– Послушай, – твердо сказала Пейж. Ей не хотелось слушать жалобы на Джино. Лично она находила Джино очень интересным и именно поэтому собиралась расстаться со всеми остальными своими любовниками, в том числе и со Сьюзан. – Райдер переменился. Не знаю, что на него нашло, но он определенно переменился – и в лучшую сторону.
Сьюзан непонимающе уставилась на нее:
– Что?
– Я хочу попробовать спасти наш брак, – пояснила Пейж с наигранной убедительностью.
– Простите, милые леди. – Мужчина, чей взгляд Пейж недавно перехватила, стоял около их столика. Он был средних лет и по-лосанджелесски раскован. – Я взял на себя смелость заказать шампанского.
Официант поднес к столу ведерко со льдом, из которого торчало горлышко «Дом Периньона».
– Мы с другом решили, что такие очаровательные женщины, как вы, заслуживаете только самого лучшего, – пояснил мужчина. При этих словах его приятель, маленький и бородатый, подошел к нему, и они оба замерли в ожидании приглашения к столу.
– Спасибо, – грациозно проворковала Пейж и закинула ногу на ногу.
Они учуяли ее запах и застыли в стойке – две гончии, готовые припуститься за добычей.
– Я бы предложила вам присоединиться к нам, – продолжала она, – но миссис Сантанджело недавно пережила горе – смерть одного из членов семьи, – поэтому вы, конечно, понимаете, сейчас для нас не самое подходящее время заводить... новые знакомства.
– Разумеется, – с чувством ответил первый. – Мы ни за что и не подумали бы беспокоить вас и миссис Сантер... гм... но, может быть, вы найдете возможность пообедать с нами как-нибудь попозже?
– Очень соблазнительное предложение, – вздохнула Пейж, – но, боюсь, совершенно невыполнимое. Была рада познакомиться.
Она перекинула ногу на ногу, предоставляя им возможность еще раз насладиться райскими запахами, и дала понять, что интервью закончено, повернувшись к ним спиной.
Мужчины поняли намек и неохотно удалились.
– Так что ты имеешь в виду, говоря, что хочешь попробовать спасти свой брак? – спросила Сьюзан отчаянным шепотом.
– Именно то, что я сказала, – спокойно пояснила Пейж. – Я собираюсь хранить верность мужу.
– Ты! – презрительно воскликнула Сьюзан. – Ничего не выйдет.
Официант разлил по бокалам шампанское.
– Пожалуйста, не надо меня недооценивать, – промурлыкала Пейж. – Если я чего-нибудь хочу, то я, как правило, добиваюсь своего.
Глаза Сьюзан заполнились слезами.
– А как же мы? – печально проскулила она.
– Пока переждем и посмотрим, как станут развиваться события.
ГЛАВА 64
Алиса Голден явилась в Лас-Вегас через два дня после того, как газеты всего мира оповестили человечество о женитьбе ее сына. Только ее ему и не хватало для полного счастья! У Ленни появились жена и приемная дочь, и он старательно привыкал к ним обеим. Неожиданный приезд мамаши еще больше осложнил ситуацию. Впрочем, послушать Алису, так мать с сыном никогда шагу не могли ступить друг без друга. Она обучила его всему в жизни. И, хотя для нее явилось потрясением появление Олимпии в их хрупком семейном союзе, Алиса была готова принять ее с распростертыми объятиями. Она дала три эксклюзивных интервью на данную тему еще до первой встречи с Ленни.
Он устало поприветствовал мать, когда ту доставила в его номер слегка ошалевшая Джесс.
– Я нашла ее внизу, – прошептала Джесс. – Она закатила жуткий скандал, требуя Бог знает чего. Так что я решила, что лучше привести ее сюда. По-моему, она меня не помнит.
– Дорогой, – воскликнула Алиса, распахивая навстречу ему паучьи объятия. Диета сделала ее кожу шершавой, а волосы она выкрасила в ослепительно белый цвет. Она крепко обняла Ленни.
– Алиса, – сказал он. – Ну ты-то что здесь делаешь?
– Что я здесь делаю? – переспросила она, оглядывая комнату, словно ее заполняла внимательная аудитория, а не только Ленни и Джесс. – Что я здесь делаю? Твоя мать? Одна с тобой плоть и кровь. Что я здесь делаю? Ха! Занятный вопрос для человека, который только что женился, ни слова не сказав своей любящей, заботливой, одинокой мамочке.
Ну вот она и дозрела до роли еврейской мамаши. Ленни не знал, плакать ему или смеяться.
– Прекрати ломать комедию, Алиса, – попросил он.
Джесс переступала с ноги на ногу. Она никак не могла решить, уходить ей или остаться. Ленни пришел к ней на выручку.
– Закажи чаю, – коротко сказал он. – На троих.
Алиса сжимала в руках потрепанный саквояж, явно знавший лучшие дни.
– А где прынцесса? – поинтересовалась она.
– Кто-кто? – не понял Ленни.
– По-моему, она хочет сказать «принцесса», – вмешалась Джесс, с трудом удерживаясь от смеха. – Ведь вы именно это имели в виду, миссис Голден? Принцесса?
Алиса уставилась на нее через три пары негнущихся искусственных ресниц.
– А ты кто такая? – спросила она строго. – Где-то я тебя уже видела.
– Я школьная подруга Ленни, Джесс Сколски.
Алиса долго смотрела на нее.
