— Помогите же мне! — закричал я. — Олли! Кто-нибудь! Помогите!
Никто не подошел. Не знаю, что они там делали, но на помощь никто не пришел.
Я взглянул вниз и увидел, как щупальце, обвившееся вокруг пояса Норма, впивается в кожу. Присоски в полном смысле слова впивались в Норма. Из проеденной пульсирующим щупальцем полосы кожи начала сочиться кровь.
Я стукнулся головой о нижний край наполовину поднятой двери, и ноги Норма снова оказались на улице. Одна кроссовка соскочила с его ноги, из тумана тут же появилось еще одно щупальце, схватило ее и скрылось в тумане. Побелевшие пальцы Норма цеплялись за нижний край двери смертельной хваткой. Он больше не кричал, только голова его болталась из стороны в сторону, да дико метались длинные черные волосы.
Из тумана появились новые щупальца, сначала около дюжины, потом целый лес. Большинство из них — маленькие, но несколько было просто гигантских, толщиной, быть может, с облепленное мхом дерево, что еще утром лежало поперек дороги у нашего участка, с карамельнорозовыми присосками величиной с крышку люка. Одно такое огромное щупальце шмякнулось о бетон платформы и поползло в нашу сторону, словно слепой червь. Я снова дернул изо всех сил, и щупальце, державшее правую ногу Норма, чуть соскользнуло, но не больше.
Одно из щупалец коснулось моей щеки и зависло, дрожа, в воздухе, словно раздумывая. Я вспомнил о Билли, уснувшем у длинного белого мясного рефрижератора мистера Маквея. Если одна из этих штук вцепится в меня, некому будет заботиться о сыне, кроме, возможно, Нортона…
Я отпустил Норма и упал на четвереньки. Щупальце скользнуло слева от меня, как бы перешагивая на присосках, потом коснулось руки Норма, замерло на секунду и обвило его кольцами.
Норм выглядел теперь как фрагмент из кошмарного сна со змеями. Щупальца опутали его почти целиком и уже вились возле меня. Я неуклюже отпрыгнул в сторону, упал и откатился. Джим и Майрон замерли по обеим сторонам двери в генераторный отсек, словно восковые фигуры из музея мадам Тюссо, с бледными лицами и блестящими глазами.
— Включайте генератор! — закричал я.
Никто не двинулся с места. Они не отрываясь, как загипнотизированные, продолжали смотреть в проем загрузочной двери.
Я пошарил по полу, схватил первое, что попалось под руку, кажется, коробку отбеливателя, и швырнул ее в Джима. Он, охнув, схватился за ушибленное место. Что-то осмысленное наконец появилось в его взгляде.
— Включай этот чертов генератор! — заорал я так сильно, что заболело в горле.
Он не двинулся с места и принялся оправдываться, решив, видимо, что именно теперь, когда какая-то тварь вылезла из тумана и почти съела живьем Норма, наступило время выяснять, кто в этом виновен.
— Я не виноват, — визжал он. — Я не знал…. Откуда, черт побери, я мог знать? Ты говорил, что слышал что-то, но я не понял, что ты имеешь в виду. Надо было лучше объяснять. Я думал… Не знаю… Может, птица какая…
Олли, опомнившись, оттолкнул его плечом в сторону и бросился в генераторный отсек. Джим споткнулся о коробку с отбеливателем и упал, как я тогда в темноте.
— Я не виноват, — повторил он. Его рыжая челка сбилась на лоб. Щеки стали белыми, а в глазах застыл ужас. Через секунду генератор кашлянул и заревел.
Я повернулся к загрузочной двери. Норма почти не было видно, но он все еще упорно цеплялся за дверь рукой. Щупальца буквально кишели вокруг* него, а на бетон падали капли крови величиной с десятицентовик. Голова Норма все еще болталась из стороны в сторону, а глаза, глядящие в туман, вылезали из орбит от ужаса.
Новые щупальца подползли ко входу и стали шарить внутри помещения. Около кнопки, включающей дверной механизм, их уже было так много, что туда страшно было подойти. Одно из них обвило бутылку с пепси и унесло с собой. Другое скользнуло вокруг картонной коробки и сдавило ее. Картон лопнул, и из коробки фонтаном взметнулись рулоны туалетной бумаги, упакованные в целлофан, попадали на пол, раскатились во все стороны. Щупальца мгновенно расхватали их.
Одно из самых больших щупалец заползло дальше других, чуть приподнялось кончиком от пола, словно принюхиваясь, и двинулось в сторону Майрона. Тот, бешено вращая глазами, отпрыгнул, и из помертвевших его губ вырвался истошный визг.
Я поискал глазами что-нибудь достаточно длинное, чтобы дотянуться до кнопки на стене над шарящими щупальцами, и заметил швабру, прислоненную к штабелю ящиков с пивом.
Норм упал на бетонную платформу, лихорадочно пытаясь уцепиться за что-нибудь еще. Наши взгляды на секунду встретились: я видел, что он понимает, какой конец его ждет. А через мгновение клубок щупалец, подпрыгивая и перекатываясь, потянул Норма в туман. Он издал последний сдавленный крик и исчез.
Я нажал кнопку рукояткой швабры, мотор взвыл, и дверь заскользила вниз: коснулась сначала самого толстого щупальца, того, что ползло в направлении Майрона, сдавила его, потом прорезала. Брызнула черная жижа. Щупальце бешено забилось, заметалось по складу, словно огромный, невероятной толщины кнут. Потом внезапно сплющилось, скользнуло под дверь и исчезло. Остальные тоже начали отползать.
