Больше с тех пор я ее не видел.
Шоссе Канзас-роуд оказалось свободным от завалов, но в некоторых местах попадались оборванные провода, а примерно в четверти мили за туристским лагерем "Викки-Линн" в канаве лежал столб, у верхушки которого толстые провода спутались в какой-то дикой прическе.
— Однако, досталось нам от непогоды, — сказал Нортон своим гладким, натренированным в судебных заседаниях голосом, но сейчас он не работал на публику, а просто, видимо, был озабочен.
— Да уж.
Нортон допил пиво, смял банку рукой и рассеянно бросил ее на пол "скаута".
Билли принялся крутить ручки настройки приемника, и я попросил его посмотреть, вернулись ли в эфир "ВОКСО". Он прогнал движок до конца длинноволнового диапазона, но ничего, кроме какой-то нудятины, так и не поймал, и я попытался вспомнить, какие еще станции располагались по ту сторону этого странного тумана.
— Попробуй "Ви-Би-Эл-Эм", — сказал я.
Он прогнал движок в другую сторону, пройдя через передачи еще двух станций. Эти передавали, как обычно, но "Ви-Би-Эл-Эм", основная станция в Мэне, специализирующаяся на прогрессивном роке, молчала.
— Странно, — сказал я.
— Что — странно? — спросил Нортон.
— Нет, ничего. Просто мысли вслух.
Билли остановился на одной из музыкальных станций, и довольно скоро мы приехали в город.
Прачечную "Нордж" в торговом центре закрыли, поскольку без электричества в автоматической прачечной делать нечего, но бриджтонская аптека и супермаркет "Федерал Фудс" работали. Как всегда в середине лета, на автостоянке перед супермаркетом было полно машин, и среди них многие — с номерами других штатов. Тут и там на солнцепеке стояли небольшие группки людей, видимо, обсуждали бурю, женщины с женщинами, мужчины с мужчинами.
Я. заметил миссис Кармоди, повелительницу чучел и проповедницу воды из трухлявого пня. Одетая в ослепительный канареечного цвета брючный костюм, она вплыла в двери супермаркета. Сумка, похожая скорее на чемодан, висела у нее через руку. Потом какой-то идиот в джинсовой куртке, зеркальных очках и без шлема, пронесся мимо меня на "Ямахе", едва не задев передний бампер.
— Вот скотина! — прорычал Нортон.
Я объехал стоянку по кругу, подыскивая место, чтобы пристроиться. Мест не было, и я уже совсем было решился на долгую прогулку пешком из дальнего конца стоянки, когда мне повезло: из ряда, ближайшего ко входу в супермаркет, начал выбираться "кадиллак" размером с автобус. Как только он освободил место, я тут же его занял.
Список покупок я вручил Билли. Хотя ему всего пять, он умеет читать печатные буквы.
— Бери тележку и начинай. Я попробую позвонить маме. Мистер Нортон тебе поможет. Я скоро.
Мы выбрались из машины, и Билли сразу же схватил Нортона за руку. Мы когда-то давно приучили его не ходить по автостоянке без взрослых, и он до сих пор не забыл этого. Нортон сначала удивился, но потом улыбнулся, и я почти простил ему то, как он ощупывал глазами Стефф.
Я двинулся к телефону, что находился между аптекой и прачечной. Какая-то, видимо изнемогающая от жары, женщина в фиолетовом купальнике стояла у телефона и непрерывно дергала за рычаг. Остановившись за ее спиной, я сунул руки в карманы, размышляя, почему я так волнуюсь за Стефф и почему это волнение как-то связано с линией белого матового тумана, замолчавшими радиостанциями и "Проектом Стрела".
Женщина с обгоревшими, покрытыми веснушками полными плечами выглядела, словно вспотевший оранжевый ребенок. Она швырнула трубку на рычаг, повернулась к аптеке и тут заметила меня.
— Не тратьте время. Одно только "ту-ту-ту", — сказала она раздраженно и пошла прочь.
Я чуть не хлопнул себя по лбу. Конечно же, где-нибудь могло оборвать и телефонные провода. Часть из них проложена под землей, но ведь далеко не все. На всякий случай я попробовал позвонить. Телефоны-автоматы в здешних местах из тех, что Стеффи называет "параноидными". Вместо того, чтобы сразу опустить туда десятицентовик, вы сначала слышите гудок, потом набираете номер. Когда кто-то отвечает, телефон автоматически отключает микрофон, и вы должны срочно, пока там не повесили трубку, запихнуть свою монету. Это раздражает, но в тот день мне действительно пришлось сэкономить десять центов. Как сказала дама в купальнике, только "ту-ту-ту".
Толкнув дверь, я вошел в магазин и первым делом заметил, что кондиционеры не работают. Летом их включают так, что если пробудешь в магазине больше часа, наверняка что-нибудь себе отморозишь.
Как все современные супермаркеты, "Федерал" больше всего напоминает лабиринт, где волей современных методов торговли все покупатели превращаются в подопытных белых крыс. То, что вам действительно нужно, например, такие продукты, как хлеб, мясо, пиво, замороженные обеды, — все это находится в самом дальнем конце магазина, и, чтобы попасть туда, вам нужно пройти мимо того, что покупается под влиянием момента, мимо всяких "ненужных" предметов, начиная от зажигалок и кончая резиновыми костями для собак.
Я двинулся вдоль стеллажей, потом свернул налево и нашел своих только в третьем проходе, где Билли остановился в задумчивости перед упаковками желе и концентрата для пудинга. Нортон стоял у него за спиной, заглядывая в список в таком замешательстве, что я невольно улыбнулся.
