В противоположность просветителям, которые, повторяя его мысли, никогда на него не ссылаются, Ламетри всегда ссылается на философов, к учениям которых его взгляды близки. Обвиняемый в невежестве, он обнаруживает обширные познания и в отношении учений Демокрита, Эпикура, Лукреция, Платона, Аристотеля, античных стоиков и скептиков, и в отношении патристики и теологов, и в отношении философов нового времени, Декарта, Мальбранша, Спинозы, Лейбница, Вольфа, Бэкона, Гоббса, Локка, Гассенди, Бейля, критически относясь даже к одобряемым им учениям. Хотя он высоко ценил Декарта и во многом следовал за ним, Ламетри не был «просто-напросто картезианцем» (25, 2, 353). И построение системы, дедуцируемой из врожденных идей, и само существование таких идей, и мысль, что животные лишены психики, Ламетри отвергал. Наличие механицизма в мировоззрении Ламетри бесспорно, но биологические и медицинские познания вынуждали его пытаться вырваться за пределы чисто механистического понимания растений, животных, человека; «определения человека, которые сформулировал Ламетри, означали не отождествление людей полностью с механизмами и тем более не отрицание специфичности факта сознания, но лишь указание на то, что процессы, происходящие в человеческом теле… не имеют в себе ничего мистического и подчиняются законам природы…» (24, 236).
Конечно, неверно, что «в учении Ламетри… влияние Локка совершенно незаметно» (25, 2, 443). Это влияние велико, и сам Ламетри об этом неоднократно заявляет. Но и здесь надо оговориться: Локк был непоследователен в проведении принципов сенсуализма; Ламетри эту непоследовательность преодолевает (так же, как и непоследовательность локковского материализма) и делает это за несколько лет до появления «Трактата об ощущениях» Кондильяка. Все основные положения этого трактата содержатся в «Естественной истории души», которая, как полагают некоторые авторы, и внушила Кондильяку важнейшие его идеи (39, 164).
Не подлежит сомнению влияние, оказанное на Ламетри Спинозой. Но по Ламетри, минералы и растения не только не мыслят, но и не ощущают: лишь при определенной организации неживая материя становится живой, возникает ощущение и мышление. Неверно, будто вместе со Спинозой Ламетри считал, «что материя всегда обладает сознанием, хотя только при известной ее организации сознание достигает сколько-нибудь значительной степени интенсивности» (25, 3, 76). Ламетри, далее, решительно отвергал пантеизм Спинозы. Наконец, отвергая спинозовское умозрительное обоснование материализма, Ламетри обосновывает его данными естествознания. Он «вносит свои естествоведческо-медицинские знания в философию, а философию в естествознание и медицину» (66, 19). Ему в высшей степени свойственно то, что ныне именуют сциентизмом, — «философское творчество Ламетри выступает как рациональная интерпретация определенных достижений науки его времени» (49, 106).
Конечно, «в науке, на определенном этапе развития новых фундаментальных представлений, эрудиция не является той основной чертой, которая позволяет ученому решать задачу, тут главное — воображение, конкретное мышление и в основном смелость» (18, 220–221). Этими качествами Ламетри, несомненно, обладал. Борясь против царивших в его время креационизма, витализма, преформизма, а также с отрывом друг от друга «царств природы» и видов организмов, с представлениями о неизменности земной поверхности и покрывающей ее флоры и фауны, он первый в своем веке начал отстаивать некоторые важнейшие идеи, к которым естествознание пришло лишь значительно позднее— в XIX и XX вв. Скудность фактического материала, собранного биологами его времени, не помешала Ламетри предвосхитить положения, ставшие общепринятыми лишь в наши дни; что процессы абиологического синтеза соединений, приводящие к возникновению жизни, «начнутся неминуемо, как только возникнут необходимые для них физико-химические условия…» (28, 81); что существует глубокое единство всех как угодно различных форм живой и неживой природы и имеются переходы от одного царства природы к другому, от одного вида к другому; что особенность всего живого — раздражимость; что существующие виды растений, животных и сам человек — продукт длительного процесса вымирания неприспособленных и выживания приспособленных форм — процесса, происходящего на основе эпигенеза, а не преформизма.
Нельзя не согласиться с Кало, что Ламетри удалось предвосхитить многое, открытое значительно позднее, не только благодаря его одаренности, но и потому, что он «избрал для открытия причин самый плодотворный путь… путь философского материализма» (43, 210). Если в философии XVIII в. он первый стал пользоваться новыми данными естествознания для обоснования материализма, то в естествознании своего века он первый стал опираться на философский материализм в поисках решения проблем, возникших перед наукой. «Это классический пример того, как философ, исходя из общефилософских соображений, может предвосхитить естественнонаучные открытия будущего времени» (24, 237).
Как бы различно ни относились к Ламетри те, кто писал о нем в XVIII, XIX, начале XX вв., в одном никто из них не сомневался — в его материализме.
«Монтень — первый француз, который осмелился мыслить» (2, 316), — писал Ламетри. А о нем самом можно сказать: это первый француз, осмелившийся в печати открыто поднять знамя атеизма и воинствующего, бескомпромиссного материализма, опирающегося не на спекуляции, а на факты, надежно установленные науками. Самоотверженность и отвага этого замечательного человека, чьи идеи, получившие широкое признание после его смерти, при жизни никем не были поддержаны, проявились в том, что, оказавшись один против всех, подвергаясь злобной травле, он защищал свои убеждения, не отступая ни на шаг. Он бесстрашно выступил против всевластия мракобесов, добивался свободы устного и печатного выражения мыслей и не побоялся провозгласить право народа свергать государей, не выполняющих своего долга перед подданными, на что не решались многие просветители не только до Ламетри, но и после него.
