— Помогите, ради всего святого! Спасите! Эти ужасные когти раздирают мне спину! Он вырвет из меня все внутренности!
— Борись! — посоветовала Эдда и изобразила руками нужные действия. — Извивайся, выкручивайся!
— Не могу! Он меня почти выпотрошил!
Эдда кинулась к птице, а Бранза подняла с земли камень и швырнула в орла, но промахнулась и попала прямо в карлика. Камень срикошетил Эдде в плечо, так что и она, и коротышка одновременно вскрикнули от неожиданности.
— Да не в меня кидайся, гусыня пучеглазая! — верещал карлик. Маленькие ручки хватались за пустоту, ноги безвольно болтались где-то в паутине волос. — Целься в орла!
Второй камень Бранзы угодил в грудь птицы, и если в воздухе можно пошатнуться, то орел пошатнулся и резко нырнул вниз. Теперь Эдда могла подпрыгнуть и дотянуться пальцами до тоненьких кончиков волос карлика, стелющихся по ветру.
— Выше! Прыгай выше! — Карлик тянулся к Эдде всеми конечностями. — А ты не стой! — сверкнул он глазами на Бранзу. — Бросай камни! Сбей это проклятое чудовище!
Бранза продолжала обстреливать орла. Правда, некоторая часть ударов досталась Эдде, которой пришлось уворачиваться.
— Целься ему в голову! — крикнула она сестре, однако та была не очень меткой и попадала только в спину и живот птицы.
Чуть позже ей удалось зашибить крыло, а следующий удар Бранзы заставил орла почти припасть к земле. Эдда тут же воспользовалась удачным моментом и крепко вцепилась в бороду карлика, в придачу зажав в кулак прядь волос с головы.
— А-а-а! Вы что, вырвать их хотите?! — взвизгнул коротышка, так как Бранза поспешила на помощь сестре и тоже схватила карлика за бороду. Обе девушки тянули его вниз, чтобы добраться до длинных волос, свисающих с головы, а затем и до туловища.
— Прекрати барахтаться! — скомандовала Эдда. — Как мы можем ухватить тебя, если ты все время вертишься?
— Мне больно, бестолочи! Схватили по три волоса каждая и довольны! У-у, дуры!
— Мы держим за то, до чего смогли дотянуться, — возмутилась Эдда. — Сам видишь, орел очень большой и… ох!
Орел неожиданно рванулся вверх с такой силой, что поднял в воздух обеих сестер — их ноги оторвались от земли.
— Вы слишком легкие, — запричитал карлик. — Кто бы мог подумать, две эдакие квашни, и вдруг — легкие! Вы хотя бы за камни зацепились, что ли! Ну же, суйте свои здоровенные лапы под эти валуны!
Кончики пальцев Эдды и Бранзы волочились сквозь колючие заросли, три из четырех башмаков уже потерялись в кустах.
— Делайте что-нибудь, тупые коровы!
— Сам делай! — огрызнулась Эдда и, подтянувшись кверху, основательней схватилась за волосы карлика. — Бей птицу кулаками, царапай ногтями! Пусть орел думает, что ты хочешь распороть ему брюхо!
— Что? Когда я сам едва не распорот снизу доверху?! Может, прикажете ощипать птичку, нафаршировать ее луком, натереть пряностями и запечь на камушке, пока я тут вишу? Идиотки! Каждое движение причиняет мне смертельную боль!
Пока малорослик злобно верещал и брызгал слюной, орел продолжал молотить крыльями, отчего поднимался шум и ветер, а жесткие перья били сестер по лицу.
Цепляясь за истерически орущего карлика, Эдда еще немного подтянулась вверх и за свои труды получила сильнейший пинок, от которого едва не свалилась на землю. Тогда она ухватилась за чешуйчатую лапу орла, мощную и крепкую, словно одетую в железную броню, и вонзила ногти в горячий птичий живот, покрытый перьями.
Орел издал пронзительный клекот и разжал лапы. Карлик и Бранза, которая по-прежнему крепко держалась за него, рухнули вниз. При виде удаляющейся земли Эдда в ужасе отпустила ногу птицы и тоже упала. Орел взмыл в вышину и превратился в мелкую точку. Эдда кубарем покатилась по земле, обдирая спину и ноги об острые камни и жесткую траву, но тут же вскочила на ноги, чтобы посмотреть, не ударилась ли Бранза при падении о валун. Но нет, старшая сестра, красная и запыхавшаяся, отчаянно отбивалась от мерзкого карлика, и они оба, как подбитые утки, трепыхались в густых зарослях.
— Отстань от нее! — Эдда подбежала к ним и оторвала разъяренного коротышку от Бранзы, которая, пытаясь защититься, прикрывала руками грудь и лицо.
— Гадкая ведьма! Испортила мой прекрасный камзол своими ручищами! — Недавний страх коротышки сменился бешеной злобой. — Ты хоть представляешь, во сколько он мне обошелся? Знаешь, сколько раз мне пришлось возвращаться в ваш занюханный паршивый мирок, чтобы добыть нужные средства?
Пум-пум-пум! Забарабанили маленькие острые кулачки, карлик набросился на Эдду. Ошеломленная Бранза отбежала в сторону.
— Я не прикасалась к его камзолу! — жалобно сказала она сестре, все еще не решаясь отнять руки от груди.
— Брысь от меня! — Эдда оттолкнула карлика. — Мы спасли тебе жизнь, и не однажды! Это называется благодарностью?
— О какой благодарности вы лепечете, жалкие создания?! Благодарить вас за то, что вы почти лишили меня мужской красы и гордости, а теперь еще изорвали в клочья изысканный камзол? Поглядите, от него остались одни дырки!
