одобающее место во главе стола. За спиной босса стоял Дэвид Бэтилло со своим будущим заместителем Джеймсом Фредерико.
Лаки сунул в рот гаванскую сигару. Бэтилло услужливо щелкнул зажигалкой. «Бордель-мамы» молчали и ждали.
— Я собрал вас, чтобы объявить очень важную новость, — начал Лючано. — Меня сильно беспокоит ситуация, сложившаяся в этой отрасли бизнеса. Скажу больше: мне не нравится, как вы поставили дело. Там, где можно получать миллионы, вы зарабатываете жалкие семьсот тысяч в год. Я считаю, что вам нужна помощь. С этого дня все веселые дома включаются в Организацию. Это не значит, что вы устраняетесь от ведения дел. Нет. Все принадлежащее вам сохраняется за вами и впредь. Будет только два принципиальных изменения. Первое касается режима работы ваших заведений. Его нужно усовершенствовать. И второе: я хочу представить вам мистера Дэвида Бэтилло, человека, ранее работавшего с Аль Капоне, который отныне будет от моего имени осуществлять общий контроль за вашей деятельностью…
Лаки плавно повел рукой в сторону Бэтилло. Тот пристально посмотрел на кричаще разодетых женщин. Главное, сразу внушить им страх. Лаки в данном случае правильно использовал имя Аль Капоне, который подбирал в свою банду самых кровожадных убийц со всей Америки.
— …И его советника мистера Фредерико, — рука Лаки переместилась в сторону Джеймса. Новые веяния явно пришлись не по вкусу содержательницам борделей. Это было видно по их глазам. Но ни одна не решилась высказать свое недовольство вслух.
— Благодаря нововведениям мистера Бэтилло бизнес будет приносить в десять раз больше прибыли, чем сейчас. Я полагаю, все справедливо. Никто не проиграет, каждый получит свою долю.
— Сколько процентов нам придется платить? — спросила Коки Фло Браун, известная манхэттенская «мадам».
— Пятьдесят, — мягко ответил Лаки. Фло открыла рот, желая возразить, но, встретившись глазами с Бэтилло, передумала. В разговор вступила чернокожая «мадам» Кин из Гарлема, содержавшая сеть недорогих публичных домов с черными проститутками.
— Мистер Лючано, приняв ваше предложение, я подвергну свою жизнь опасности.
— Какой именно опасности? — уточнил Лаки.
— Мои заведения находятся на территории Каспера Бампи Холлстайна. Я плачу ему за покровительство, и, вы понимаете, здесь могут возникнуть проблемы.
— Кто такой этот Бампи Холлстайн? Что он из себя представляет?
— Он держит свой «банк» в Гарлеме, имеет влияние на бизнес с лотереей «числа». В его шайке — все черные головорезы южных и западных кварталов.
Лаки небрежно обронил:
— Мы встретимся с ним и все уладим.
«Мадам» уперлась:
— Я не могу заключать с вами соглашение, пока вы не договоритесь с Бампи Холлстайном.
— Это я заключаю с вами соглашение, — Лаки сделал ударение на слове «я», — чувствуете разницу?
«Мадам» захлопала глазами:
— Мистер Лючано, я всего лишь прошу для себя гарантий безопасности. Бампи Холлстайн — чокнутый убийца. И все его парни такие же.
— Думаю, он не настолько чокнутый, чтобы противопоставлять себя Организации. В случае чего просто назовите ему мое имя, объясните, что имеете полное право выбирать себе покровителей. Если он не поймет, пусть пеняет на себя.
Лаки обвел глазами «почтенное собрание»:
— Что же, если вопросов больше нет, я позволю себе считать наш договор вступившим в силу.
