Внутри звучало слишком много голосов. Десятки.
Двери отворили чьи-то руки, и перед Айслой предстала комната, в которой толпилась знать со всего Лайтларка. Многие обернулись, на их лицах отразились страх и любопытство. Они изучали дикую так же внимательно и пристально, как ювелир, который ищет изъяны в бриллианте.
Все уроки Поппи разом пронеслись в ее голове.
Выпрями спину.
Подбородок вверх.
Опусти плечи.
Смотри прямо перед собой – не обращай ни на кого внимания.
Пальцы не сжимай, кисти расслаблены.
Это явно было испытание. Кто бы ни устраивал его, он решил пригласить только знать Лайтларка.
Никакого извещения участникам не присылали. На Столетнем турнире часто случались неожиданности. «Будь готова ко всему», – говорила ей Терра.
Испытания были возможностью для правителей оценить друг друга. Решить, кто слабее. Получить право назначить пары, которые будут работать вместе оставшуюся часть турнира, пытаясь разгадать пророчество.
Айсла задалась вопросом, что это может быть за проверка. У ее опекунш имелся список испытаний с прошлых турниров. Некоторые были более сложными, чем другие. Квесты. Укрощение дикого зверя. Охота за предметами. Демонстрация физической силы, стратегического мышления, интеллекта.
Вокруг не было никаких зацепок. Все, что она видела, – это столы, заставленные бокалами и хрустальными тарелками.
Происходящее действительно походило на прием. Айсла немного успокоилась. Возможно, это и был просто ужин, а дворян пригласили в качестве гостей.
Они видели ее во время первого испытания, издалека. И она явно обратила на себя их внимание. Некоторые слишком долго смотрели на те части платья, которые облегали ее тело. Другие таращились на Айслу так, словно она сейчас сбросит с себя одежду или воспламенится. Кое-кто отпрянул, уставившись на ее рот и пальцы, будто ожидая увидеть когти.
В их глазах она была искусительницей. Монстром, питающимся сердцами соблазненных жертв.
Они думали, что знают ее.
Но на самом деле ничего не знали.
Несколько человек охнули, когда из воздуха рядом с ней постепенно возник Грим. Выражение его лица не изменилось.
Конечно же, теперь в ее сторону обернулись и те, кто до этого не смотрел. Искусительница и владыка тьмы. Выигрышная пара.
– Грим, – резко поздоровалась она, избегая встречаться с ним взглядом. Айсла напомнила себе, что ничего не знает ни о нем, ни о том, что ему нужно.
– Сердцеедка, – прошептал он так, чтобы слышала только она. Грим медленно опустил глаза, изучая каждый дюйм ее нового багрового платья. Две тонкие бретельки. Лиф из простого лоскута шелка. Талия, которую платье плотно облегало, дальше переходя в такие же куски ткани, в облипку прилегающие к ее телу. Перчатки до локтей – их Айсла носила редко, но в этот раз выбрала для ощущения большей защиты – того же цвета и из того же материала, что и платье.
Он смотрел бесстыдно, жадно, будто ему важно было запечатлеть в памяти каждый сантиметр. Никогда еще ее не изучали так тщательно.
Грим хотел ее смутить?
Или решил обольстить соблазнительницу?
Его темные глаза словно стали еще темнее.
– Даже не знаю, что мне больше нравится, – сказал он. – Смотреть, как ты владеешь мечом… или как это платье обтягивает твое тело.
Если бы взглядом можно было убить, правитель сумрачных уже валялся бы мертвым, а Айсла нарушила бы первое правило турнира. В ответ на ее вспышку Грим расплылся в коварной улыбке.
Осмелев, она шагнула к нему. Айсла все еще не понимала, что за игру ведет владыка тьмы, но точно знала: ему нравится, когда она дает отпор.
– И я не знаю, что мне больше нравится. Проигрывать в голове, как мой меч оказывается у твоего горла, или представлять, как твое сердце может смотреться в моей тарелке.
Темные глаза Грима загорелись весельем.
– Полегче, Сердцеедка, – прошептал он, возвышаясь над ней и стоя слишком близко. – Я могу просто отдать его тебе.
Последние несколько мгновений в комнате будто бы остались только она и Грим.
Аплодисменты вернули ее к реальности. Айсла обернулась и увидела, что Азул занял место во главе стола, за которым уже сидели другие правители.
– Добро пожаловать, – сказал он. – Будьте так любезны пройти на свои места, мы готовы начать.
Айсла поспешила к столу, обрадовавшись предлогу немного отдалиться от правителя сумрачных. Правда, единственные два оставшихся места оказались рядом друг с другом. Замечательно.
Стало понятно, что это все-таки испытание, а не изысканный прием, хотя десятки слуг разносили еду. В ее голове прокручивались возможные варианты развития событий. Она держалась настороже, изучала каждую деталь, мысленно готовясь к любой проверке, которая ее ждет.
Знать расселась по своим местам. Айсла рассматривала их костюмы и платья, сшитые из ослепительных тканей. Похоже, портной был очень занят последние месяцы. Интересно, заметил ли он пропажу двух нарядов.
Но в мастерской висели сотни предметов одежды… Проводить инвентаризацию каждый день почти невозможно.
С другой стороны, портной был очень предан своему делу. А вдруг все-таки заметил? Стал бы он заявлять о краже?
