– А кстати, встань-ка на колени, милочка.
Милочка? Он еще называет ее милочкой. Это после того, что он сделал. Ну уж нет. Довольно. Так или иначе, но ей надо выбираться отсюда.
Через два дня Сантино сообщил ей, что идеальная роль наконец появилась на горизонте. Он швырнул ей сценарий.
Она еще не простила ему, что он оцарапал ей лицо, но тем не менее прочитала сценарий – и испытала шок.
Типичная порнография.
– Да нет, просто «сиськи-попки», – разуверил он ее. – Мягкое порно. А это – две большие разницы. Если не нравится, я найду кого-нибудь другого.
Она снова перечитала сценарий. Может быть, что-нибудь и получится, если внести пару изменений, вырезать сцену изнасилования, поработать над характером девушки. Все-таки заглавная роль.
А кто режиссер? – спросила она.
Райдер хочет попробовать.
Он – продюсер.
Значит, режиссером будет сам Рейган. Сегодня мы его увидим.
А кто мой партнер?
Парнишка по имени Тим Вэлз.
Она приложила все силы, чтобы выражение ее лица осталось безразличным. Тим Вэлз. Молодой актер, с которым она сбежала в Лос-Анджелес пять лет тому назад, оставив в Нью-Йорке Ленни Голдена.
Когда-нибудь слышала о нем? – поинтересовался он.
Нет, – соврала она.
Я тоже. – Сантино сплюнул. – Но говорят, он ничего. Так ты будешь сниматься или нет?
Она вздохнула. И согласилась. «Сиськи-попки» все же лучше, чем ничего.
ГЛАВА 100
Похороны Димитрия Станислопулоса на его острове прошли торжественно и мрачно. Посреди солнечной недели выдался туманный и унылый день. Отдать последний долг Димитрию съехались со всего мира его друзья и деловые партнеры. Лаки, во всем черном, держала за руку ничего не понимающего Роберта. Бриджит, так и не доехавшая до матери, стояла неподалеку от разверстой могилы. Джино настоял на том, что и ему следует приехать, чтобы поддержать Лаки. Коста с женой – тоже. Олимпия не смогла выбраться – знак неуважения, который привел бы в ужас Димитрия.
– Насколько мне известно, миссис Голден нездорова, – сообщил семейный адвокат Лаки.
– Что же с ней такое?
Адвокат прокашлялся.
Думаю, она до сих пор не совсем оправилась от последствий катастрофы.
Но прошло уже три года, – напомнила Лаки.
Знаю, – глубокомысленно заметил адвокат. – Но, по моей информации, она рассчитывает выздороветь ко дню оглашения завещания мистера Станислопулоса.
Естественно, – саркастически бросила Лаки.
На похоронах Димитрия Лаки испытывала странное чувство. Она не ощущала себя безутешной вдовой. Казалось, она потеряла старого друга – ибо, с тех пор как приняла условия Димитрия относительно Роберто, они вполне ладили. После смерти Франчески он не был ей ни мужем, ни любовником. Но остался мудрым советчиком и прекрасным отцом. Ей будет не хватать его.
И что же теперь? У нее есть и свобода, и Роберто. Она может брать его с собой куда и когда хочет. Весь мир открыт перед ними.
Однако, обретя полную свободу, она толком не знала, что с ней делать.
Будь ее воля, Олимпия полетела бы на похороны отца – она хотела попрощаться с ним. Но как можно, если она похожа на слоненка!
Когда ей сообщили печальную весть, она не поверила, что Димитрий действительно умер. Он не мог так поступить с ней. Всю ее жизнь Димитрий как скала стоял за ее спиной, готовый в любую минуту вытащить из очередной переделки. В детстве он спас ее от нелюбящей матери и позволил жить с ним. В юности, когда Олимпию собирались исключать из всех школ, в которых она училась, он успокаивал доведенных до белого каления учителей. А в зрелые годы Димитрий откупался от ее мужей и следил, чтобы ее жизнь протекала гладко. С таким отцом, как Димитрий Станислопулос, ей никогда и ни о чем не приходилось беспокоиться.
И вот он ушел.
Все из-за Лаки.
– Эта сука убила его, – сообщила она Ленни. – Одного отеля ей показалось мало. Этой суке нужны все его деньги.
– О чем ты говоришь?
Она доводила его до сумасшествия. Нет, трех лет каторги вполне достаточно. У него не осталось сил терпеть.
Все началось, когда Димитрий на ней женился, – продолжала Олимпия. – Именно она не позволяла ему приходить ко мне в больницу. Она всегда ревновала его ко мне.
Но он приходил в больницу.
Только один раз! – бросила Олимпия. – А потом ей каким-то образом удалось запереть его на острове. – Она кивнула головой. – Не знаю как, но именно она убила его.
Чушь собачья.
– В самом деле? – Олимпия смерила его недобрым взглядом голубых глаз. – Что связывает тебя с этой сукой? Почему ты вечно ее защищаешь?
Они уже не впервые говорили о Лаки, и Олимпия буквально визжала от ярости и ненависти.
– Я знаю ее лучше, чем ты, – продолжала она. – Когда мы вместе учились в школе, я считала ее подругой. Но, уж поверь мне, она страшный человек, и она убила Димитрия. У меня нет ни малейших сомнений.
Если уж Олимпия что вбивала себе в голову, переспорить ее было невозможно.
Прилетев в Лос-Анджелес, Джесс первым делом позвонила Ленни.
