[316]. Оно помогает ученым объяснить, почему негативное воздействие в раннем возрасте приводит к повышению вероятности заболеваний у взрослого человека[317] и усиливает долгосрочное социальное неравенство. Хотя концепцию биологического встраивания обычно используют в контексте обсуждения негативного раннего опыта, следствия этого процесса гораздо глубже. Ранний период жизни (время, которое мы даже не можем вспомнить) является периодом массированного извлечения информации из окружающей среды – как для мозга, так и для тела. Вне зависимости от того, какой была среда, она встроилась в нас, во многом определяя, что из нас получится.
Биологическое встраивание передает историю о тканях нашего тела и мозга и об их биохимическом и структурном “обучении”. Но, как рассказано на страницах этой книги, существует еще и параллельная история о картах мозга и сенсорных, двигательных, пространственных и концептуальных возможностях, которые они обеспечивают. Я назову это репрезентативным встраиванием: ранний жизненный опыт влияет на нейрональную организацию и отображение информации, определяя особенности восприятия, действий и познания на протяжении всей жизни.
Долгосрочное влияние рано сформированной структуры мозга в сочетании с когнитивными лестницами более позднего периода объясняет, почему мозг ребенка оказывается таким мощным предсказательным инструментом. Мы уже видели, что сигналы мозга могут быть удивительно информативными для предсказания последующих действий человека, его способностей и трудностей, с которыми он столкнется. В одном из таких примеров картину нейронной активности, записанную с черепа ребенка нескольких дней от роду, использовали для предсказания вероятности проблем с чтением через восемь лет[318]. Сигнал ЭЭГ регистрировали в тот момент, когда новорожденные слышали краткие фрагменты записи речевых и неречевых звуков. Хотя до начала обучения чтению и даже до распознавания букв оставалось еще несколько лет, дети уже имели опыт прослушивания речевых и других звуков во внутриутробной и неонатальной среде. Годами позднее, учась читать и писать, они в значительной мере опираются на связь между звуками речи и письменными буквами. И хотя взрослые обычно читают беззвучно, их мозг до конца дней задействует для чтения области, ответственные за прослушивание и обработку речи. Вот почему специфика обработки звуков речи в мозге новорожденного может предсказать наличие трудностей с чтением в более поздние годы. У новорожденных уже есть основы слуховых карт и отображения речи, на которых позднее будут строиться когнитивные лестницы, необходимые для чтения.
Мысль о том, что раннее обучение ограничивает возможности обучения в более поздние годы, расстраивает и подавляет. Но есть и определенные преимущества в том, что адаптация и обучение в раннем возрасте влияют на все последующие процессы. Это обосновывает долгосрочную общественную выгоду от инвестиций в программы поддержки семьи и детства. Явление биологического встраивания показывает, как стресс или депривация в младенчестве повышают риск физических или психических проблем в более поздние годы. Аналогичным образом репрезентативное встраивание объясняет, как изоляция и отсутствие стимуляции в ранний период жизни способны в будущем ограничивать развитие карт мозга и отображение информации, определяющих такие навыки, как чтение, счет и планирование. Вкупе это подчеркивает важную роль оплаченного отпуска родителей по уходу за детьми, социальной помощи малышам, доступности детских дошкольных учреждений и содержательного начального образования для всех детей. Учитывая долгосрочное влияние раннего детского опыта, защита и поддержка детей являются как моральным обязательством, так и мудрым вложением средств в любом обществе.
Кроме того, следует переосмыслить наше отношение к развитию ребенка и раннему жизненному опыту и наши высказывания по этому поводу. Детство – период интенсивного обучения и подготовки, важный для каждого из нас. И польза этой подготовки зависит от того, что готовит нам будущее. Все, что мы можем сделать, это попытаться дать детям богатое окружение и общение, которые помогут в развитии карт мозга, а эти нейрональные основы обеспечат максимальную легкость и гибкость для построения когнитивных лестниц на протяжении всей жизни. Мы также имеем возможность обеспечить дополнительную помощь взрослым, лишенным богатой среды и общения в детстве, чтобы дать им необходимое время и инструменты для адаптации к новым обстоятельствам и для построения новых лестниц.
Вне зависимости от раннего жизненного опыта, генов, количества денег в карманах и безопасности окружения каждый из нас живет и умирает с ограниченным мозгом. К счастью, наши возможности лимитированы в гораздо меньшей степени. Там, где не хватает мозга, мы строим новые лестницы. Мы преодолели ограниченность собственной памяти путем изобретения письменности. Мы преодолели недостаточность нейрональных инструментов счета путем разработки формальных математических систем. Мы используем числа для характеристики и предсказания физического мира, а затем проверяем предсказания с помощью экспериментов. Мы использовали математику и науку для развития технологий, которые могут перенести нас на Луну и исправить наш генетический код. Мы изобрели не один, а несколько способов заглянуть в живой мыслящий мозг и увидеть, как он бурлит. Лестницы и инструменты могут доставить нас туда, куда нам нужно попасть. Ограничены мы или нет, но мы можем туда попасть, если захотим подготовить свои мыслительные, физические и культурные ресурсы к тому, что ждет нас впереди.