Я стал пробираться к ним мимо полузагруженных тележек (очевидно, Стефф была не единственной, у кого сработал "беличий инстинкт") и обирающих стеллажи покупателей. Нортон выбрал две банки начинки для пирога и положил их в тележку.
— Как успехи? — спросил я, и Нортон оглянулся с видом явного облегчения.
— Все в порядке, да, Билли?
— Конечно, — сказал Билли и, не удержавшись, добавил ехидным тоном: — Правда, здесь записано еще много такого, что мистер Нортон тоже не смог разобрать.
Возле каждого пункта, который они с Билли выполнили, Нортон поставил по-адвокатски аккуратную галочку — примерно с полдюжины, включая молоко и упаковку кока-колы. Оставалось еще с десяток различных продуктов.
— Придется нам вернуться во "фрукты и овощи", — сказал я. — Маме нужны помидоры и огурцы.
Билли принялся разворачивать тележку, когда Нортон сказал:
— Ты лучше посмотри, как там с очередью, Дэйв.
Я пошел смотреть. Такое можно иногда увидеть лишь в газете на фотографии с какой-нибудь забавной надписью в дни, когда им больше нечего печатать. Работали только две кассы, и двойная очередь людей с покупками тянулась мимо почти опустевших хлебных стеллажей, загибалась вправо и исчезала из вида за рефрижераторами с замороженными продуктами. Новенькие компьютерные кассовые аппараты стояли под чехлами, а на контроле две уже измучившиеся девушки подсчитывали стоимость покупок на карманных калькуляторах. Рядом с ними стояли двое служащих супермаркета, Бад Браун и Олли Викс. Олли мне всегда нравился больше чем Бад, который, как мне кажется, считал себя неким Шарлем де Голлем мира универмагов.
Когда одна из девушек заканчивала подсчет, Бад или Олли подкалывали листки с суммой к банкнотам или чекам покупателей и бросали их в специальный ящик. Все четверо, похоже, взмокли и устали.
— Надеюсь, ты захватил с собой хорошую книгу, — сказал Нортон, присоединяясь ко мне. — Мы, видимо, простоим долго.
Я вновь подумал о Стефф, оставшейся дома в одиночестве, и опять испытал какое-то неуютство.
— Ты говорил с мамой? — потянул меня Билли за рубашку.
— Телефон не работает.
— Ты за нее волнуешься?
— Нет, — солгал я. В действительности я волновался, сам не понимая, почему. — Нет, конечно. А ты?
— Не-е-е… — Но он тоже волновался, и по его лицу это было заметно.
Нам следовало бы тогда сразу ехать домой. Но даже тогда, возможно, уже было поздно.
Пробираясь обратно к фруктам и овощам, я ощущал себя лососем, сражающимся с течением. Стали попадаться знакомые лица: Майк Хатлен, один из членов городского управления, миссис Репплер, учительница начальных классов (гроза нескольких поколений третьеклассников с улыбкой разглядывала стеллаж с дынями), миссис Терман, которая иногда оставалась посидеть с Билли, когда мы со Стефф отправлялись куда-нибудь вдвоем. Но большей частью здесь собрались люди, приехавшие на лето: они запасались не требующими приготовления продуктами и перебрасывались шутками насчет "суровых условий", в которых приходится проводить отпуска. Отдел копченостей и прочих закусок они подчистили так же основательно, как, бывает, подчищают стенды с десятицентовыми книгами в день дешевой распродажи: там не осталось ничего, кроме сосисок, фарша и одинокого, несъедобного вида, батона колбасы.
Я взял помидоры, огурцы и банку майонеза. Стефф нужен был еще бекон, но бекона уже не осталось, и я прихватил вместо него колбасный фарш, хотя с тех пор, как газеты сообщили, что в каждой упаковке содержится небольшое количество "добавок" против насекомых (бесплатный довесок), я никогда не ел его с большим энтузиазмом.
— Посмотри, — сказал Билли, когда мы свернули за угол в четвертом проходе. — Вон — солдаты.
Их было двое, и темная форма сразу бросалась в глаза на фоне более яркой летней одежды и спортивных костюмов остальных покупателей. Все давно привыкли к появлению на улицах военнослужащих: примерно миль тридцать отделяло город от "Проекта Стрела". Эти двое выглядели так, словно бриться начали совсем недавно.
Я посмотрел список и убедился, что мы взяли все, что нужно… нет, почти все. В самом конце, словно вспомнив об этом напоследок, Стефф дописала: "бутылка "Лансере".
Оставив тележку, я пошел к винным стеллажам, выбрал бутылку и двинулся обратно мимо большой двустворчатой двери в складское помещение, из-за которой доносилось ровное гудение сильного генератора. Но, видимо, его хватало лишь на то, чтобы поддерживать холод в рефрижераторах, а на автоматические двери, кассовые аппараты и другое электрооборудование мощности было уже недостаточно. Звук был такой, словно за дверью работал мотоцикл.
Когда мы встали в очередь, появился Нортон с двумя упаковками светлого пива и встал в очередь рядом с нами. Без кондиционирования в помещении магазина было жарко, и я подумал, что тут стало бы гораздо лучше, если бы кто-нибудь из подсобных рабочих хотя бы застопорил входные двери в открытом положении. Через два прохода позади от нас я видел грузчика Бадди Иглтона в красном фартуке, но он явно не собирался трогаться с места. От монотонного гудения генератора у меня начала болеть голова.