Он встал, давая понять, что совещание окончилось. Большинство содержательниц веселых заведений восприняли случившееся как факт. В конце концов, когда приходится выбирать между целостью собственной шкуры и пачкой долларов, все очень просто. Хотя бы потому, что мертвым деньги не нужны. Но в глубине души каждая «мадам» надеялась сквитаться рано или поздно. Когда-нибудь потом, как только представится удобный случай, они воткнут нож в спину Лаки Лючано…
Между тем сам босс боссов решил не откладывать решение проблемы Гарлема. На следующий день он позвонил «мадам» Кин и предложил организовать встречу с Каспером Холлстайном. По ходу разговора «мадам» призналась, что Бампи со своими головорезами посетил ее еще вчера вечером.
— Пришлось сказать, что вы заставили меня принять ваши условия под угрозой оружия. Иначе я не могла поступить, ведь моя жизнь висела на волоске, — оправдывалась она.
— Не беспокойтесь, вы правильно сделали, — ответил Лаки, — ваша жизнь имеет намного большую цену, чем жизнь этого Холлстайна.
Успокоив «мадам», он назвал время и место встречи. Каспер Бампи Холлстайн весьма заботился о поддержании своей репутации, поэтому появился в точно назначенный час. Чернокожий гангстер прикатил на сверкающем хромированном «Кадиллаке». Сзади на простом «Форде» ехали телохранители. Лаки Лючано, прибывший на место пятнадцатью минутами раньше, уже ждал его.
Одетый в модный в то время полосатый костюм и шляпу-канотье, Бампи Холлстайн сильно смахивал на эстрадника вроде Дюка Эллингтона. Как многие негры, он был атлетически сложен, высок и строен. Рядом с ним низенький, щуплый Чарли Луканиа казался пигмеем. Однако в преступном мире физическая сила отнюдь не является стопроцентным залогом успеха.
Грубо говоря, Бампи Холлстайн был выскочкой. Он освободился из тюрьмы Синг-Синг в 1933 году, где отбывал срок за вооруженное ограбление. В условиях Великой Депрессии, когда реальный доход в Гарлеме давала одна лишь лотерея «числа», Холлстайн избрал стандартный путь обогащения — стал «диким банкиром». Поскольку он работал на территории Датча Шульца, каждый день для него мог быть последним. В то время средняя продолжительность жизни «дикого банкира» колебалась в пределах от трех до восьми недель — кому как повезет. У Шульца было много недостатков, но жестокости ему хватало с лихвой. Для него отстрел «диких банкиров» был чем-то вроде любительской охоты. Более того, Датч считал это своим хобби. «Диких» не только расстреливали, иногда их брали живыми. Изобретательный Голландец придумывал для них различные пытки, попробовав которые, бедняги сами желали поскорее умереть. Так вот, что касается Холлстайна, то его везение было просто фантастическим. Люди Датча стреляли в него двенадцать раз. Однажды Шульц лично направил к нему в дом двух наемных убийц. Но Бампи, у которого развилось по-настоящему звериное чутье, сумел застрелить одного, выпрыгнул в окно и скрылся. Через полгода о нем заговорил весь Гарлем. Он стал фигурой почти легендарной и создал себе репутацию крутого и неуязвимого. Вокруг Бампи начали потихоньку группироваться чернокожие головорезы, не желавшие работать на «белую свинью» Шульца. Теперь, перейдя в статус главаря, Холлстайн уже не бегал по улице с лотерейными квитками, а нанимал для этого других. Конечно, часть его банкиров убивали люди Датча, но на их место тут же приходили новые, и постепенно Бампи удалось отхватить кусок рынка. Кроме того, Голландец уклонялся от контроля за дешевыми борделями, в которых чернокожие проститутки получали с клиента от двух до десяти долларов за посещение. Великая Депрессия значительно снизила доходность этого бизнеса, поэтому Шульц считал, что с него хватит лотереи. Однако Бампи считал иначе. Конечно, хозяева публичных домов не захотели добровольно принять его в долю.
