— Твоя мама мудрая женщина. Держи второй.
— Мама сказала — три!
«Врешь, вымогатель, по глазам вижу!»
Лаки без малейших колебаний отдал третью монету Рону. Паренек этого явно не ожидал и крепко сжав кулак растерянно моргал.
— Жду послезавтра.
— Спасибо, сэр! Храни вас бог!
Лаки спрятал письма за пазуху и быстро шагнул за штабель ящиков, а потом, пригнувшись за рядами бочек, почти на четвереньках отбежал к закопченному зданию склада. За несколько секунд он сделал крюк и, выглянув из-за нагруженной тюками повозки увидел Рона, а рядом с ним двух господ в сюртуках и с тяжелыми палками. Парень тыкал пальцем в сторону штабеля ящиков.
«Вот же щенок!»
Бросив под ноги кепку, Лаки натянул на голову вязаный шерстяной колпак, что так любят надевать грузчики на пристани (и тепло и с головы не свалиться), подхватил на плечо пустую корзину, оставленную им здесь же и не спеша, удалился в сторону ближайшей баржи.
Минут через пять господа в сюртуках и с дубинками пробежали мимо, расталкивая пролетариев локтями.
Лаки вежливо посторонился. Оставив корзину рядом с трапом, он прошелся дальше по набережной, сунув руки в карманы тужурки. На самом деле карманы он срезал изнутри и теперь держался за рукоятки двух револьверов, заткнутых за кушак.
Сдаваться полиции он не собирался.
Стрелять не пришлось.
По пути к логову, он зашел в лавку старьевщика и за шиллинг купил два скрипучих, потертых стула.
Дверь открыл ключом. Поставил покупки возле очага.
«Совсем другое дело!»
— Дорогая я вернулся!
— Есть что-нибудь принес?
— Увы!
— Я не расстроена!
«А по голосу, наоборот…»
Забравшись с ногами на диван, Стефания просматривала бумаги, которые Лаки вынес из кабинета министра. Золото ровными столбиками сияло на полу. Окно подруга завесила нижней юбкой, чтобы из домов напротив ничего не углядели.
— Удачно все прошло?
— Мелкий пакостник Рон выманил у меня три фунта и сдал полиции.
— Что?
— Они меня потеряли из виду еще на пристани. Моя радость — тебе письмо, и я догадываюсь откуда.
Стефания забрала плотный конверт с картинкой в углу — дирижабль, парящий над горами.
В конверте оказалось письмо от дирекции компании «Тяжелее воздуха» и два билета на первый кругосветный рейс дирижабля R-24. Билеты номерные, но имена пассажиров не указаны…
— Я совсем про это забыла!
— А я нет.
— Если их продать, то, сколько мы выручим?
— Прямо сейчас будем продавать? — осведомился Лаки. — А может просто ими воспользоваться и добраться до Киптауна, а потом где-то затаится до назначенного времени?
— А как мы обойдем контроль при посадке?
— Надо подумать…Когда отправление?
— Через пять дней.
— Хорошо, что есть время. Сколько здесь фунтов? — Лаки кивнул на столбики монет.
— Семьсот фунтов почти.
— Неплохо.
— Как ты думаешь, полиция нашла мои деньги в квартире?
— И сколько же ты накопила, дорогая?
— Почти тысячу.
Лаки весело свистнул.
— Это что было? Страховой фонд? На случай развода?
— Дурак! Я копила на подарок тебе к рождеству! И потом, мы не женаты!
Стефания разозлилась. Отшвырнула бумаги и встала на ноги. Подбоченилась, прищурилась.
— Извини, милая, я что-то не то сказал. — Моментально отозвался Лаки.
Следовало отвлечь девушку и срочно, потому что назревал скандал и выяснение отношений. Он протянул ей второй конверт.
— Мне тоже письмо пришло.
— От кого?
Стефания вскрыла белый конверт без подписи и адреса.
«Это третье письмо и последнее. Сегодня в полночь возле памятника королю Георгу».
— Тот же самый почерк…Что будем делать?
— Как скажешь, милая.
Ради мира в семье Лаки готов был на немедленную капитуляцию. Первый скандал в своей семейной жизни он пережил по пути сюда, на корабле и не горел желанием пережить все заново. Узнав всю правду о нем и познакомившись с Жаклин, Стефания устроила бурю, обвиняя Лаки в отсутствии чувств и в диком эгоизме. «Любовь-это доверие, разве не понятно!» Жаклин выдала комментарий, все выслушав. «Как говорили древние-муж и жена одна сатана!» Что она имела в виду? Лаки понимал, что если напомнит Стефании ее же слова, то получит в ответ много чего. Подруга сдержанностью не отличалась.
На Цирцее была такой покладистой…Как подменили ее.
— Мы сходим и посмотрим на этого настойчивого господина. — Объявила Стефания.
— Вместе?
— Не нарывайся, милый. — Ласково сказала девушка и ткнула Лаки кулаком в живот.
Памятник королю Георгу, отцу нынешнего монарха, высился на площади возле Паддингтонского вокзала. Место здесь многолюдное и освещенное электрическими фонарями. Ближе к полночи движение поездов прекращалось и площадь пустела. Джентельмен, гуляющий с тростью возле памятника был виден очень хорошо. Высокий, худощавый, прогуливался по брусчатке, поглядывая себе под ноги.
— Не найдется ли огоньку, сэр?
