Я снова подумал, правильно ли делаю, что подвергаю себя такому риску, но потом мой взгляд случайно остановился на среднем проходе, где сидела миссис Кармоди. У нее появился третий слушатель: небритый мужчина со злыми, налитыми кровью глазами. И это был Майрон Ляфлер. Человек, бездумно пославший мальчика выполнять работу мужчины.
"Безумная стерва. Ведьма".
Я поцеловал Билли и крепко прижал к "себе. Затем прошел к витрине, но не через проход с посудой: не хотелось лишний раз попадаться на глаза миссис Кармоди. Когда я уже прошел три четверти пути, меня догнала Аманда.
— Ты в самом деле должен это сделать? — спросила она. Щеки ее раскраснелись, а глаза стали зеленее обычного. Она боялась, очень боялась.
Я пересказал ей свой разговор с Деном Миллером. Загадка с машинами и тот факт, что никто не пришел к нам из аптеки, ее не очень тронули. Зато она серьезно отнеслась к предположению относительно миссис Кармоди.
— Возможно, он прав, — сказала она.
— Ты серьезно в это веришь?
— Не знаю. Но в этой женщине есть что-то жуткое. А если людей пугать достаточно сильно и достаточно долго, они пойдут за любым, кто пообещает спасение.
— Но человеческие жертвоприношения, Аманда?
— Ацтеки же делали это, — сказала она ровно. — Послушай, Дэвид. Если что-нибудь случится, хоть что-нибудь, сразу возвращайся. Бросай все и беги. Возвращайся ради сына.
— Хорошо. Обязательно.
— Дай хранит тебя Бог… — Она выглядела усталой и постаревшей. Мне пришло в голову, что так выглядим почти все мы. Но не миссис Кармоди. Миссис Кармоди стала моложе и как-то ожила. Словно она попала в родную среду.
Собрались мы не раньше 9.30 утра. Пошли семеро: Олли, Ден Миллер, Майк Хатлен, бывший приятель Майрона Ляфлера Джим, Бадди Иглтон и я. Седьмой была Хильда Репплер, хотя Миллер и Хатлен вполсилы попытались отговорить ее. А я решил, что она может оказаться более подготовленной к неизвестному, чем любой из нас, за исключением, может быть, Олли. В одной руке миссис Репплер держала небольшую полотняную сумку, загруженную аэрозольными банками с инсектицидами, уже без колпачков и готовые к употреблению. В другой руке у нее была теннисная ракетка.
— Что вы с ней собираетесь делать, миссис Репплер? — спросил Джим.
— Не знаю, — сказала она низким хриплым голосом. — Но ракетка хорошо сидит в руке.
Каждый из нас держал что-то в руках, хотя выглядел такой набор оружия все-таки несколько странно. У Олли был револьвер. Бадди Иглтон принес откуда-то стальной ломик. Я прихватил черенок швабры.
— Хорошо, — сказал Ден Миллер, повысив голос. — Прошу внимания!
Человек двенадцать добрели до выхода посмотреть, что происходит, и встали нестройной группой. Справа от них стояла миссис Кармоди со своими адептами.
— Мы собираемся в аптеку — посмотреть, как так дела. Надеюсь, мы найдем там что-нибудь для миссис Клапхем.
Так звали старушку, которую затоптали вчера вечером, когда появились розовые твари.
Миллер взглянул на нас.
— Мы не будем рисковать, — сказал он. — При первых же признаках опасности мигом возвращаемся в магазин…
— И приведете за собой к нам этих исчадий ада! — выкрикнула миссис Кармоди.
— Она права! — поддакнула одна из "летних" дам. — Из-за вас они заметят нас! Вы приманите их сюда! Почему бы вам не успокоиться, пока все хорошо?
— То, что с нами случилось, вы называете "все хорошо"? — спросил я.
Миссис Кармоди с горящими глазами шагнула вперед.
— Ведь ты умрешь там, Дэвид Дрэйтон! Ты хочешь, чтобы твой сын остался сиротой? — Она обвела нас всех взглядом. Бадди Иглтон опустил глаза и одновременно поднял ломик, словно защищаясь от ее злых чар.
— Все вы умрете там! Разве вы не поняли, что наступил конец света? Враг рода человеческого шагает по земле! Пылает адский огонь, и каждый, кто ступит за дверь, будет растерзан! И чудовища придут за теми из нас, кто остался здесь, как сказала эта добрая женщина. Люди, неужели вы позволите, чтобы это произошло? — Теперь миссис Кармоди обращалась к собравшимся зрителям, и толпа зароптала. — После того, что случилось с неверящими вчера? Там — смерть! Смерть! Там…
Банка зеленого горошка, пролетев через две кассы, ударила ей в грудь. Миссис Кармоди, крякнув от неожиданности, замолчала. Вперед вышла Аманда.
— Заткнись! — выкрикнула она. — Стервятница! Заткнись!
— Она служит Нечистому! — опять заорала миссис Кармоди, и на ее губах заиграла нервная улыбка. — Мать Кармоди видит все! Да! Мать Кармоди видит то, чего не видят другие!
Но наваждение уже прошло, и Аманда спокойно выдержала ее взгляд.
— Мы идем, или мы простоим здесь целый день? — спросила миссис Репплер.
И мы пошли. Боже, сохрани нас, мы пошли.
Ден Миллер шел первым. Вторым шел Олли. Я шел последним, сразу за миссис Репплер. Наверное, никогда в жизни я так не боялся. Моя ладонь, сжимавшая черенок швабры, стала скользкой от пота.