Могло ли его подозрение пасть на дикую, которая заходила в его лавку тем же утром?
– Начнем, – с жаром сказал Азул, широко улыбаясь. У правителя небесных были идеальнейшие, блестящие зубы; Айсла никогда таких не видела. Этим вечером он облачился в мантию с треугольными разрезами по бокам, в которых виднелись нарисованные на его темной коже знаки – некие символы, которые она не смогла распознать. Некоторые дикие наносили себе на кожу рисунки краской с помощью игл после очередного этапа тренировок или важных достижений. Айсле этого не разрешали. Ее тело принадлежало не только ей, как говорила Поппи. Оно принадлежало ее народу. Айсла была его представителем и единственной надеждой. Даже несмотря на то, что родилась с изъяном.
– Сегодня я хотел бы отдать должное тем невероятным способностям, которые позволят нам добиться успеха в разрушении наших проклятий, – сказал Азул. – Правители, не окажете ли вы нам честь продемонстрировать свою силу?
Айсла чуть не уронила кубок с водой, который только что рассеянно взяла.
Глаза Грима впились в ее бокал. Пальцы Айслы дрожали на ножке, вода внутри плескалась. Если бы она была уверена, что у нее не подкосятся ноги, то выбежала бы из комнаты.
Айсла не могла продемонстрировать никаких способностей.
Гримшоу. Он может заставить свет погаснуть. Или сделать так, чтобы она исчезла. Или, по крайней мере, совершить отвлекающий маневр. Если Айсла попросит, владыка сумрачных это сделает. Он наверняка только рад возможности устроить хаос. И хотя его намерения оставались туманны, до этого Грим уже помогал ей.
Но тогда пришлось бы объяснять, зачем Айсле это нужно. Она нервно сглотнула, взвешивая риски.
Но не успела произнести ни слова, как Азул сказал:
– Грим. На нашем острове уже много веков не было сумрачных.
Его голос звучал напряженно. Недоверчиво.
– Может, ты начнешь?
Грим еще несколько мгновений продолжал сидеть, и Айсла задумалась, что будет, если он просто проигнорирует слова правителя небесных. Наконец сумрачный встал.
Раскрыл ладонь.
И комната изменилась. Вдруг между стульями появилась сотня Гримов. Все они ухмылялись. Потолок треснул и разверзся, пол раскололся, прямо им на головы повалились большие каменные плиты, крики пронзили воздух…
Потом все исчезло. Комната снова стала нормальной. Грим остался только один, он стоял со скучающим видом, как будто это действо не потребовало ни капли его силы.
В комнате воцарилась тишина. Кто-то уронил стакан.
Айсла знала, что сумрачные обладают особыми способностями разума. Но это было нечто большее, видение грандиозного масштаба.
Насколько опасным этот навык может оказаться на войне?
Или сейчас, в этой игре?
Она посмотрела на короля. Оро сверлил Грима тяжелым взглядом, словно тот угрожал ему своим представлением. Это было заявление о том, на что Грим способен.
– Клео, будь добра, – обратился к следующей правительнице Азул уже менее взволнованно.
Айсле нужно было что-то придумать. Срочно.
Терра и Поппи подготовили ее к тому, что такое возможно. Но успех их сложного плана основывался на том, что к этому моменту Айсла уже подобралась бы к королю и украла одну зачарованную реликвию, которая якобы имелась в его личной коллекции, – цветок диких, способный размножаться сам и жить вечно. Ей выдали четкие указания достать его как можно скорее.
О чем она совершенно забыла, отдав предпочтение их с Селестой плану.
Айсла ни разу не разговаривала с королем напрямую с того первого ужина, избегая его, насколько возможно. Может, избегала даже слишком, открыто пренебрегая первым унизительным шагом в стратегии ее опекунш.
Что же ей теперь делать?
Открыть свою тайну при всей знати, при всех правителях?
В таком случае она могла уже сейчас готовиться к тому, что будет мертва, как только часы пробьют полночь на пятидесятый день. Даже Селеста не сможет защитить ее от всех правителей. Подруга сама это признала.
Селеста. Айсла наконец посмотрела на правительницу стелларианцев, которая впилась в нее взглядом, явно давно пытаясь привлечь ее внимание.
Выражение лица Селесты было напряженным, глаза широко распахнуты от волнения.
Айсла почувствовала себя обузой. За ней всегда нужно было приглядывать. Заботиться.
Она не знала почему, но непринужденно улыбнулась в ответ на взгляд Селесты, слегка кивнув, как бы говоря: «Не волнуйся, у меня есть план».
Но ведь своего плана у нее никогда не было, разве нет? Айсла всегда придерживалась чужих стратегий. Никогда не своей, по большому счету.
Клео теперь оказалась перед их столом. Она театрально воздела руки.
Из каждого кубка в центр комнаты полилось красное, как кровь, вино. Клео повела руками, словно поглаживала дикого зверя, и из вина образовалась огромная акула с тремя рядами зубов. Она бросилась на толпу, упав прямо с неба, ее чудовищная пасть раскрылась, но, прежде чем хищница добралась до Клео, рука правительницы сжалась в кулак, и акула застыла во льду. Ее зубы стали лиловыми сосульками, которые приземлились идеальным кругом вокруг лунианки, вонзившись глубоко в пол. Остальное превратилось в головокружительный пар.