Одно из щупалец тащило за собой пятифунтовую упаковку собачьих консервов и никак не хотело ее оставлять. Опускающаяся дверь перерубила его и с тяжелым стуком встала на свое место. Отрубленный кусок щупальца конвульсивно сжал упаковку, и по складу разлетелись коричневые куски собачьего концентрата. Щупальце забилось на полу, словно рыба, выброшенная на берег. Оно сжималось и раскручивалось, но с каждым разом все медленнее, до тех пор, пока не замерло совсем. Я ткнул его рукояткой швабры, и трехфутовый кусок щупальца хищно сжался вокруг нее, потом обмяк и упал.
Все стихло, только генератор продолжал гудеть и надрывно плакал за перегородкой Олли. Через открытую дверь я видел, как он раскачивается на стуле, закрыв лицо руками.
Затем я осознал, что слышу еще какой-то звук. Мягкое скребущее шуршание, которое я слышал раньше, только теперь оно стало раз в десять сильнее: щупальца за разгрузочной дверью, пытающиеся проникнуть в помещение.
Майрон сделал несколько шагов в мою сторону.
— Послушай… — начал он. — Ты должен понять…
Я ударил его кулаком в лицо, и от неожиданности он даже не попытался защититься. Удар пришелся под нос, верхнюю губу расплющило о зубы, и из разбитой губы потекла кровь.
— Ты убил его! — задыхаясь, крикнул я. — Ты хорошо видел, что произошло? Ты видел, что ты наделал?
И я принялся бить его, нанося удары и левой и правой, но не так, как меня когда-то учили в секции бокса в колледже, а просто наотмашь. Он отступал, отбивая часть ударов и пропуская другие в каком-то оцепенении, вызванном, может быть, чувством вины. От этого я злился еще больше. Я расквасил ему нос и посадил синяк под глазом.
— Послушай… — продолжал твердить он. — Послушай, ну послушай же…
Не знаю, как долго я лупил бы его, но тут кто-то схватил меня за руки. Я вырвался и обернулся.
Это оказался Олли. С круглым, смертельно бледным лицом и темными кругами под глазами, еще влажными от слез.
— Ты и твой приятель — безмозглое дерьмо! — прорычал я.
— Не надо, Дэвид, — попросил он. — Не бей его больше. Это ничего не изменит.
Джим с ошарашенным видом стоял неподалеку. Я со злостью пнул ногой какую-то коробку, она ударилась о его ботинок и отскочила.
— Хватит, Дэвид, — сказал Олли устало. — Успокойся.
— Вы, два дурака, убили этого парня.
Джим смотрел себе под ноги. Майрон сидел на полу, держась за свое пивное брюшко. Я тяжело дышал, кровь стучала в висках, и меня била нервная дрожь. Я сел на картонные коробки и какое-то время сидел не двигаясь, чувствуя, что или потеряю сознание, или меня стошнит, или случится еще что-нибудь.
— Ладно, — тупо произнес я. — Все.
— Хорошо, — сказал Олли. — Надо придумать, что делать дальше.
— Выключи для начала генератор.
— Да, и давайте смываться отсюда, — добавил Майрон, глядя на меня виновато. — Мне жаль, что так получилось с этим парнем. Но ты должен понять…
— Ничего не хочу понимать. Вы с приятелем идите обратно в магазин, но ждите нас прямо тут, у пивного охладителя. И никому ничего не говорить — пока.
Они пошли, не споря, и, прижавшись друг к другу, протиснулись в дверь. Олли заглушил генератор, но как раз перед тем, как погас свет, я увидел брошенную на ящик с пустыми бутылками стеганую тряпку вроде тех, что грузчики обычно подкладывают под хрупкие предметы, и прихватил ее с собой.
Шаркая ногами и на что-то натыкаясь, Олли выбрался из генераторного отсека. Как большинство людей с лишним весом, он дышал тяжело и чуть с присвистом.
— Дэвид? — его голос немного дрожал. — Ты еще здесь?
— Здесь, Олли. Осторожней, тут кругом эти коробки с отбеливателем.
— Угу.
Я наводил его голосом, и через полминуты или около того он протянул в темноте руку и схватил меня за плечо, судорожно, с облегчением вздохнув.
— Черт. Давай выбираться отсюда. Здесь темно и… Паршиво.
— Да уж, — сказал я. — Но подожди минуту. Я хотел поговорить с тобой, но только без этих двух идиотов.
— Дэйв, они ведь не заставляли его. Ты должен это помнить.
— Норм — мальчишка, а эти двое — взрослые люди. Ну ладно, хватит об этом. Нам придется рассказать им, Олли. Людям в магазине.
— Если будет паника…
— Может, будет, а может, и нет. Но, во всяком случае, теперь они дважды по думают, прежде чем выходить на улицу, чего сейчас и хотят сделать большинство из них. Почти у всех дома кто-то остался. У меня тоже. Надо заставить их понять, чем они рискуют, выходя наружу.
Когда мы уже дошли до самой двери, Олли сказал растерянно:
— То, что мы видели… Это невозможно, Дэвид. Ты же согласен? Даже если бы, скажем, грузовик из бостонского океанариума вывалил позади магазина какое-нибудь чудовище типа тех, что описаны в "Двадцать тысяч лье под водой", оно бы умерло. Просто умерло.
— Да, — сказал я. — Согласен.