Все это позволяет предположить, что создание мысленных образов не является важнейшей особенностью человеческого мышления. Хотя многие из нас используют возможности мозга для зрительного восприятия и привлекают его для запоминания, воображения и мысленной обработки информации, мозг может решать эти частные задачи другими путями. Мысленные образы – лишь одна из нейронных стратегий, один ловкий трюк, помогающий нам в наибольшей степени раскрыть возможности мозга. Зрительная карта V1 замечательно отображает зрительную информацию для восприятия. Почему бы мозгу не использовать ее еще и для отображения зрительной информации, которая содержится в воспоминаниях и в рабочей памяти, для понимания рассказов и воображения?
Явление, которое заключалось в том, что части мозга могут привлекаться для решения разных, но связанных задач, было названо переиспользованием нейронов[215]. Услышав этот термин, вы можете вообразить, будто мы берем забракованную неиспользованную вещь и находим для нее новое применение, однако это не так. Скорее мы находим дополнительное применение для того, что уже достаточно активно используется. В таком контексте, возможно, точнее было бы говорить об адаптивном соиспользовании нейронов. По сути, это все равно что посадить двух или трех человек за стол, за которым уже успешно работает один. Если у нас ограниченное количество столов, но нет недостатка в рабочей силе, такое уплотнение будет полезным; в таком случае мы извлечем из этого стола больше пользы. Однако есть и обратная сторона: теперь наши три работника конкурируют за пространство и ресурсы. Чем выше производительность одного работающего, тем дольше другие ожидают доступа к инструментам и пространству. Вот почему рабочая память на изображения или слова разрушается, когда мы что-то видим или слышим: у нас просто нет достаточного количества клавиатур и степлеров.
Тот факт, что мысленные образы и восприятие мешают друг другу, позволяет понять, почему люди так сильно различаются по способности создавать мысленные образы[216]. Хотя создание мысленных образов дает несколько очевидных преимуществ, вероятно, за это умение также приходится расплачиваться. Вынуждая восприятие делить рабочее пространство с воображением, люди, создающие мысленные образы, могут в какой-то степени проигрывать в четкости и точности восприятия. В таком случае афантазия не является “дефектом”, как описал ее Гальтон. Скорее это другой способ использования мозга, создающий другие преимущества и недостатки для восприятия, мышления и запоминания. Короче говоря, хотя оппортунистические стратегии, такие как мысленные образы, помогают извлекать из физически ограниченного мозга дополнительные возможности, они все же вступают в конкуренцию и вынуждены довольствоваться компромиссом, что характеризует любые аспекты функционирования карт мозга и отображения информации нейронами.
Благодаря бесстрашным ученым и новым технологиям теперь у нас появилась реальная возможность ответить на вопрос, что же такое мысленные образы. Однако мысленные образы – не единственный продукт разума, который, вообще говоря, мог бы оставаться недоступным для науки. Другой знакомый, но не всегда доступный для научного анализа элемент разума – внимание. Внимание невидимо, неуловимо и с трудом поддается описанию. Однако, как и создание мысленных образов, внимание функционирует благодаря картам мозга, и его можно обнаружить путем сканирования мозга.
Читая эту книгу, вы воспринимаете мои слова и извлекаете из них смысл. Вместо этого вы могли бы делать уйму других дел:
оценивать давление ботинка на большой палец ноги, слушать пение птиц или размышлять над извечным вопросом “Что у нас на ужин?” Возможно, теперь вы перестали читать и занялись чем-то подобным, но если вы это делаете, вы отчасти упускаете мои слова и их смысл. Есть нечто, что отводится либо книге, либо ужину, либо распределено тонким слоем между ними, как недостаточное количество приправы. Это нечто, знакомое нам с детства, и есть внимание. Заинтересованность, неожиданность или угроза плохой отметки заставляют нас уделять внимание какому-то одному предмету, событию или месту, полностью отключая наши ментальные ресурсы от всего остального. И мы делаем это постоянно и с легкостью. Когда речь идет о настройке и переключении этого эфемерного когнитивного ресурса, каждого из нас можно сравнить с дельцом с Уолл-стрит. Но что такое внимание и как наш мозг его создает?
Влиятельный американский психолог XIX века Уильям Джеймс описывал внимание так: “Каждый знает, что такое внимание. Это мысленное обладание в чистой и живой форме каким-то одним из нескольких одновременно возможных предметов или идей. Его суть заключается в локализации, концентрации и осознанности”[217].
Наверное, действительно все знают, что такое внимание. Но давайте представим себе на минуту человека или существо, которое этого не знает. Представьте себе существо с другой планеты, мозг которого регистрирует и обрабатывает сенсорные сигналы из окружающего мира точно и полностью – как некий вариант мультисенсорной видеозаписи всего видимого, слышимого и ощущаемого. Это существо не поймет определение Джеймса. Как разум может чем-то обладать? Как мы можем не замечать предметов или событий прямо у себя перед глазами? И что именно должно концентрироваться? Что локализуется, и где, и как? Природа опыта этого существа настолько далека от нашей, что мы, возможно, признали бы бессмысленными попытки объяснить, что такое внимание.
