— Слишком стабильно. Слишком большая гармония. Галлифрей без конца. Галлифрей бесконечно. Дети станков Рассилона будут иметь тринадцать жизней. В то время как у нас, дорогой друг, обреченных реликвий другой эпохи, есть только одна короткая жизнь. — Он вздохнул. — Время найти что-то получше.
— Ты не можешь уйти, — сказал Рассилон. Темная фигура встряхнула головой.
— Я завещаю тебе свои розы, Рассилон. Их мучают, режут ножницами. Ты можешь устроить чистку им.
Как только он начал уходить, в воздухе возникла вспышка. Паутина электрического синего цвета замерцала по саду.
— Ты не можешь уйти, — сказал Рассилон.
Доктор предупреждающе посмотрел на спутников перед приближением к темной фигуре.
— Сети энергии? — сказал человек. — Ты так боишься потерять меня? Чего ты действительно боишься, Рассилон?
Рассилон холодно изучил его.
— Спустя столько времени, я по-прежнему едва знаю тебя.
Это, казалось, понравилось заключенному.
— Они говорят, мой лорд президент, что у тебя слишком много неестественных сил.
— У меня?
— Разве ты не знал? — Он отошёл назад к балкону. Рассилон последовал за ним.
— Наше узкое восприятие считает их неестественными. Я называю их другими силами.
— Их переоценивают, — сказал Другой.
Дороти заметила, как что-то переместилось по беседке. Тень фигуры, которую она не смогла узнать.
Другой изучал мерцающий барьер.
— И это тот, кто утверждал, что презирает суеверия.
— Я изгнал суеверия, — ответил Рассилон. — Я закрыл ворота во Время Хаоса.
— И я могу назвать, по крайней мере, четыре внешних мира, которые возвели храмы в честь Рассилона.
— Против моего специального указа.
Другой обернулся к нему.
— Тогда убери статуи. Или ударь их ударом молнии.
— Это — сила, которую ты никогда не предлагал мне, — сказал Рассилон с кривой улыбкой. Гнев назрел в глазах его заключенного.
— Я не буду связан сделкой крови или договором. Я просто попробую.
— С моего одобрения, или с твоего?
Другой улыбнулся.
— Рассилон, Народный Бог. Звучит странно.
— Положение, за которое ты, естественно, не несёшь никакой ответственности.
— Я сообщу. Ты не должен слышать.
— Но ты слишком ценен, чтобы уйти!
— Я не буду пленником! — Другой ударил кулаком по сетям энергии. Фиолетовые искры полились среди роз.
Рассилон отступил назад, заметив фигуру.
— Кто Вы? Что Вам нужно?
Темная фигура выплыла на дымный солнечный свет.
— Мне надоело. Надоело правление великой державой. Кто хочет быть заложником в игре?
— Ты? Бросишь власть и манипуляцию? — рассмеялся Рассилон.
Другой сжал пальцы. В холодном воздухе раздался взрыв. Сеть энергии распалась. И рядом с ним находилась Рука Омеги.
Рассилон следил за коробкой. От ее поверхности исходил пар. Она потрескивала.
— Ты никогда не бросишь это, — сказал он. — А как насчет твоей Семьи? Думаешь, что спрятал ее? Её ты тоже возьмешь с собой?
— Правь мудро, Рассилон, — сказал Другой. — И остерегай учеников поклоняться изображениям, а не человеку.
Он беспрепятственно спустился с башни. Коробка держалась рядом.
— Охрана! — крикнул Рассилон. — Запечатайте причалы времени. Никто не должен уехать!
Доктор пошел за Другим.
— Подождите, — сказала Дороти, но они направились по его следу. — Я кого-то видела. Кто-то еще наблюдал.
— Где? — спросил Крис.
— Когда они отошли от башни, другая иллюзорная форма отправилась за ними.
— Кто он? — спросила Романа.
— Чёртов кузен, — сказала Дороти.
— Наш кузен Глоспин, — ледяным голосом произнесла Инносет. — Я должна была знать, что он последует за нами.
Лила попробовала отделиться от группы.
— Я разберусь с этой малодушной бессердечной змеей.
— Не нарушай линию, — предупредила Инносет. — Если ты остановишься, чтобы бросить ему вызов, мы потеряем и тебя и Доктора.
Другой стоял перед новым муниципальным зданием, глядя вниз на город. Коробка держалась рядом.
Проходящие жители игнорировали его.
— Уйди, — сказал он коробке, но она уже исчезла.
В небе появилась вспышка, сопровождаемая эхом взрыва. Шар пламени поднимался от космодрома.
Он шел сквозь поток людей, бегущих из здания. Доктор двигался за ним, сопровождаемый своими спутниками.
Ворота и запечатанные двери открылись, как будто узнали Другого. Он проигнорировал знак опасности и прошел прямо к сердцу комплекса. Огромное хранилище открывалось вверх и вниз; от овальных стен, испещренных прожилками, доносился звук инструментов.
— Предупреждение, — объявил синтетический голос. — Защитное одеяние должно быть надето на дающую потомство камеру.
Доктор шел за Другим по проходу, ведущему в камеру. Сквозь спокойный воздух он предвкушал увидеть специфическое и первое священное место.
Наблюдатели задержались на входе.
— В чем дело? — сказала Лила. — Я думала, что он покинет Галлифрей. Доктор и Другой остановились перед центром моста.
