Они остались в аванложе совсем одни. И одной из них, а может быть, и обеим, могла прийти в голову мысль, как приятно было бы сидеть в ложе вдвоем с любимым, зная, что рядом, всего в двух шагах, есть такое безопасное и уютное убежище.
Сьюзен, всегда в этом смысле очень воздержанная, сказала, что пить больше не хочет, и Кейт, налив себе виски, спросила:
— Как поживает Лоузби?
— Прекрасно. Мистер, как правило, поживает прекрасно, вы же знаете, — сказала Сьюзен небрежно и спокойно.
Но Кейт уже давно перестала ей удивляться. Совсем недавно она была готова ради него на все… или Кейт тогда ошибалась? А может быть, добившись своего, Сьюзен просто сбросила с себя все это, как надоевшее пальто?
Кейт прямо перешла к сути. Она хорошо знала Сьюзен и понимала, что деликатность совершенно не нужна. Следовало идти напролом.
— Вероятно, вы знаете, что в смысле этого убийства ему ничего не грозит. Они верят его алиби.
— Очень мило с их стороны, — улыбнулась Сьюзен.
— Ну, во всяком случае, ему ничего не грозит. Разве что выяснится, что он действовал через сообщника. Сам он там быть не мог.
Сьюзен явно ничего нового не услышала.
— Откуда вы знаете? — спросила она, хотя прекрасно догадывалась, и взглянула на Кейт с сестринским сочувствием, хотя и была много ее моложе. Собственно говоря, она не сомневалась, что Кейт сошлась с Хамфри, задолго до того, как это произошло. Она продолжала:
— Вы, конечно, знаете всю историю.
— Во всяком случае, часть. Но как бы то ни было, с ним они кончили. А вот вы…
— Что я?
— Они все еще стараются узнать, где вы были в ту ночь.
— Я же им сказала, милая Кейт. Всю правду. — Сьюзен смотрела на нее открыто, искренне, с легкой обидой.
— Вы им наговорили слишком много. Так и не запомнили, что одно оправдание лучше трех. Сколько раз я вам это втолковывала?
Теперь лицо Сьюзен выражало раскаяние.
— Но ведь вы же понимаете? Я старалась выгородить Мистера. Вы бы на моем месте поступили точно так же. И любая женщина тоже.
— Довольно неудачно старались! — Преображение Сьюзен в маленькую виноватую девочку Кейт совершенно не тронуло. — Вам еще ни разу не удалось придумать сколько-нибудь убедительную ложь. Где вы были в ту ночь?
— Так, болталась. Не знала, куда себя девать.
— Расскажите это какому-нибудь милому старичку! — Кейт разбирали смех, досада, злость. — Где вы были в ту ночь?
Глядя ей прямо в лицо с видом оскорбленной невинности, Сьюзен предложила несколько разных ответов, подкрепляя каждый реалистическими подробностями. Вечер был очень жаркий. А пойти куда-нибудь ей было не с кем. Сидеть дома одной не хотелось. Она ушла и долго гуляла. Ах нет, она заглянула кое к кому из знакомых: а вдруг они окажутся дома. Нет, она искала кого-нибудь, кто сводил бы ее в кино. Или в игорный дом. Иногда на нее находит азарт, сказала она со всей честностью, точно на исповеди.
Кейт ответила, что не верит ни одному ее слову, и уж тем более если они сказаны со всей честностью, точно на исповеди. Наконец ей удалось добиться версии, более или менее похожей на правду. Сьюзен пыталась выследить Лоузби.
— Он ведь в некоторых отношениях последний подонок, вы же знаете. И я решила, что пора поговорить начистоту.
И (как Хамфри в следующий понедельник) она позвонила в его штаб в Германию. Ей сказали то же самое, что потом ему: Лоузби получил отпуск в связи с болезнью бабушки. Где его можно найти? Эйлстоунская площадь, дом семьдесят два. Но если он остановился у бабушки и не позвонил ей, значит, вечером у него свидание с кем-то еще. Сколько раз прежде он отправлялся на свидание с ней самой после того, как его бабушка ложилась спать. Теперь она поймает его с поличным! Долгие часы ожидания около дома. Но он так и не появился.
Наконец она решила, что допустила какой-то просчет, и утром начала обзванивать лондонских друзей Лоузби. Позвонила Дугласу Гимсону. И Дуглас сказал, чтобы она не тревожилась: он обеспечил Лоузби ночлегом на две прошлые ночи.
— Обеспечил ночлегом! Можно, конечно, назвать это и так. — Веселый смешок, бесстыжий, как у самого Лоузби.
Потом, часа в два в понедельник, Лоузби позвонил ей домой и сказал, что леди Эшбрук убили, что он попал в затруднительное положение. В тот же день они сочинили и разучили свою историю.
Это признание Сьюзен Кейт сочла правдоподобным. Конечно, кое-что опущено, а кое-что тактично приукрашено. Оставалось неясным, как она тогда рассчитывала воздействовать на Лоузби, какими козырями располагала. Он же на ней все-таки женился. Конечно, могли сыграть роль деньги Тома Теркилла: было бы глупо считать, будто Лоузби чужд корысти. Однако, подумала Кейт, ему, возможно, пришлось убедиться, что Сьюзен не просто бессовестная любительница вранья, но еще обладает сильным и беспощадным характером. Не исключено, что при своем безволии он искал опору в чужой воле. Недаром же он сразу бросился к ней, едва оказался в трудном положении. В отличие от Брайерса и даже от Хамфри, который порой допускал такую возможность, Кейт сразу отбросила предположение, что Лоузби и Сьюзен были сообщниками.