Но давайте все же попробуем. Одна из возможностей заключается в том, чтобы описать, как внимание влияет на наше поведение. Что мы получаем, если уделяем внимание какому-то месту или предмету? Если коротко, внимание позволяет нам лучше чувствовать некоторые вещи – то, что нас интересует, или то, что мы ищем. Мы лучше воспринимаем и различаем явления – размытые очертания, неясные звуки и все такое, – если обращаем на них внимание. Мы также быстрее их обнаруживаем. Концентрация внимания на каком-то предмете сравнима с использованием бинокля для наблюдения за удаленными объектами или инфракрасных очков для обнаружения людей в темноте; все это усиливает способность видеть нечто и понимать, что бы это могло быть.
Но у внимания есть и оборотная сторона. Обеспечивая нам лучшее восприятие конкретной цели, оно ухудшает восприятие всего остального. По-видимому, это ограниченный ресурс, который следует стратегическим образом перемещать с одного элемента на другой, как войска на поле битвы. Джеймс и многие другие считали, что одна из причин, почему внимание столь полезно, заключается в том, что оно защищает нас от волн несущественной информации, которую в противном случае доставляли бы нам наши чувства. По мнению этих ученых, если бы мы не концентрировали внимание, мы бы переполнялись и перегружались информацией. Однако для нашего пришельца из космоса дело обстоит иначе. Наш приятель счастливо пьет из рога изобилия полнейшего сенсорного опыта. Нет причин запрещать его мозгу воспринимать и обрабатывать всю информацию одновременно. И все же абсолютно ясно, что наш мозг этого делать не может. Почему?
Для ответа на этот вопрос вспомним о жестком компромиссе, возникшем в ходе эволюции мозга. Наш мозг не должен быть слишком большим, или слишком тяжелым, или потреблять слишком много энергии. Карты мозга – одно из естественных решений этой проблемы, это возможность извлекать максимум из ограниченного пространства мозга. Но просто наличия карт недостаточно. Они искажены увеличением, отводящим обширные территории для отображения сигналов от предпочтительных участков тела, поля зрения или звукового спектра в ущерб другим сигналам. Но даже при наличии искаженных мозговых карт огромный мир слишком суетен и обширен, чтобы мы могли воспринимать его целиком в любой конкретный момент времени. Чтобы получать и обрабатывать информацию обо всех местах, предметах и чувствах от всех наших карт одновременно, нам понадобился бы гораздо более крупный мозг. Невероятно крупный. Наш пришелец мог бы обладать такой способностью только при наличии огромной головы, немногочисленных или неразвитых чувств или и того, и другого. Внимание – превосходное решение для преодоления этих ограничений. Мы имеем маленькую голову и острые чувства, но при этом можем динамически повышать интенсивность обработки важной для нас информации за счет той, которая является второстепенной (по крайней мере в данный момент времени).
Легко увидеть, как внимание творит свое волшебство на всех картах мозга, которые мы уже знаем и любим. Когда вы концентрируете внимание на словах, напечатанных на этой странице, усиливается активность нейронов в участке зрительной карты V1, соответствующем центральной ямке. То же самое происходит в зоне предметной карты мозга, ответственной за отображение букв. Но когда вы переключаете внимание на то, как ботинок давит на большой палец правой ноги, активность на зрительной и предметной картах падает и повышается активность участка большого пальца ноги в левой части соматосенсорной карты S1. Проделайте это сейчас, переключите внимание от того, что вы видите, на то, что чувствуете. Заметим, что до и после переключения внимания на сетчатке глаз отображалась одна и та же картина светлых и темных точек и паттерн давления на кожу большого пальца тоже не изменился. Этот сдвиг вашего намерения отразился на том, насколько часто нейроны на картах V1 и S1 разряжаются при изменении вашего восприятия. Мы можем намеренно создать в голове мысленный образ, используя карты мозга, и точно так же мы можем намеренно повысить или понизить активность разных карт путем переключения внимания.
Подумайте, насколько легко и при этом значительно это действие изменило ваш опыт – от почти исключительно зрительного, основанного на картине отражения фотонов, до почти исключительно тактильного, основанного на механическом отталкивании молекул кожи от молекул ботинка. А теперь, если вы отвлечетесь от чтения и тактильных ощущений и прислушаетесь к звукам в окружающем пространстве, вы усилите активацию нейронов слуховой коры и одновременно осознаете существование звуков, которых раньше не замечали, – возможно, тиканья часов или птичьей трели. Настройте по очереди каждое из своих чувств. В каждом случае вы обнаружите множество поджидающих вас ощущений, незаметных до тех пор, пока вы не начнете их искать.