Выйдя за дверь, я снова почувствовал запах тумана. Миллер и Олли уже растворились в его белизне, а Хатлена, шедшего третьим, еще было видно.
"Всего лишь двадцать футов, — твердил я себе. — Всего лишь двадцать футов".
Миссис Репплер медленно, но твердо шагала впереди меня, чуть покачивая зажатой в правой руке теннисной ракеткой. Слева от нас была красная шлакоблочная стена. Справа, как призрачные корабли, стояли в тумане машины первого ряда автостоянки. Потом из белизны возник мусорный бак, а за ним скамейка, на которой иногда люди ждали очереди к телефону-автомату.
— О, Боже! — истерично вскрикнул Миллер, добравшись до аптеки. — Боже милостивый! Вы только посмотрите!
Внутри аптека больше всего напоминала бойню. Мы с Миллером почти угадали. Все твари, скрывающиеся в тумане, находили жертву по запаху. И это было логично. Зрение для них почти бесполезно. От слуха толку не намного больше, поскольку, как я уже писал, туман странным образом путает всю акустику: звуки, рождающиеся близко, делает далекими, а далекие иногда близкими. Эти твари из тумана руководствовались самым надежным чувством — обонянием.
Тех, кто остался в супермаркете, в каком-то смысле спасло отсутствие электричества, потому что перестали работать автоматические двери на фотоэлементах, и, когда появился туман, магазин оказался как бы запечатанным. В аптеке же двери были открыты и застопорены. Когда прервалась подача электричества, перестали работать кондиционеры, тогда открыли двери, чтобы дать доступ свежему воздуху. Однако со свежим воздухом в аптеку вошло и еще кое-что…
В дверях лежал на животе мужчина в бордовой рубашке. Вернее, это я сначала подумал, что она бордовая, а потом заметил несколько белых участков внизу и понял, что бордовой она стала от засохшей крови. Что-то в нем было не так, и я долго не мог сообразить, в чем дело. Даже когда Бадди Иглтона стошнило, до меня и то дошло не сразу. Видимо, когда с людьми случается что-то столь несообразное, мозг отказывается воспринимать это сразу.
У мужчины… не хватало головы. Ноги его лежали на пороге аптеки, и голове полагалось бы свисать с нижней ступеньки. Но ее просто не было.
Джиму этого оказалось достаточно. Он отвернулся, закрывая рот руками, глянул на меня безумными красными глазами и, качаясь, побрел обратно к супермаркету. Майк Хатлен — за ним. Миссис Репплер остановилась у дверей. Олли встал с другой стороны двери, держа в руке направленный в землю револьвер, и сказал:
— Кажется, я начинаю терять надежду, Дэвид.
В аптеке царил самый настоящий хаос. Повсюду валялись книги в бумажных обложках и журналы. У самых моих ног лежали "Спайдермен" и "Невероятная Громадина", и я, почти автоматически, поднял их и сунул в задний карман. Бутылочки и коробочки с лекарствами были разбросаны по всему полу. Из-за прилавка свисала чья-то рука.
Меня охватило ощущение нереальности. Помещение выглядело так, словно тут справляли какой-то безумный праздник: повсюду висели, как мне сначала показалось, гирлянды и ленты. Не широкие и плоские, как обычно, а похожие или на толстые струны, или на тонкие провода. Я обратил внимание, что они такого же ярко-белого цвета, как сам туман, и по спине у меня пробежал холодок. Если это не веревки, то что же? На некоторых "гирляндах" висели, болтаясь в воздухе, книги и журналы.
Майк Хатлен пнул ногой какую-то странную черную штуку. Длинную и щетинистую.
— Что это за чертовщина? — спросил он, не обращаясь ни к кому конкретно…
И внезапно я понял, что убило всех этих людей, которые были в аптеке. Людей, которых нашли по запаху…
— Назад. — В горле у меня пересохло, и слова вылетали коротко и сухо, как выстрелы. — Уходим.
Олли взглянул на меня.
— Дэвид?..
— Это — паутина, — сказал я, и в этот момент с улицы донеслись два крика. Первый от испуга, второй от боли. Кричал Джим.
— Бежим! — крикнул я.
И тут что-то взвилось в тумане. На белом фоне невозможно было разглядеть, что это, но я услышал звук, похожий на свист хлыста, которым хлопнули вполсилы. И когда это обвило ногу Бадди Иглтона, перетянув джинсы под коленом, он вскрикнул и схватился за первое, что попало под руку, — телефон. Трубка соскочила и, пролетев на длину провода, закачалась у земли.
— О, Боже! Мне больно! — закричал Бадди.
Олли подхватил его, и тут я понял, почему у человека, лежавшего на ступенях, не было головы. Тонкий белый провод, закрутившись вокруг ноги Бадди, как шелковый шнур, начал врезаться в кожу. Штанина, отрезанная словно бритвой, стала сползать, а на коже, в том месте, где в нее врезался "провод", появился круглый надрез, брызжущий кровью.
Олли дернул Бадди на себя. Раздался звук, будто что-то лопнуло, и Бадди освободился. Губы его дрожали.
Майк и Ден двинулись назад, но, наверное, слишком медленно. Ден к тому же налетел на несколько растянутых "веревок" и прилип к ним, как муха к липучке. С огромным усилием он вырвался, оставив кусок рубашки на паутине.
— Всем назад! — крикнул Олли.
Мы двинулись к магазину. Олли поддерживал Бадди. Ден Миллер и Майк Хатлен шли по обе стороны от миссис Репплер. Белые обрывки паутины появлялись из тумана, почти неразличимые, заметные только на фоне красной шлакоблочной стены.