— Что? — негодующе воскликнул Пеннер. — Зачем?
Лаки спокойно ответил:
— Подозрение с вас только что снято. Робот просто выполнил бы приказ.
Командующий стукнул кулаком по столу.
— Прекратите! Это должно кончиться немедленно! Я не позволю вам испытывать своих людей любым способом. У меня есть задание, член Совета Старр: мне нужно поднять в космос аграв-корабль, и я подниму его. Моих людей неоднократно проверяли, они чисты. Ваша история с роботом — нелепая выдумка, и я не собираюсь ее дальше слушать. Я сказал вам вчера, Старр, что не хочу вашего появления на спутнике. Вы мешаете моим людям, беспокоите их. Вы сочли возможным вчера оскорбить меня. Теперь говорите, что просто проверяли свое животное, но от этого оскорбление не становится меньшим. Я не чувствую желания сотрудничать с вами и не буду этого делать. Сейчас я вам скажу, что сделаю. Я прерву всякую связь с Землей. Объявлю на Юпитере-9 чрезвычайное положение. С этого момента я военный диктатор Юпитера-9. Вы поняли?
Глаза Лаки чуть сузились.
— Как член Совета Науки, я старше вас по должности.
— А как вы намерены этим воспользоваться? Мои люди подчиняются мне, они уже получили приказы. Если вы попытаетесь что-нибудь сделать, вас арестуют, и вы не сможете ни словом, ни делом помешать мне.
— А каковы эти приказы?
— Завтра в шесть часов по стандартному солнечному времени, первый экспериментальный аграв-корабль отправится в полет с Юпитера-9 на Юпитер-1, то есть на Ио, — сказал командующий Донахью. — После нашего возвращения — после, член Совета Старр, и ни на одну минуту раньше — вы сможете продолжить свое расследование. И если свяжетесь с Землей и потребуете трибунала, я готов.
Командующий Донахью смотрел на Лаки Старра.
Лаки спросил у Пеннера:
— Корабль готов?
— Да.
Донахью презрительно сказал:
— Мы вылетаем завтра. Ну, член Совета Старр, вы подчинитесь или я должен приказать арестовать вас?
Последовала напряженная тишина. Верзила буквально затаил дыхание. Командующий сжимал и разжимал кулаки, нос его побелел и заострился. Пеннер медленно достал из кармана рубашки жевательную резинку, разорвал пластифолевую оболочку и сунул резинку в рот.
Лаки хлопнул в ладони, откинулся в кресле и сказал:
— Рад буду сотрудничать с вами, командующий.
Глава восьмаяСлепота
Верзила мгновенно рассердился.
— Лаки! Ты позволишь им запретить тебе вести расследование?
Лаки ответил:
— Не совсем. Мы будем находиться на борту аграв-корабля и там продолжим расследование.
— Нет, сэр, — отрезал командующий. — Вас на борту не будет. Не думайте даже на минуту.
Лаки спросил:
— А кто будет на борту, командующий? Вы сами, вероятно?
— Да, я. И Пеннер, как главный инженер. Два моих офицера, пять инженеров и пять обычных членов экипажа. Все отобраны заранее. Мы с Пеннером — как главы проекта; пять инженеров — вести корабль; остальные — в знак благодарности за службу.
Лаки задумчиво спросил:
— Что за служба?
Вмешался Пеннер, сказав:
— Лучший пример того, о чем говорит командующий, это Гарри Норрич, который…
Верзила застыл от удивления.
— Это тот слепой парень?
— Вы знаете его? — спросил Пеннер.
— Познакомились вчера вечером, — объяснил Лаки.
— Норрич здесь с самого начала проекта, — продолжал Пеннер. — Потерял зрение, бросившись между двумя контактами, чтобы не дать полю свернуться. Пять месяцев провел в больнице: не удалось восстановить только зрение. Если бы не его храбрость, из спутника вырвало бы кусок размером в гору. Он спас жизни двухсот человек и сам проект: серьезный несчастный случай в самом начале строительства сделал бы невозможными дальнейшие ассигнования со стороны Конгресса. Это и дало ему место в первом полете аграв-корабля.
— Жаль, что он не сможет близко увидеть Юпитер, — сказал Верзила. Но тут глаза его сузились: — А как он будет передвигаться по кораблю?
— Мы, конечно, возьмем с собой и Мэтта, — ответил Пеннер. — Очень воспитанная собака.
— Это все, что мне нужно знать, — горячо сказал Верзила. — Если вы берете с собой собаку, можете взять и нас с Лаки.
Командующий Донахью нетерпеливо взглянул на часы. Положил руки на стол и сделал вид, будто собирается встать.
— Мы кончили, джентльмены.
— Не совсем, — ответил Лаки. — Нужно выяснить один небольшой вопрос. Верзила выразился грубовато, но он совершенно прав. Мы с ним будем на аграв-корабле в момент старта.
— Нет, — ответил Донахью. — Это невозможно.
— Неужели добавочная масса двух человек так затруднит управление кораблем?
Пеннер рассмеялся.
— Да мы можем прихватить с собой гору.
— Может, не хватает места?
Командующий с открытой неприязнью смотрел на Лаки.
— Я не собираюсь объяснять вам причины. Вы не полетите, потому что таково мое решение. Ясно?
В глазах его мелькнула мстительная нотка, и Лаки нетрудно было догадаться, что он сводит счеты за прием на борту «Метеора».
