— Чарли, эти придурки меня совсем замучили. Каждую неделю они врываются ко мне, опять новенькие, орут, размахивают «пушками», переворачивают все вверх дном. Нет чтобы спросить, где то, где это. Я бы им все показал. А так они припрутся, наорут здесь, чего-то там конфискуют. Главное, зачем? Никаких незаконных записей мы не ведем, все цифры держим в голове, так нет же, на следующей неделе все начинается сначала. Поговори с Фрэнком, может, его друзья смогут избавить нас от этих типов?
Осененный внезапной идеей, Лаки встрепенулся:
— Налоговая полиция? Врываются, да? И делают что хотят?
Мейер сморщился, как от зубной боли:
— Чарли, послушай, мне неприятно об этом говорить. Чертовы легаши… Пусть Фрэнк…
— Как они выглядят, эти легавые? — перебил Лаки.
— Как нормальные люди, пока не вытащат свои поганые значки.
— Нашел. Я нашел! — Чарли хлопнул себя по лбу. — Ну, конечно. Спасибо тебе, старина!
— За что? — обомлел Лански. Но его друг уже ничего не слышал, поглощенный телефоном. Он позвонил Лепке и Багси Сигелу и срочно вызвал их к себе, в «Барбизон плаза». Боссы «Корпорации убийств» прибыли незамедлительно.
— Ребята, есть идея, как можно шлепнуть Маранцано, — провозгласил Чарли, — вот что мы должны сделать…
Когда он объяснил суть своей идеи, Лепке громко хмыкнул и посмотрел на Багси. Тот весело расхохотался:
— Чарли, ты гений! Старый козел ни за что не догадается.
Луканиа обратился к Лепке:
— Для этой операции нам нужно человек пять-шесть. Класс должен быть самый высокий.
— Не сомневайся, Чарли, — заверил Бачелтер, — я подберу надежных людей. На это дело пойдут лучшие из лучших.
— Команду поведу я, — безапелляционно заявил Багси Сигел.
Луканиа усмехнулся:
— Кто, если не ты, Бен. Я сам хотел просить тебя об этом. Мне понравилось, как ты сделал Массерию.
— Маранцано я сделаю еще лучше, — пообещал Сигел.
Луканиа и Лепке принялись обсуждать технические моменты будущей акции. Вдруг раздался телефонный звонок. Сигел снял трубку.
— Нет, он занят. Понимаю тебя, приятель, но ничем помочь не могу. Где ты сейчас? В холле? Хорошо, я спущусь к тебе.
Бросив трубку, Багси вышел. Поглощенные разработкой плана операции, Луканиа и Лепке не заметили его отсутствия.
— Ред Ливайн, Сэмми Левин, Рильз и Голдштейн, — перечислил Лепке имена киллеров, — эти парни способны замочить самого сатану.
— О’кей, — согласился Чарли, — такие вполне подойдут. Я знаю этих ребят.
Вошедший Сигел сказал:
— Чарли, тебя очень хочет видеть один человек.
— Я занят. Потом, — отмахнулся Лаки. Но Сигел настаивал:
— Чарли, тут дело серьезное. Я думаю, ты все-таки захочешь с ним встретиться СЕЙЧАС ЖЕ, потому что этого парня зовут Джино Сантуцци.
Услышав имя одного из телохранителей дона Сальваторе Маранцано, Лаки насторожился:
— Сантуцци? Давай его сюда, Бен!
Бывший профессиональный боксер, а ныне гангстер Джироламо Сантуцци вошел, едва не задев головой дверной косяк. На его широком, грубом лице, по которому в свое время немало помолотили на ринге, застыло выражение глубочайшей скорби. Шляпу он прижимал к мощной груди обеими руками, всем своим видом напоминая раскаявшегося грешника.
— Что же ты стоишь в дверях, Джино, — дружелюбно окликнул Чарли Луканиа, — проходи, садись. Я тебя внимательно слушаю.
— Мистер Лючано, прошу вас, простите меня! — выпалил Сантуцци. Лаки вскинул брови:
— Не понял. За что?
— Мистер Лючано, я был среди тех шестерых подонков на Статен-Айленде. Не могу себе простить, что поднял руку на такого уважаемого человека. Я долго мучился и решил прийти к вам, чтобы извиниться.
Напоминание о той страшной октябрьской ночи 1929 года едва не вывело Чарли из себя. Но он сдержался.
— Я не виню тебя, Джино. Ты тут ни при чем. Ты выполнял приказ.
— Спасибо вам, мистер Лючано, большое спасибо. Вы понимаете. Вы справедливый человек.
— Садись же, — велел Лаки, — а то у меня шея болит смотреть на тебя.
Благодарный Сантуцци осторожно опустился на краешек кресла.
— Так что у тебя ко мне, Джино?
— Мистер Лючано, вас хотят убить.
Эта новость не являлась неожиданностью для Лаки. Поэтому он совершенно спокойно, даже шутливо спросил:
— Кто это так рассердился на меня, а, Джино? Неужто столь уважаемый всеми нами дон Сальваторе Маранцано?
— Так вы уже знаете? — Сантуцци был разочарован.
— Я не знаю. Скажем так: догадываюсь. У дона Сальваторе против меня странное предубеждение.
Чарли еще не решил, стоит ли верить этому типу. А вдруг его подослал Маранцано? Что, если все это — отлично разыгранная комедия с целью спровоцировать его на некие действия? Может, старикашке только того и надо. Чарли пристально всматривался в лицо Сантуцци, пытаясь обнаружить признаки фальши или внутреннего напряжения. Но на физиономии бывшего боксера была написана одна только глупость.