В истории философии и науки, в истории борьбы за социальную справедливость и лучшее будущее для человечества имя Ламетри сохранится как имя мужественного мыслителя и борца, буревестника революции, сыгравшей столь значительную прогрессивную роль в развитии Франции и всей Европы.
Указатель имен
Аббади Ж. 110
Азир Ф. Вик 66
Альгаротти 28
Амман И. К. 94
Аржанс Ж. Б. де 28, 146, 147
Аристотель 66, 110
Арнобий 94
Ассеза И. 8
Астер Э. 9
Астрюк Ж. 21, 95
Базен Ж. 42
Бейль П. 13, 63, 80, 116
Беринг В. И. 33
Бернал Д. Д. 106
Бойль Р. 72
Бокль Г. Г. 14
Бонна Ш. 41, 74, 97
Бран М. 32
Брейе Э. 41
Буассье Р. 16, 17, 29, 120
Бургаве Г. 17–20, 32, 39, 44, 49, 50, 55, 97
Бэкон Ф. 58, 72
Бюффон Ж. Л. 52, 71, 75
Вартанян А. 136
Вебер Э. 84
Виндельбанд В. 89
Вокансон Ж. 36, 102
Вольтер Ф. М. А. 14, 28, 30, 31, 39, 49, 50, 52, 69, 76, 101, 112, 135, 136
Вольф X. 37, 46, 48, 83
Вороницын И. 124
Вуазен Ж. де 22
Галилей Г. 49
Галлей Э. 36
Галлер А. 72, 74, 97
Гарвей У. 72
Гартсукер Н. 60
Гассенди П. 46, 47, 69
Гегель Г. В. Ф. 56, 89
Гельвеций К. А. 8, 35, 58, 94, 133, 144, 146, 147
Георг III (король) 33
Гераклит 76
Гершель В. 33
Геттар 41
Геттнер Г. 6
Гоббс Т. 46, 47, 69
Голльман С. X. 110
Гольбах П. А. 8, 35, 37, 58, 59, 133, 137, 138, 144, 146, 147
Грааф Р. де 73
Гравезанд В. 39, 49
Д’Аламбер Ж. Л. 37, 41, 147
Дамирон Ф. 7
Дезорме 30
Декарт Р. 13, 35, 37, 39, 46, 48, 49, 52. 82, 83, 148
Деланд А. Ф. Б. 110
Демокрит 76
Денуарестерр Ж. 6, 7
Дене Р. 138
Дидро Д. 8, 41, 44, 45, 52, 58, 69, 72, 76, 80, 102, 113, 114, 122, 133, 137, 138, 144, 146, 147
Дильтей В. 27, 35
Добантон Л. 66
Дро 36
Дюбуа-Реймон Э. 8, 96
Дюмарсе С. Ш. 101
Дюран У. 137
Дюран Э. 137
Екатерина II (императрица) 33
Жильсон Э. 9
Жоффруа К. Ж. 62
Кабанис Л. Ж. Ж. 59
Калло Э. 150
Кампер П. 66
Кассирер Э. 34, 35, 40
Кенэ Ф. 61
Кларк С. 110
Клеро А. 36
Кондильяк К. Э. Б. 8, 48, 85, 90, 94, 148
Коплстон Ф. 35, 44
Коупер У. 72
Ксенофан 76
Кювье Ж. 66
Лагарп Ж. Ф. 6
Лами Т. 59, 61. 69
Ланган Т. 9
Ланге Ф. А. 8
Левенгук А. 73
Лейбниц Г. В. 37, 46, 48, 83, 112
Леме П. 9, 17
Ленин В. И. 102
Леруа Г. 59, 69
Линней К. 43, 70, 71, 74
Локк Д. 14, 33, 48. 49, 90, 148
Лукреций 76, 146
Людовик XIV (король) 11, 14
Людовик XV (король) 21, 33
Люзак Э. 25
Лябрусс Э. 9, 71
Ляпунов А. А. 106
Майе Б. де 43, 70, 75, 76
Мальбраиш Н. 46, 83, 88
Мальпиги Н. 60, 73
Мандевиль Б. 125
Маркс К. 59, 101, 134
Мелье Ж. 57,109
Монтень М. 80, 100, 118–120
Мопертюи П. Л. 15, 24, 28, 30, 39, 49, 56, 69, 72, 134, 135
Мунье Р. 9, 71
Мушенбрук П. 39
Навиль П. 59, 108, 137, 138
Нарский И. С. 107
Нидгэм Д. Т. 42, 43, 61, 62
Ньютон И. 14, 33, 35, 36, 38, 39, 48–50, 55
Паке P. 8
Пейрони Ф. Ж. де ля 17
Пейсоннель 41
Петр I (император) 33 44
Пикаве Ф. Ж. 8
Пинель Ф. 124
Платон 88
Плюш Н. А. 110
Порицкий И. Э. 9
Пруст Ж. 59
Реомюр Р. А. 41, 42
Робине Ж. Б. 8, 69
Роджероне Д. 35, 73
Сваммердам Я. 73
Сент-Илер Ж. 66
Сиденгем Т. 20
Соболев С. Л. 106
Спиноза Б. 47, 56, 57, 69, 101, 148, 149
Стенон Н. 72
Тан до Ф. 23
Тирконнель 29
Тиссеран М. 134, 136
Толанд Д. 49, 57, 58
Торричелли Э. 110
Трамбле А. 41, 42
Туссен Ф. В. 122
Уиллис Т. 81
Уэйд Дж. О. 109
Фехнер Г. 84