Лаки спокойно сказал: — Вам лучше взять нас с собой, командующий.
Донахью сардонически улыбнулся.
— Почему? Иначе меня освободят от должности по приказу Совета Науки? Вы не сможете связаться с Землей до моего возвращения; а потом пусть освобождают.
— Мне кажется, вы не все продумали, командующий, — сказал Лаки. — Вас освободят от должности приказом, имеющим обратную силу. Заверяю вас, так и будет сделано. Во всех документах будет сообщаться, что первый полет аграв-корабль совершил не под вашей командой, а под командой вашего преемника. Будет сделано официальное сообщение, что вы на борту не находились.
Командующий Донахью побледнел. Он встал; на мгновение показалось, что он бросится на Лаки.
Лаки спросил:
— Ваше решение, командующий?
Голос Донахью казался неестественным:
— Вы полетите.
Остаток дня Лаки провел в архиве, изучая досье людей, занятых в проекте, а Верзилу под присмотром Пеннера водили из лаборатории в лабораторию и от одного испытательного стенда к другому.
Только после ужина, вернувшись в свои помещения, они остались наедине. То, что Лаки молчал, было неудивительно: он никогда не отличался разговорчивостью; но между глаз его пролегла маленькая складка. Верзила знал, что это признак сосредоточенности.
Он спросил:
— Есть какие-нибудь успехи, Лаки?
Лаки покачал головой.
— Должен признаться, ничего интересного.
Он прихватил с собой из библиотеки книгофильм, и Верзила разглядел название: «Современная роботехника». Лаки начал методично просматривать фильм.
Верзила нетерпеливо заерзал.
— Ты все время будешь его смотреть, Лаки?
— Боюсь, что да, Верзила.
— Ничего, если тогда я пойду к Норричу?
— Иди. — Лаки на мгновение оторвался от фильма и снова склонился к нему. Руки его были скрещены на груди.
Верзила закрыл за собой дверь и на мгновение остановился. Он слегка нервничал. Он знал, что сначала нужно бы обсудить с Лаки, но искушение…
Он сказал себе:
— Я ничего не собираюсь делать. Просто кое-что проверю. Если я ошибся, значит ошибся, и ни к чему беспокоить Лаки. Но если я прав, то у меня будет что ему сказать.
Он позвонил, дверь сразу открыли. Норрич — его слепые глаза были направлены на дверь — сидел за столом с шахматной доской и необычными фигурами.
Он сказал:
— Да?
— Это Верзила, — сказал маленький марсианин.
— Верзила! Входите. Садитесь. Член Совета Старр с вами?
Дверь закрылась, и Верзила осмотрел ярко освещенную комнату. Рот его сжался.
— Он знает. А с меня хватит на сегодня аграва. Меня водил доктор Пеннер, но я вряд ли что понял.
Норрич улыбнулся.
— Вы не один такой, но если отбросить математику, основной принцип понять нетрудно.
— Да? Не хотите ли объяснить? — Верзила сел в большое кресло и принялся рассматривать верстак Норрича. Под ним лежал Мэтт, положив голову на лапы и не отрывая взгляда от Верзилы.
«Пусть себе говорит, — думал Верзила. — Пусть говорит, а я найду возможность».
— Ну, слушайте, — сказал Норрич. Он взял одну круглую фигуру. — Тяготение есть одна из форм энергии. Вот такой предмет, какой я держу, находится под действием гравитационного поля; если ему не дать двигаться, говорят, что он обладает потенциальной энергией. Если я его выпущу, эта потенциальная энергия преобразуется в движение — это называется кинетическая энергия. Под действием поля тяготения он будет падать все быстрее и быстрее. — Он выпустил фигуру, и та упала.
— Пока — бах! — сказал Верзила.
Фигура ударилась о пол и откатилась.
Норрич наклонился, как будто хотел ее подобрать, но потом сказал:
— Не достанете ли ее, Верзила? Я не уверен, куда она откатилась.
Верзила сдержал свое разочарование. Он поднял фигуру и дал ее Норричу.
Тот сказал:
— До недавнего времени это была единственная возможность преобразования потенциальной энергии — превращение ее в кинетическую. Конечно, и кинетическую энергию можно использовать. Например, водопад Ниагара производит электричество, но это совсем другое дело. В космосе гравитация вызывает только движение. Возьмем систему спутников Юпитера. Мы на Юпитере-9, на краю системы. В пятнадцати миллионах миль от центра. По отношению к Юпитеру мы обладаем гигантским количеством потенциальной энергии. Если мы попытаемся перебраться на Юпитер-1 — спутник Ио, который всего в двухстах восьмидесяти пяти тысячах миль от Юпитера, мы должны будем падать много миллионов миль. При этом мы приобретем огромную скорость, и чтобы этого не случилось, нам пришлось бы с помощью гиператомного мотора замедлять движение, направляя импульс в противоположную сторону. Для этого нужно очень много энергии. И если мы хоть немного промахнемся, то будем продолжать падать — и в одно единственное место, к самому Юпитеру. А это означает мгновенную смерть. Даже если мы благополучно приземлимся на Ио, возникает проблема возвращения на Юпитер-9: нам придется подниматься на миллионы миль, преодолевая чудовищное притяжение Юпитера. Чтобы совершать полеты меж спутниками Юпитера, нужна очень большая энергия.