Сьюзен почти убедила полицию постельными подробностями, думала Кейт. Была ли это наиболее реалистическая из ее романтических фантазий или она переложила красок? Полиции всяческие постельные истории давно должны были набить оскомину, хотя выслушать еще одну от такой хорошенькой девушки могло быть и приятно.
Теперь Кейт просто удовлетворяла собственное любопытство.
— Зачем вам понадобилось так все расписывать?
— Но ведь это вреда не принесло, правда?
И тебе удовольствие доставило, подумала Кейт.
— А когда-нибудь так бывало? Конечно, не в ту ночь.
— Не исключено. — Когда? — Щупики Кейт мгновенно насторожились.
— Ночью в воскресенье. На другой день.
— Но ведь в воскресенье вы с Лоузби не виделись. А только в понедельник. Вы же сами сказали.
— Ну да. Если по правде, в воскресенье я была не с Лоузби.
Кейт расхохоталась — она была удивлена, даже шокирована, но больше всего ей хотелось смеяться.
— Ох и стервочка! Хорошенько бы вас… — Однако любопытство взяло верх. — А с кем?
— Вы не догадываетесь? — мягко спросила Сьюзен.
— Это же мог быть любой мужчина в радиусе многих миль! — Кейт была отнюдь не так мягка.
— Ничего подобного. Это был Поль. Поль Мейсон, — сказала Сьюзен с полным сознанием своей правоты. — Он мне всегда нравился. Вы, наверное, замечали.
— Это я замечала и в отношении многих других! — Слова Кейт были гораздо более ядовитыми, чем ее ухмылка.
Сьюзен ответила кротко:
— Ну зачем вы так! Видите ли, я очень расстроилась из-за Лоузби. Он же последний подонок. Мне хотелось как-то утешиться. И я подумала, не попробовать ли с Полем. Конечно, он не из тех, кто спит со всеми направо и налево. Но сейчас он свободен. Эта Селия даже не пробовала его вернуть. Вообще-то она дура. Полю я не особенно нравлюсь, — добавила она, спокойно констатируя факт, — То есть если говорить не в узком смысле. Но в ту ночь все получилось неплохо. — Она продолжала с тайным удовлетворением: — Ему не очень понравилось быть в роли утешительного приза. Слишком уж он гордый. И бесится, если кто-то заглянет ему внутрь. Такого застегнутого на все пуговицы среди моих мужчин еще не попадалось. — Тут она усмехнулась с нахальным вызовом. — Но все-таки я, возможно, как-нибудь попробую взяться за него еще разок. Когда доходит до дела, он очень неплох. Срывается с узды. Даже увлекательно. Тогда он очень неплох.
Они на цыпочках вернулись в ложу. Кейт была довольна собой: возможно, сведения о том, где была Сьюзен в ту ночь, сами по себе большого значения не имели (она не представляла, что извлечет из них Хамфри), но прояснить картину не мешало. Кейт решила, что потратила время не зря. И то же сказал Хамфри, когда на следующее утро по дороге в больницу она оторвала его от завтрака.
— Отличная работа, девочка. Не люблю неподвязанных концов. — Он усмехнулся, словно бы вновь почувствовав себя в прежней служебной колее, и поцеловал ее дружески, но не только дружески.
— Времени нет, — сказала она. Кое-что она для него сделала. А теперь его очередь. Ей хотелось бы устроить званый обед тут, у него дома.
Она нащупывала систему поведения на будущее. Ведь хорошо — собрать людей и ничего не объяснять?
— Очень хорошо. — Хамфри был тронут. Она строила планы ради него, и он, как обычно, заразился ее настроением. — В первый удобный тебе вечер. Во всяком случае, миссис Бербридж всегда тебя любила.
— А кого мы позовем?
— На следующей неделе прилетает Алек Лурия. Может быть, Селию? Жаль, что она совсем исчезла.
Хамфри подумал, что будет забавно наблюдать Лурию в процессе поисков очередной жены.
— Собственно говоря, в голову мне это пришло, — продолжала Кейт, радуясь своей идее, — потому что я встретила вчера на улице Ральфа Перримена. Надо пригласить его с женой. Мы ведь обедали у них, помнишь?
— А! — К ее удивлению, лицо Хамфри не то чтобы омрачилось, но вдруг утратило всякое выражение.
Решив, что она угадала причину, Кейт нежно и весело выбранила его:
— Послушай, милый, неужто тебя все-таки тревожит, что мне интересно иногда поговорить с ним? Не думаешь же ты, что мне нужен кто-то другой? Ну как я еще могу доказать свою верность?
Она заставила его привычно улыбнуться.
— Так как же? — спросила она с некоторым вызовом.
Он растерялся.
— Ну, приглашай их, если считаешь нужным. Я как-нибудь с собой справлюсь. — Он сказал это ровным голосом, без обычной нежности.
Она расстроилась. До сих пор они не ссорились. Даже когда они в чем-то не соглашались, он был терпимее и умел добраться до причины лучше, чем она. Хотя раза два ей приходилось видеть его в сумрачном настроении, она умела понять, в чем дело, и бывала рада уступить. Но теперь это казалось ей настолько неоправданным, что она решила настоять на своем.