— Мы тут ни при чем, это все орлиные когти. Попробуй-ка призвать к ответу птичку, если осмелишься! Давай, давай проваливай! — Эдда сердито захлопала в ладоши, прогоняя карлика. Внезапно девушка стала такой большой — почти вдвое выше коротышки! — что он попятился. Малорослик сразу как-то обмяк, гнев снова сменился страхом. Он беспомощно шлепнулся на зад и скорее пополз, чем побежал прочь, бормоча себе под нос:
— Мокроносые потаскушки! Грязные судомойки! Что толку с них мужчине? У самих когти и клювы не хуже птичьих, куры безмозглые!
Эдда еще немного покричала вслед карлику, затем обернулась к сестре:
— Поцарапал тебя?
— Вот здесь больно. — Бранза дотронулась до двух свежих ссадин на шее. — Кровь не течет?
— Нет, но царапины сильно распухли.
— Кажется, он на мне живого места не оставил. Правда, я ему тоже как следует наподдала.
— По-моему, он просто одурел от ужаса. — Эдда наблюдала, как сестра осматривает свои синяки и шишки. — Тебе достались все удары, которые причитались орлу.
— С его-то ручонками? — нервно хохотнула Бранза. — Куда ему дотянуться до меня своими культяпками! — Она рассеянно огляделась по сторонам. — Интересно, где мои башмаки? А куда делась корзина?
По дороге в город девушки успокоились. Пока они занимались обменом, приобретали батист, фасоль и пряности, Эдда не уставала поддразнивать Бранзу по поводу Ролло Груэна. О своем добром поступке — спасении карлика от неминуемой смерти — сестры уже не вспоминали.
Однако же на обратном пути через лес, рядом со Священным холмом, у каменных развалов, им опять встретился мерзкий недомерок! Увидев в стороне от тропинки растрепанного маленького человечка в рваном, заляпанном кровью камзоле, Бранза пришла в смятение, а ее младшая сестра удивленно подняла брови. Карлик сидел подле большой кучи разноцветных блестящих камней — чтобы унести это добро, понадобились бы все его коротышечные силенки.
— Ого! — воскликнула Эдда. — Вот они, сокровища, о которых говорится в сказках! Помнишь, Бранза? А это, это — гляди-ка! Я спрашивала у Ма, она сказала, эти шарики называются жемчугом.
— Ты же обещала не рассказывать маме! — укорила сестру Бранза.
— Я и не рассказывала, просто узнала, что они называются жемчужинами. Ма говорила, в некоторых странах жемчуг ценится очень высоко. Должно быть, этот коротышка — скряга из сказки.
Карлик, занятый подсчетом серебряных монет, сердито зыркнул исподлобья:
— Ступайте своей дорогой и не суйте длинные носы куда не надо!
— Посмотри, сестренка, его манеры ничуть не улучшились! — фыркнула Эдда. — А ведь еще бы чуть-чуть, и наш приятель, заклеванный до смерти, отправился бы на корм орлятам!
— Идем, Эдда. — Бранза потянула ее за рукав. — Это дурной человек. От того, что ты его пристыдишь, он не исправится.
— Ты права, беспородная шавка, я злой и нехороший. Пусть подружка отведет тебя обратно в вашу Доброляндию, Миляндию или Слюнляндию. Или, говоришь, вы сестрицы? Что-то не похоже. Видать, разные папаши потрудились! Шлюхи из шлюхиного чрева! — Карлик брезгливо сплюнул. — Небось даже не соображаете, о чем я говорю, темные вы крестьянки! Покажи я вам своего дружка, вы решите, что это морковь или репа!
Его лицо беспокойно вытянулось, когда Эдда нагнулась и взяла из кучи крупный рубин.
— Ну, жадина, и как называются драгоценности этого замечательного цвета?
Она потерла рубин о рукав, но тут же ойкнула и едва не выронила его: темно-вишневый камень подпрыгнул и встал на тоненькие лапки; с одной стороны у него вырос клюв, с другой — хвост. Рубин оброс перышками и встряхнулся: на ладони у Эдды сидела малиновка. Птичка вспорхнула на ветку березы и звонким щебетом высказала свое недовольство.
— Бранза, ты видела? — ахнула Эдда.
— Убери свои немытые лапы от чужого добра, распутница! — Карлик вскочил с земли.
— Послушай, как ты это делаешь? Как превращаешь птиц в драгоценные камни, а лягушачью икру — в жемчуг? — вытаращила глаза Эдда. — Я тоже хочу научиться!
— Прочь! Отойдите подальше, лахудры, а то превратите все мое богатство в груду мусора!
Упрямая Эдда не повела и ухом.
— Откуда ты пришел, господин?
— Из… — Карлик подбоченился и принял позу, которую можно было бы счесть угрожающей, будь он повыше росточком. — Из вонючей задницы мира! Разрешаю вам называть меня мистером Зловонским. Я попал к вам через задний проход земли, а когда закончу здесь свои дела, протиснусь обратно тем же путем. Ну, что уши развесили, никудышные девчонки? Давайте топайте отсюда!
Эдда недоверчиво рассмеялась.
— Господин, ты так странно разговариваешь, я и половины слов не разберу!
— И так понятно, что он бранится, — поджала губы Бранза. — Идем, Эдда, ну его.
Не успели сестры сделать и шага, как за спиной карлика послышалось глухое рычание. Бранза и Эдда от ужаса приросли к земле; карлик коршуном бросился на груду сокровищ, пытаясь накрыть ее своим тщедушны