Романа смотрела на Инносет.
— Вы знали, не так ли?
Кузина Доктора опустила глаза.
— Я думаю, что мы должны уйти, — сказала она.
— Почему? — спросила Дороти. — Мы нужны Доктору.
Крис кивнул.
— Не теперь. Инносет права. Не думаю, что нам стоит смотреть.
Из камеры донесся сильный гул. Взревела сирена.
Дороти оглянулась, когда они потащили ее. Доктор, крошечный рядом с массивной фигурой, обернулся, чтобы посмотреть на них. На мгновение их взгляды пересеклись.
Его голова внезапно повернулась к кому-то другому.
— Это — Глоспин, — крикнула Дороти.
Темный призрак наблюдал с одного из верхних коридоров.
Пока группа поворачивалась в беспорядке, волна энергии достигла максимума. Ослепляющий поток света полился струей с потолка камеры. Он бил в центр моста.
Другой вступил в свет. Сырая энергия, яростный, первобытный, живой материал, болезненный для глаз, истребила дотла человеческую форму.
Раздался вздох.
Доктор стоял один, смотря в глубины света. Глоспин повернулся и исчез.
— Жаль, — сказала Дороти. Они передвигались в тишине.
Пролетая по пустынному зданию, Инносет сказала:
— Легенды обманывали. Другой никогда не покидал Галлифрей. Он умер в каскадах энергии, способной дать потомство, так же, как Пифия бросилась в Пропасть Воспоминаний.
— Неопровержимое доказательство, кузина, — усмехнулась другая фигура, появившаяся на пути. — Или твой мозг размягчился от пострегенеративной травмы?
— Уйди, Глоспин, — ответила Инносет. — Это личные воспоминания.
— Но он прав, — сказала Романа. — Той камерой был первый станок. Главный распределитель, из которого станки отправлялись в Дома.
Глоспин кивнул.
— Верно, кем бы Вы ни были. Другой ушел в систему. Монстр бросился в случайный генетический поток, чтобы повторно появиться неизвестно где!
— Это ничего не доказывает, — сказала Инносет.
— Но не нам. И кое-что объясняет. Не забывайте Руку Омеги.
Он посмотрел на группу.
— Она оставила Галлифрей, — сказала Романа. — Легенды гласят, что Другой украл ее. Или она улетела за ним к звездам, и никто ее больше не видел.
Дороти подумала о вещах, о которых она не будет говорить. Она видела, что Глоспин наблюдал за ней, пока перебирал пальцами травмированной руки.
— Туда, — указала Лила, поскольку фигура Доктора поплыла в небо. Она схватила Глоспина за ноги, поскольку тот бросился в погоню.
ГЛАВА 31. Новые времена для старого
Тёмный льющийся свет. Дни и ночи мерцали в быстрой процессии вокруг путешественников. Время двигалось снова.
Здания были достроены. Огни мигали как глаза демонов.
— Разве мы не можем вернуться в Дом? — подумала Дороти. — Что ещё мы можем увидеть? Не было никаких признаков Доктора.
Наблюдатели следовали за Глоспином над городским пейзажем, пока тот не спустился к высокому парапету, украшенному трепещущим флагом.
Беловолосый человек наблюдал, как процессия спустилась под мост.
— Невероятно. Просто невероятно. — Его плечи дрожали от смеха. Он повернулся, чтобы рассмотреть величественные здания и арки вокруг него.
— Это не может быть он, — прошептала Романа. — Скажите, что я ошибаюсь.
— Это — он, — сказала Инносет. — Первый Доктор. И то, куда он сбежал. В прошлое. Единственное место, где он может не опасаться преследования.
Глоспин, бывший неподалеку, усмехнулся.
— Круг замкнулся, кузина.
Толпа, выстроившаяся вдоль дороги, приветствовала негромко, но рев их мыслей был оглушителен. Церемониальный экипаж тащил рогатый высокий монстр. Его пассажир поднял руки в триумфе.
— Это он, — пробормотал старый Доктор. — Сам Рассилон! Невероятно! Кто он себя возомнил, а? Выглядит как мифический властелин!
Он посмотрел на маленькую пирамиду из желтого камня, нетипичную для сводчатой архитектуры. В одной из сторон открылась дверь, и Рука Омеги, истрепавшаяся с возрастом, выскользнула наружу.
Немедленно взревели сирены, затмив гул толпы.
— Что ты делаешь? — пожаловался старик, поскольку коробка выталкивала его вперед. Внизу водители быстро увозили экипаж Рассилона. Охранники разгоняли толпу.
Коробка тянула старого Доктора вниз по лестничным пролетам, не обращая внимания на то, что ее могут увидеть, пока они не достигли безлюдного сквера.
Мемориал Омеги возвышался над ними.
— Ну? — сказал старик. — И что мне делать, хм? Почему я здесь?
Коробка проигнорировала его и, подлетев к подножию памятника, улеглась, издав удовлетворенный шум.
Он неопределённо пошевелил тростью венок из серо-жемчужных роз. Крики встревожили его. Охранники бежали к скверу со всех направлений.
Коробка тут же взлетела, чтобы встретить их. Число охранников увеличивалось. Они несли сверхмощное оружие, явно разработанное для того, чтобы уничтожить Руку.
Когда появились первые вспышки, старый Доктор скользнул за памятник и проворно побежал в укрытие.