— Кому Маранцано поручил убить меня? — спросил Чарли.
— Его зовут Колл, Винсент Колл…
— Имя, как у янки, — перебил Луканиа. — Этот Колл, наверное, не входит в семью?
— Да. Он действительно янки. Парень из «адской кухни». Его еще называют Бешеный Пес.
Чарли повернулся к Сигелу, который знал всех профессиональных убийц в городе. Багси утвердительно кивнул. Луканиа вновь обратился к Сантуцци:
— Как Маранцано все это обставит?
— Он хочет вызвать вас к себе в офис, вроде для каких-то переговоров. Колл будет ждать или на лестнице, или внизу, в холле, я точно не знаю.
— Ну и во сколько Маранцано оценил мою шкуру?
— Тридцать пять кусков, мистер Лючано.
Чарли усмехнулся:
— Не густо.
Лански, Лепке и Сигел как по команде заулыбались.
— Хорошо, Джино, может, ты знаешь, когда все это будет?
Сантуцци облизнул пересохшие губы:
— Да. Это будет послезавтра. Примерно от двух до четырех часов дня. Я слышал разговор Колла с доном Сальваторе. Он так и сказал. И еще сказал, что в случае чего, если Колл один не справится, ему поможет охрана.
Чарли в упор посмотрел на него:
— И ты в том числе?
— И я тоже, — вздохнул Сантуцци.
— Скажи, Джино, а почему ты вдруг решил прийти ко мне и рассказать обо всем этом?
— Мистер Лючано, я всегда стоял за справедливость. Дон Сальваторе здесь не прав.
— А ты знаешь, что я сделаю с твоим доном Сальваторе?
Сантуцци повел могучими плечами:
— У нас на родине говорят: обиду нельзя прощать. Так я думаю, мистер Лючано.
— Правильно, Джино, — Лаки протянул ему руку, — я не забуду о твоей услуге. Теперь мы с тобой друзья.
Сантуцци осторожно тряхнул маленькую ладонь Чарли своей огромной лапой.
— Проводи его, Луис, — попросил Луканиа. Лепке встал и вышел вслед за Сантуцци.
— Наш общий друг Маранцано решил передернуть, — прокомментировал Чарли, когда боксер скрылся за дверью.
— Самое время его пришить, — проворчал Мейер Лански.
— Колл — это серьезно? — поинтересовался Чарли у Сигела.
— Очень серьезно, — подтвердил Багси, — этот тип сумасшедший. Он не остановится, пока не прикончит тебя.
— Ты можешь заняться им, Бен?
— Я займусь им, Чарли.
— О’кей. Какое число у нас будет послезавтра?
— Десятое сентября, — ответил Лански.
— Это будет великий день, ребята. Можно сказать, исторический… Готовь людей, Луис, — приказал Чарли вошедшему Лепке, — на десятое число.
Весь остаток вечера Лаки Лючано потратил на телефонные звонки в разные города. Он позвонил в Детройт Сэму Бернштейну, затем в Майами Санто Трафориканте, Цвиллману в Нью-Джерси и далее в Питсбург, Бостон, Кливленд, по всему Восточному побережью. На территории белее чем тридцати штатов начались лихорадочные приготовления к великой чистке. Боссы поднимали людей «в ружье» и пускали по следу главарей мафии, приговоренных к смерти на конгрессе в Атлантик-Сити. Лепке Бачелтер рассылал на север, на юг и на запад команды специалистов из «Корпорации убийств», которые направлялись на помощь сторонникам Чарли Луканиа. В соответствии с заранее отработанной схемой сколачивались группы убийц — основные и дублирующие (по две на каждого «клиента»). Такой порядок гарантировал стопроцентный успех задуманной операции. Если, скажем, в силу какой-нибудь случайности первая группа не сумеет выполнить задание, в дело немедленно вступает вторая, дублирующая, от которой жертва точно не уйдет.
Друзья просили Чарли назвать точное время начала чистки.
— Разве я могу это знать? Все зависит от того, когда назначит встречу Маранцано. Слушайте радио, — советовал он, — как только в новостях скажут, что Маранцано пришили, сразу начинайте.
10 сентября 1931 года дон Сальваторе Маранцано появился в своем офисе на Парк-авеню примерно в половине второго. Прежде всего он проинструктировал телохранителей:
— Луканиа появится ровно в четверть третьего. С ним будет Дженовезе. Если Колл не сможет уложить обоих сразу, помогите ему. Ни один из этих негодяев не должен уйти, ибо закон Организации гласит: «Предатель да получит по заслугам!»
Однако безукоризненный план дона Сальваторе был внезапно нарушен. В 13.45 дверь приемной резко распахнулась от удара ногой. Телохранители вскочили. Испуганная секретарша Грейс Самюэлс закрыла лицо руками, ожидая начала стрельбы. С криком: «Полиция, всем оставаться на своих местах!» в приемную ворвались четверо мужчин. Хотя одеты они были в штатские плащи, но полицейские значки и револьверы в их руках указывали на то, что манеры у этих ребят отнюдь не гражданские.
— Лицом к стене, подонки, — закричал один, судя по грубости, самый старший, — оружие на пол, руки за голову! Живо, живо!
Связываться с легавыми не имело смысла. Телохранители Маранцано покорно позволили себя разоружить и встали к стене. У каждого были права на ношение оружия, поэтому они ни о чем не беспокоились.
— Хорошие ребята, — похвалил старший коп, — так и стойте.
Он обратился к секретарше: