Оро рассмеялся. Какой восхитительный звук. Айсла сразу же заулыбалась. Искренне. Возможно, потому, что была единственной, кто мог заставить короля смеяться.
Но потом он согнулся пополам.
Остров Луны содрогнулся. С потолка пещеры, словно кинжалы, посыпались сосульки, одни разбивались вдребезги, другие вонзались в землю. Айсла едва увернулась от той, что чуть было не пробила ей руку насквозь.
Оро выгнулся дугой, сжимая кулаки, сдавленно рыча с искаженным болью лицом.
С горы пластами поехал снег, угрожая засыпать вход. Птица сердито завопила, так пронзительно, что Айсла поморщилась. Раздался похожий на раскат грома треск – раскололся ледник.
Толчки прекратились столь же резко, как начались.
«Остров гибнет, а с ним и я».
Оро тяжело дышал, впиваясь пальцами в камень. Спина короля дрожала, словно он все еще чувствовал удары, все еще изнывал от боли.
Айсла осторожно приблизилась. Опустилась перед ним на колени.
Оро привалился к стене, крепко зажмурившись.
– Ты в порядке?
Он кивнул и тут же снова выгнулся в приступе, словно в него ударила молния. Оро хлопнул по земле ладонью, и там, куда он ударил, расползлись длинные трещины. Стелларианская сила наполнила пещеру запахом искр.
Айсла даже не могла вообразить, какую боль испытывал Оро. Связь с островом означала, что он чувствовал всю его силу… а также все разрушения.
Айсла мягко коснулась плеча Оро, и он напрягся. Она быстро отдернула руку.
Оро снова закричал, еще сильнее впиваясь в камень. В ладонях короля зарождался и угасал огонь, замерзал и таял лед, вспыхивали и растворялись искры.
– Как… как тебе помочь? – запаниковала Айсла.
Наверняка же она может что-то сделать.
Оро по-прежнему жмурился. Айсла смотрела, как он сглотнул, снова вздрогнул. Гадала, забрала бы его боль, если бы могла.
– Спой мне, дикая, – наконец произнес Оро.
Айсла подумала, что ослышалась. Но Оро судорожно вздохнул и притих. Он ждал.
Она вспомнила ту ночь на балконе. Как пела, не зная, что кто-то ее слышит.
Оро ей похлопал. А она решила, что он так издевался.
Может, ему просто понравилось.
Она завела песнь диких. Свою любимую. Ту, которую пела, когда хотела послушать, как собственный голос возвращается к ней эхом. Когда сидела одна в своих покоях и надеялась, что кто-нибудь далеко-далеко ее услышит. Когда гадала, найдется ли кто-то такой в этой самой дали.
Голос Айслы был текучим, как мед, высоким, как звон колокольчиков, глубоким, как раскаты грома. Она могла вытворять с ним безумные вещи – и всецело этому отдалась, откинувшись назад, едва касаясь коленями ног Оро. Ее голос разносился эхом по пещере, сплетая воедино гармонии.
В какой-то момент Оро открыл глаза. Он наблюдал за Айслой, мерно дыша. Постепенно его кулаки разжались. Он приложил ладони к холодному камню и прислушался.
Айсла улыбнулась ему, когда его плечи наконец расслабились. Но выражение лица Оро не поменялось. И она продолжила петь, потому что он не говорил остановиться, а солнце еще не взошло. Айсла пела до тех пор, пока голос не охрип и звук не стал другим. Такой ей тоже нравился – грубоватый, иной.
Она даже задумалась, не из вежливости ли Оро позволяет ей продолжать. Но когда закрыла рот, король нахмурился.
– Почему перестала? – спросил он.
Айсла, переводя дыхание, указала наружу.
– Поэтому.
Темное небо светлело. Луна меркла.
Оро мгновенно вскочил на ноги. И они с Айслой бросились к выходу из пещеры. Замерли там в ожидании.
Айсла заметила кое-что в лучах восходящего солнца. Прищурилась. Что-то парило в воздухе, прямо под гнездом, не подчиняясь гравитации.
– Это… яйцо? – спросила Айсла.
Стоило слову сорваться с губ, как яйцо упало. Медленно, слишком медленно оно ухнуло к земле…
И разбилось.
Из скорлупы показался блестящий золотой желток. Он поднялся вверх вместе с солнцем, что вздымалось над горизонтом по ту сторону утеса.
– Цельным яйцо символизировало луну, – осипшим от пения голосом проговорила Айсла. – А желток… это солнце.
Сколько раз она думала, что полная луна похожа на яйцо? Что солнце совсем как желток?
Дикая повернулась к Оро, широко распахнув глаза.
– Вот оно, – произнесла Айсла. – Сердце.
«Сердце скрывается, пока не расцветет и не станет частью Лайтларка». Оро предполагал, что оно должно быть растением. Но на этот раз Сердце воплотилось самой основой жизни. Яйцом.
Оро смотрел на парящий желток и забытую на земле скорлупу с таким благоговением, что Айсле казалось, будто он вот-вот рухнет на колени. Король встретился с ней взглядом и улыбнулся так лучезарно, словно сквозь его кожу светило само солнце.
Оро подхватил Айслу на руки и закружил. Она рассмеялась, едва сдерживая слезы облегчения, от которых щипало глаза и жгло легкие. Ее мгновенно окутал жар Оро, пронизывающий до самых костей. Мгновение спустя она уже вновь стояла на ногах.