Когда я только собралась писать книгу, я хотела поделиться с читателем красотой и значимостью карт мозга. Хотя мозг функционирует одновременно на многих уровнях и с помощью многих механизмов, карты мозга предоставляют возможность понять, почему мы думаем, чувствуем и действуем таким, а не иным образом. И только потом, когда я начала заполнять страницы словами, я полностью осознала, насколько это обширная тема. Ландшафты мозга – самые глубокие основания, определяющие, кто мы такие и что мы собой представляем. Их появление, адаптация и то, что они отображают, чрезвычайно важны для здоровья человека, а также для понимания возможностей и опасностей новых технологий. Их уникальность определяет нашу индивидуальность. А их универсальность у разных людей, культур и даже видов показывает, насколько все мы похожи.
Ландшафты мозга также раскрывают удивительную связь между нашим разумом и внешним миром. Физическая среда, действующая на наше физическое тело, в буквальном смысле формирует ландшафты мозга в детстве. А затем эти ландшафты становятся проводниками для нашего восприятия окружающего мира на все оставшееся время. Мы не замкнутые островки, не мини-компьютеры на двух ногах и не тела из плоти, заполненные водой и ДНК. Мы больше, чем продукт, созданный нашими матерью и отцом или даже всеми матерями и отцами, которые жили до них. Мы созданы солнечным светом и теплом, движением воздуха вокруг и притяжением нашей планеты. И меня поражает значительность простой мысли: ландшафт нашего мозга отображает место этого мира внутри каждого из нас.
В процессе работы над книгой, от замысла до воплощения, я на собственном опыте проследила за тем, как карты мозга позволяют осуществить это превращение. Каждое слово в книге берет начало внутри моей головы. Я проговариваю эти слова для вас в воображаемой речи, используя слуховую и двигательную карты для выбора слов и их переложения на бумагу. Я думаю о вас и представляю себе, кто вы такие и что вы уже знаете. С помощью внутренней речи я читаю то, что написала, и прикидываю, что это может означать для вас: насколько хорошо мои слова позволяют синхронизировать состояния вашего и моего мозга, чтобы до вас дошел именно тот смысл, который я хотела передать, а не какой-то другой, или вообще не получилась бы бессмыслица.
Любая стоящая книга должна изменить восприятие мира читателем, хотя бы чуть-чуть. Я надеюсь, что данная книга сможет это сделать. И надеюсь, что в конце нашего путешествия вы улучите момент, чтобы вместе со мной восхититься тем крохотным чудом, которое мы с вами совершаем. Я говорила с вами в уме. Возможно, вы слушали меня в уме. Я писала, представляя себе, что вы можете знать и как вы можете думать. А вы читали, догадываясь, что я имела в виду. Мы общались, поселившись друг в друге. Мы с вами синхронизировали многие состояния мозга – в пространстве и во времени. И это совершенно нормальное и обычное дело. Но от этого оно не становится менее поразительным.
Благодарности
Создание книги было упражнением в благодарности и скромности. Без поддержки, наставничества и прощения со стороны многих людей она никогда не была бы написана и даже задумана.
В первую очередь я благодарю своих коллег и друзей, которые давали мне советы, поощряли меня или комментировали фрагменты рукописи: Пола Блума, Сандру Блэксли, Джоша Уиттена, Сандру Амондт, Талию Конкл, Касса Санштейна, Иву Фриман, Майю Роузен, Эрвина Данга, Джоан Луби, Деанну Барч, Чада Сильвестера, Майкла Грациано, Адриана Оуэна и Джо Леду. Отдельное спасибо Крису Уайту, который подбадривал меня, неустанно давал советы и оказывал поддержку от начала и до конца работы. Я также благодарю за терпение и поддержку своих научных руководителей, которые служат мне примером для подражания, – в их числе Нэнси Кэнвишер, Ноу Оуфен, Лори Марксон, Чад Сильвестер, Кирстен Гилберт, Джоан Луби и Деанна Барч.
Моя сердечная благодарность также организациям и фондам, которые способствовали созданию книги. Спасибо Фонду Альфреда П. Слоуна за выделение щедрого гранта по программе популяризации науки, технологии и экономики и за его чрезвычайно важную работу по поддержке и распространению научных открытий. Также спасибо библиотекам Университета Вашингтона в Сент-Луисе, Массачусетского технологического института, Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе, Институту Мобиус, публичной библиотеке Кембриджа, Городскому библиотечному фонду Сент-Луис Каунти, библиотекам Сент-Луис Каунти и открытым библиотечным источникам во всем мире, которые обеспечивают свободный доступ к знаниям для всех желающих.