Парень в широкополой шляпе, в заляпанной краской куртке маляра или художника, приблизился с трубкой в руке к джентльмену.
Тот улыбнулся.
— Вы неплохо замаскировались, мистер Стюарт. Где же ваша подруга?
Лаки сунул трубку в карман и положил руку на рукоятку револьвера.
— Там, где нужно. Мы с вами знакомы? Не припоминаю вас, сэр.
— Деррел Хардвик, к вашим услугам.
— Вы мне прислали три письма, чтобы только представиться здесь?
— Разумеется, нет. Мой фиакр ждет за углом. Здесь неподалеку есть отличная пивная, что работает всю ночь. Там сейчас не многолюдно. Мы сможем поговорить без помех.
— Хорошо. Можно и по пиву. — Согласился Лаки.
У Деррела Хардвика было простецкое, добродушное лицо, рыжие усы и синие глаза с прищуром. «Хитрец и сам себе на уме…» Странные только волосы с рыжиной, длинные до плеч и очень густые.
Крыша у фиакра оказалась поднятой, кучер сидел на месте и даже не обернулся при их появлении. Когда сели, Хардвик ткнул рукояткой трости кучера в спину.
— К пивной Маршана, будь любезен.
Ехали молча минут десять, а потом вышли под фонарем и спустились в полуподвальное, но очень уютное помещение.
Пахло пивом и сосной. Опилки, насыпанные на пол, глушили шаги.
В дальнем углу чокались кружками люди в сюртуках железнодорожного ведомства. У стойки торчал пузатый дядька, лысый как коленка и, надев очки, читал газету.
— Привет, Джекоб!
— Добро пожаловать, сэр.
— Нам с мои другом по кружке крепкого темного.
— Будет сделано, сэр.
Поднявшись по лесенке, они оказались в маленьком зале с кирпичными стенами, освещенном газовыми фонарями и без окон. Кожаный, рыжий диван буквой «п» и столик полированного дерева.
Хардвик повесил шляпу и пальто на вешалку и, посмотревшись в зеркало, поправил волосы и усы пригладил.
— Прошу.
Лаки сел, напротив. Раздеваться он не собирался, иначе его новый знакомый увидел бы пару револьверов в самодельных кобурах.
— Вы напряжены, мистер Стюарт. Успокойтесь. Засады здесь нет.
— А что есть?
— Есть только мы с вами.
— Как вы узнали, что я интересуюсь эльфийками?
— Мой родственник служит на станции в Дорреме, и вы его подробно расспрашивали.
— Возможно.
— Вы знаете историю этого мира? Историю Джорджии?
— В общих чертах.
— Тогда позвольте несколько слов. Северная часть континента превращена в Британию девятнадцатого века за неполные двадцать лет. Все строения здесь не старше ста лет. Колонизация же началась двумя столетиями раньше. Поселенцы прибыли на десяти транспортах в количестве трех миллионов и поселились на юге, у теплого моря. Северные пустоши никого тогда не заинтересовали.
Один ученый с Терры устроил лабораторию в предгорьях и до него никому дела не было, пока в лесах не начали появляться разумные существа, отличные от людей. Поселенцы были людьми простыми и религиозными. Все необычное их пугало. Особенно бледные лесные жители с остренькими ушами. Эти создания не ели мяса и сторонились людей. Они строили жилье на деревьях в реликтовых лесах и отлично владели луком и стрелами. Однажды к планете прибыл военный корабль. Челноки спустились в предгорья и вскоре люди увидели и услышали мощные взрывы.
Челноки улетели. Кто-то посмелее дошел до места взрыва и рассказал про обугленные руины и ямы в земле…
— Любопытно, но причем здесь эльфы? — не выдержал Лаки.
Хардвик улыбнулся несколько смущенно и приподнял прядь волос, открывая правое ухо. Оно оказалось длинным и острым на конце…
Десятая глава
— Вы — эльф?!
— Вовсе нет. Моя бабушка принадлежала к этому племени. Дед нашел ее умирающей на просеке. Вылечил, а потом влюбился.
— Ваша бабушка еще жива?
— Возможно. Она покинула деда, когда ему стали угрожать соседи за то, что он живет с неведомой лесной нечистью. Меньше чем через год дед обнаружил на террасе сверток с писклявым младенцем. Это был мой отец.
— Вы хотите сказать, что на юге до сих пор живут люди, похожие на эльфов?
— Возможно. В нашим местах, там, где я вырос, их давно никто не встречал. Возможно, они ушли дальше в горные долины за Красным хребтом. Я окончил университет в Лондон-Сити и интересовался генетикой человека. К сожалению исследования, в этом направлении запрещены не только в империуме, но и здесь, на Джорджии. Я полагаю, что эльфы в лесах моей родины-результат эксперимента. Кто-то попытался с помощью человеческих генов создать существ из легенд и сказок. И ему это удалось.
— Создать остренькие уши? — улыбнулся Лаки.
— Дед мне пересказывал то, что ему рассказывала моя бабушка Аурмид. Эльфы живут в симбиозе с лесом. Им не нужно мясо и не нужен огонь. Они слышат, как текут соки под корой и о чем шепчу корни деревьев.
— И где же находиться эти леса? Точнее можете сказать?
— Севернее Белланагер, примерно миль пятьдесят.
— Далеко от Киптауна?
— Почти тысяча миль.
— Интересная история. Но почему вы не пришли ко мне и не рассказали все с самого начала? К чему эти письма? Без адреса, без подписи. Я не понимаю.