Тогда он отправил к ним двух специалистов по ведению переговоров. Ливингстон Симмонс по кличке Носорог (настоящее чудовище, весившее 130 фунтов) и Плимут Лэнс, известный под прозвищем Черная Смерть, порезали парочку «мадам» на кожаные ремни при помощи опасных бритв. После этого случая все остальные «бордель-мамы» поспешили заявить о своем согласии сотрудничать с Каспером Холл стайном.
Чуждый расовых и национальных предрассудков, Лаки протянул руку негру:
— Пора нам встретиться, мистер Холлстайн.
— Для меня это большая честь, мистер Лючано, — церемонно ответил Бампи.
Лаки коротко обрисовал возникшую конфликтную ситуацию и сделал предложение:
— Мистер Холлстайн, вы и ваши люди войдете в Организацию. Для вас абсолютно ничего не изменится. Я не имею привычки вмешиваться в чужие дела.
— Но это значит, что мне придется отдавать пятьдесят процентов дохода, — заметил Бампи, — кроме того, я теряю контроль над борделями, поскольку этим будет заниматься ваш человек. Это совсем не взаимовыгодная сделка.
— Взамен я гарантирую, что Датч Шульц оставит вас в покое. Вы получите возможность сохранить свой бизнес с лотереей. Уверенность в завтрашнем дне — это не так мало, мистер Холлстайн. Ваше везение не может длиться вечно.
— Едва ли Датч согласится на это.
— Мистер Холлстайн, я никогда не бросаю слов на ветер. Я же сказал, что договорюсь с Шульцем.
— Благодарю, но мой ответ — «нет». Я независимый делец, мистер Лючано.
Лаки посмотрел ему в глаза:
— Вы совершаете ошибку.
Бампи пожал плечами:
— Вся моя жизнь — это ошибка.
Лаки Лючано вернулся в «Ритц» несолоно хлебавши. Впрочем, его устраивал любой вариант: с Холлстайном или без Холлстайна все будет так, как он задумал. Лаки вызвал к себе Лепке Бачелтера. Узнав, в чем дело, тот рассердился:
— Чарли, на кой черт ты вообще разговаривал с этим ниггером? Его надо было сразу пристрелить — и дело в шляпе.
— Нет, ты не прав. Все нужно делать последовательно. Убивать приходится в том случае, когда другого выхода нет. Это моя стратегия. Теперь к делу. Костяк банды составляют трое — Холлстайн и его подручные Симмонс и Лэнс. Если их убрать, шайка сама собой распадется.
— Это будет несложно. Ниггеры ни на что не годятся. Считай, их уже нет.
— Сколько времени тебе нужно?
— Трудно сказать. Отправлю ребятишек, пусть присмотрятся, что там и как. И еще, Чарли, мне понадобится помощь Датча, чтобы их выпасти. Если ниггеры увидят белых на хвосте — это может вызвать подозрение. Уйдут на дно, потом их не достанешь. В Гарлеме два миллиона черных обезьян, и все они на одну рожу. Я знаю, на Датча работают черномазые. Пусть займутся слежкой.
— О’кей, я скажу Датчу. Присылай к нему своих ребят завтра.
Противники синдиката не были новичками, а Каспер Холлстайн — самонадеянным простаком. Он правильно понял значение всего сказанного Лаки, особенно фразу насчет «совершаемой ошибки». Бампи ни на минуту не расставался с пистолетом, днем повсюду его сопровождали вооруженные до зубов телохранители, а ночью охрана выставлялась возле дверей в спальню. Шайка Холлстайна перешла на военное положение. Бандиты появлялись на улице только группами по три-четыре человека — так было легче отбить внезапное нападение. Однако убийцы, которым Лепке поручил выполнение заказа, не собирались нападать на шестерок. Казалось бы, Каспер Холлстайн предусмотрел все. Ни один чужак с оружием в руках не смог бы приблизиться к нему на дистанцию прицельного выстрела. За три дня слежки киллеры в этом полностью убедились. Решение было найдено на четвертый день.