Оро в неверии покачал головой. Он потянулся к своей короне, и Айсла подумала, что правитель хочет ее забрать. Однако он всего лишь поправил венец и улыбнулся.
– Вперед, дикая, – произнес Оро. – Добудь наше Сердце.
Айсла усмехнулась в ответ.
Наконец-то.
Она не слаба. Разгадала пророчество, нашла Сердце по-своему. Айсла была права. Она вот-вот спасет тех, кого любила. Сделает то, во что не верили даже ее опекунши.
Она вот-вот победит на Столетнем турнире.
Айсла бросилась к дереву. Птица радостно завопила. Желток ярко сиял в лучах солнца, такой маленький, что поместился бы у Айслы в ладони. Он мерцал, словно чистое золото. Источник всей силы Лайтларка. Его Сердце.
Айсла протянула руку. Схватила его. Ощутила, как сила просочилась сквозь кожу, пробежала по венам, словно поток холодной волны, словно приливная волна, ударила в макушку, охватила пламенем все тело…
И тут же рассеялась, когда Айсле в грудь вонзилась стрела.
Дикая охнула, рухнув на колени. Голова свесилась, взгляд уткнулся в длинное оперение, торчащее прямо из ее собственного сердца.
Идеальный выстрел.
Из-за спины донесся рев. Айсла подумала, что это, наверное, Оро, и лес поглотило пламя, сжигая людей… там были люди.
Виндерленды. Они пришли отомстить. Дикари натягивали тетивы луков, чтобы выстрелить в Айслу снова, и умерли. Оро уничтожил их всех в один миг.
Секунда показалась целой жизнью. Голова Айслы упала на плечо, слишком большая для нее корона скатилась на землю. Оро был рядом, в считаных метрах, он тянул к ней руки… но не мог сделать и шага наружу, чтобы ее исцелить. Только не днем. На лице Оро миллионом граней застыло странное, необъяснимое выражение. Отчаянным рывком он бросился вперед, но тут же вновь взревел от боли – на солнце его кожа лопнула.
Кровь собиралась у ног Айслы алой лужей. Ее тепло среди холода казалось почти желанным.
Она и так уже протянула слишком долго – все те украденные у смерти мгновения, которые ей, несомненно, подарила сила Сердца.
Айсла сжала Сердце Лайтларка в одной руке, пока ее собственное отбивало последние судорожные удары. Второй потянулась к кулону и дернула.
Грим возник из ниоткуда еще раньше, чем Айсла успела отпустить бриллиант. Глаза сумрачного расширились при виде нее, покрытой кровью. И в следующий же миг Айсла оказалась в его объятиях.
– Пожалуйста! – крикнул Оро из пещеры, и Айсла с трудом узнала его голос.
Почему он умолял? Хотел, чтобы она оставила Сердце? Ее рука обмякла, и желток упал на землю.
Последним, что Айсла увидела, было лицо Оро, осколки эмоций на нем, одна удивительнее другой.
И все оборвалось.
Сердце и правда поддерживало в ней жизнь. Айсла убедилась в этом окончательно, когда выронила его и мир погрузился во тьму.
А потом она провалилась в бесконечную россыпь звезд.
Острова были всего лишь спицами в колесе, которое вращалось, вращалось, вращалось.
Айсла же болталась где-то между ними – тонула, задыхалась, угасала.
Мама… Смогут ли они наконец встретиться? Папа… мужчина, который стоил смерти, стоил рождения проклятого ребенка.
Смерть не была тихой – и не была быстрой.
Глава 52. Пророчество
– Сердцеедка.
Прозвище прозвенело, словно колокол вдали. Раскат грома. Резкий стук в дверь.
– Вернись ко мне.
Вернуться… разве она вообще уходила?
Прерывистый вздох. Слова, пропитанные болью. Агония, перемолотая в шепот:
– Что ты со мной сотворила? – взмолился голос, и по щеке Айслы легкой лаской скользнул палец. – Что же ты сотворила, что я теперь полностью в твоей власти?
Айсла открыла глаза.
Она лежала в своей комнате. Грим сжимал в руке все оставшиеся флаконы с исцеляющим эликсиром диких.
Не успела Айсла сделать вздох, как оказалась в его объятиях. Грим притянул ее к груди, отчаянно всматриваясь в глаза.
Айсла прижалась лбом к его губам. Сумрачный был холоден, как камень, и это притупляло боль. Айсла казалась себе слишком теплой… объятой пламенем, силой, искрами.
Стрела.
Рука сама собой метнулась к груди. Ничего. Острие исчезло. Айсла опустила взгляд на повисшую клочьями рубашку. Разорванную, чтобы обработать рану. Айсла отодвинула край нижнего белья и увидела ее – багровеющую отметину прямо над сердцем. Там, куда вонзилась стрела.
Айсла должна была умереть.
– Как… как?..
– Не знаю. – Грим снова ее обнял, осторожно, словно хрупкое стекло.
Но Айсла знала. Ее спасло Сердце… его энергии хватило, чтобы сохранить дикой жизнь ровно на те мгновения, которые потребовались для исцеления.
Она вспомнила слова Оро. Завладеть Сердцем, воспользоваться им могли только дикие, сумрачные и солярианцы.
У Айслы не было сил… и Сердце все равно ее узнало?
В самом ли деле она могла им владеть?
Айсла сглотнула. Если она действительно использовала Сердце, значит, часть пророчества, как читал его Оро, сбылась.
Лишь когда первоначальное преступление свершится вновь…