– Ах да, коротышка – произнесла она наконец, вызвав в памяти Джесс все мучения ее подросткового периода.
Алиса уселась на кушетку. Дешевое синтетическое платье с глубоким вырезом позволяло видеть ее постаревшие груди. Ноги же все еще оставались красивыми.
– Я летела сюда на самолете, – объявила она. – Всю дорогу мужчины не давали мне ни минуты покоя. А когда я всем рассказала, что ты мой сын, мне не давали покоя уже женщины. Я записала для тебя четыре телефончика, но, наверное, теперь, раз ты женат, они тебе уже не понадобятся.
– Моя жена не придет от них в восторг, – сухо подтвердил он.
– Кстати, где она? Я приехала, чтобы посмотреть на эту, – тут она сделала паузу и собралась, чтобы правильно произнести слово, – принцессу.
– Ее зовут Олимпия.
– Странное имя, – она укоризненно посмотрела на него. – Ты мог бы мне позвонить. Ты мог бы пригласить меня на свадьбу. Ты мог бы сообщить мне, что выступаешь в Лас-Вегасе – в моем родном городе. Когда-то я тоже была здесь звездой. Не так уж и давно. Тростинка Алиса. Меня все еще помнят здесь. Знал бы ты, как хорошо помнят. Тебе бы такую известность, какой пользовалась я когда-то, а может быть, пользуюсь и сейчас. Кто знает, если они вспомнят... – она загадочно замолчала.
– Где вы остановились, миссис Голден, – вежливо спросила Джесс, полагая, что пришла пора деликатно выпроводить гостью. Ленни предпочитал, чтобы его не беспокоили перед вечерним представлением.
– Здесь, конечно, – высокомерно отрезала Алиса. – Организуйте все, пожалуйста. Я мать звезды. Я заслуживаю уважения. Не будь меня, не было бы и его, не так ли?
– И как долго вы собираетесь здесь оставаться?
– Ровно столько, сколько захочет мой мальчик.
Ленни беспомощно вздохнул:
– Вообще-то, я только что женился.
– Потому-то я и здесь.
У него не хватило духу указать ей на дверь. Зачем человеку мать после тридцати двух лет одиночества?
Но нужна она ему или нет – она была здесь. Олимпия и Алиса вместе – это будет зрелище. Он предвкушал, что что-то произойдет.
На следующей день после свадьбы, убедившись, что ее свадебные фотографии украсили первые полосы газет всего мира, Олимпия позвонила Флэшу на юг Франции. Ей ответил полудетский женский голосок.
– Позовите Флэша, – высокомерно потребовала Олимпия. – И поскорее, я звоню из Америки.
Ей пришлось ждать целых одиннадцать минут, прежде чем в трубке раздался его голос.
– Я так и знал, что это ты, – грубо заявил он. – Обалдеть от радости! На той неделе мне пришлось битых два часа проторчать в аэропорту, а я не часто там бываю.
– Ты в самом деле ждал, что я приеду?
– Конечно. Сказала, что едешь, так приезжай.
– Я не приехала, – объявила она ледяным тоном. – Потому что не думаю, что мой приезд обрадовал бы твою жену.
– О черт. Так вот почему ты взъелась?
– Да, твою жену, Флэш. Твою жену, о которой ты почему-то забыл мне рассказать. Твою беременную юную женушку. Боже, какая же ты скотина!
Он рассмеялся пьяным смехом.
– Так ты читала дешевые журнальчики? Вот уж не думал, что такие богачки станут хотя бы глядеть в их сторону.
– Правда рано или поздно выходит наружу, и богатство здесь ни при чем. Я собрала все твои вещи, что остались на квартире в Нью-Йорке, и отослала их в отель.
Вспышка ярости.
– Что-что ты сделала?
– Ты слышал.
– Черт побери!
– И кстати, о газетах. Ты сегодня их читал?
– Ты глупая корова.
– Наверное, раз терпела тебя.
– Суй свою толстую жопу в самолет и лети сюда. Я все объясню.
– И мужа с собой взять?
– Кого?
– Читай газеты.
– Ах ты, сука безмозглая. Неужели ты это сделала?
– А чем я хуже других?
– И с кем, интересно? Не с тем ли испанским придурком с париком?
– Это искушение я преодолела.
– Слава Богу, хоть так.
– Я вышла замуж за Ленни Голдена.
– А кто он такой?
Разговор поворачивался не совсем так, как его задумала Олимпия. Прежде всего она не сомневалась, что Флэш будет знать о ее свадьбе. И, конечно, ожидала, что ему известно имя Ленни Голдена.
– Я тебя ненавижу, – ляпнула она ни с того ни с сего.
– Так ты едешь или нет?
– Ты что, не слышал? Я не свободна, как и ты. Все кончено.
Ему явно надоело выяснять отношения.
– Как хочешь, Пупс.
Она почти воочию увидела, как он пожимает худыми плечами, как всегда в моменты раздражения или когда ему надоедал разговор. Ему все равно! В ярости она швырнула трубку на рычаг. Ее отец говорил правду. Флэш – самовлюбленный, бесчувственный потребитель, и она должна радоваться, что избавилась от него.
Так почему же ей так грустно? Она снова новобрачная. Ей следует петь и веселиться, по крайней мере, пребывать постоянно в отличном расположении духа.
Она заглянула в свой тайничок и взяла щепотку кокаина. Кто вообще такой Ленни Голден? И зачем она вышла за него? Чтобы позлить Флэша? Глупо связывать себя по такой причине.