Мы можем встретиться прямо сейчас? – спросила она.
Давай в ресторане «Поло», – предложил он. – Мне не терпится выбраться из дому.
Они встретились во время ленча, и Джесс тут же с гордостью продемонстрировала ему свое обручальное колечко с сапфиром и бриллиантом.
Он поцеловал ее и пожелал счастья, а потом сказал:
– Очевидно, с сегодняшнего дня каждый из нас пойдет своим путем.
Она помахала рукой знакомому агенту, завтракавшему в компании двух белокурых клиенток.
Ты что, шутишь? – воскликнула она. – Я не собираюсь терять свои десять процентов твоих гонораров. И не мечтай. – Она заказала себе «Кровавую Мэри» и салат, а Ленни остановился на крепком коктейле и яйцах всмятку. – Мы с Маттом все обсудили, – продолжила она. – И решили, что я буду мотаться.
Между Лос-Анджелесом и Атлантик-Сити?
Нет. Я предпочитаю между Ленинградом и Парижем!
Ха-ха. Еще один комик.
Все образуется лучшим образом. У меня здесь офис, бухгалтер и секретари. Устрою себе не пять, а три присутственных дня. Все остальное время до меня нетрудно будет дозвониться. Не возражаешь? Он пожал плечами.
– Как хочешь, так и поступай. Правда, я думал, что ты все бросишь и займешься глажением рубашек.
Она хихикнула.
– Иди ты!
Он наклонился поближе.
– Ты всегда только обещаешь!
Она отпила большой глоток из своего бокала.
– Слушай, звезда. Какое счастье, что между нами никогда ничего не было.
Фигуристая брюнетка в свободном алом одеянии остановилась у их столика. Уже немолодая, но удивительно эффектная.
– Привет, Ленни, – сказала она пронзительным голосом.
Он понятия не имел, кто она такая.
Привет. Как дела?
Мой агент сообщил мне, что ты подбираешь исполнителей для своего нового фильма. Нет у тебя ничего для старой кошелки?
Бинго! Кинозвезда шестидесятых, не снимавшаяся уже лет десять. Некогда, в юности, он ночами мечтал о ее теле.
А что, если написать роль специально для тебя? – предложил он с каменным выражением лица.
А чем плохая идея? – Она провела язычком по губам и бросила на стол перед ним визитную карточку. – Звони в любое время, – пропела она и грациозно удалилась.
Переключился на дам постарше? – подначила Джесс.
Тяну все, что шевелится, подруга.
В «Поло» кипела жизнь. Знаменитый актер со следами многочисленных подтяжек на лице на миг задержался в дверях, давая всем возможность хорошо себя рассмотреть. С хихиканьем вбежали две будущие старлетки в плотно обтягивающих брючках и облегающих свитерах.
– Я говорила тебе, что видела Лаки? – мимоходом заметила Джесс.
Ленни внимательно разглядывал старлеток. Они потоптались в проходе, пока высокий усатый красавчик не утащил их к себе за столик.
Ленни отхлебнул из бокала.
– Ну и как она? – спросил он так же небрежно.
– Не такая ледяная, как я ожидала. Надо сказать, она очень хорошо ко мне отнеслась. И ее отель – просто умопомрачительный. Если когда-нибудь еще захочешь...
Джесс начала описывать отель, а Ленни гадал, что могло бы случиться. Да. Что могло бы случиться, если бы Лаки хотела бы его так же, как он ее.
Но, очевидно, не хотела. На первое место для нее вышли жизнь с Димитрием и строительство отеля.
Интересно, что она станет делать теперь, когда Димитрий умер?
Олимпия попросила его сопровождать ее в Нью-Йорк на оглашение завещания. До начала съемок очередного фильма оставалось еще несколько месяцев, последнее время ему что-то не писалось, и он решил съездить.
Конечно.
Только не нервничать.
Он увидит Лаки впервые за три года.
Он умирал от нетерпения.
ГЛАВА 101
Стать вдовой одного из богатейших людей мира оказалось завидной судьбой. В качестве жены Димитрия Станислопулоса Лаки пользовалась определенным уважением со стороны его деловых партнеров. В качестве его вдовы она купалась в знаках внимания.
Выяснилось, что теперь она обладает такой властью, о какой никогда и не мечтала. Олимпия и Роберто наследуют львиную долю огромного богатства Димитрия, но и она не пойдет по миру. Ей полностью принадлежал отель «Сантанджело». В банке на ее счету лежали деньги от продажи ее доли в отеле «Маджириано». И еще она имела дом в Ист-Хэмптоне.
Она вовсе не нуждалась в деньгах Димитрия и ни на что не рассчитывала. Перед свадьбой Лаки подписала соглашение, согласно которому отказывалась от всяческих претензий на всю его собственность и капиталы. Ей вполне хватало отеля. Она осуществила свою мечту. И однако, ей придется присутствовать на оглашении завещания Димитрия, ибо интересы Роберто должны быть защищены. Не то чтобы она предвидела какие-нибудь проблемы. Димитрий обожал сына.
Джино вернулся в Лас-Вегас, и с ним уехали Коста и Риа. Лаки решила, что неплохо бы отправить с ними Роберто и Чичи. Она не хотела оставлять Роберто на острове – здесь слишком многое навевало печальные воспоминания. И она не желала брать ребенка с собой в Нью-Йорк. Она безоговорочно доверяла Чичи. К тому же мальчику пойдет на пользу общество Джино.