Уэльского. 18 марта ему позволили въехать в город с несколькими спутниками, оставив войско стоять лагерем за городскими стенами. Оказавшись в Йорке, он принес перед горожанами торжественную клятву, что не намерен возвращать себе трон.
Эдуард теперь стал ждать, не явится ли ему на помощь Нортумберленд, но граф «сидел не шелохнувшись» в своих северных имениях с большим войском приближенных, которые не хотели сражаться за короля, но по приказу своего господина готовы были пропустить его, не чиня ему препятствий. Эдуард узнал также, что Монтегю поджидает его в Понтефракте, но о перемещениях войск южнее ему было неизвестно.
Пока Эдуард находился в Йорке, Уорик со своей армией двинулся на Ковентри, чтобы воссоединиться там с Оксфордом и Кларенсом. Оксфорд уже вел четыре тысячи человек из Восточной Англии по дороге Фосс-Уэй в сторону Ньюарка, а Кларенс шел с войском на север с юго-запада. Совокупная мощь врагов Эдуарда внушала немалый страх и представляла собой вызов его военному таланту, однако ему было вполне по силам справиться с таким противником. 19 марта он вышел из Йорка и двинулся в Тэдкастер. На следующий день он внезапно повернул на юг, стремясь обойти Понтефракт, и стал набирать в войско людей в своих бывших имениях Сэндел и Уэйкфилд. Как ни странно, после того как Эдуард ускользнул от него, Монтегю не сделал ничего, чтобы преградить ему путь.
Из Уэйкфилда Эдуард двинулся через Донкастер в Ноттингем, где оставил все свои притворные уверения, будто явился лишь востребовать герцогство Йоркское, и стал издавать прокламации, используя свой королевский титул. Горожане, видя его верхом на коне, улыбающегося, уверенного и ослепительно прекрасного, стали стекаться под его знамена. Он уже приближался к землям своих сторонников-йоркистов, и многие рыцари и вельможи приходили к нему со своими приближенными, в том числе сэр Уильям Парр и сэр Джеймс Хэрингтон с шестьюстами воинами, сэр Уильям Стэнли, брат лорда Стэнли, и сэр Уильям Норрис. Именно в это время Эдуард обнаружил, сколь многочисленные силы ему противостоят, и из Ноттингема послал своих разведчиков в близлежащие деревни разузнать побольше о перемещениях врагов. Так он выведал, что Оксфорд занял Ньюарк, и решил атаковать этот город, выслав передовых, дабы те потребовали у Оксфорда сдаться. Оксфорда очень встревожило их внезапное появление, и, полагая, что его войска сильно уступают наемникам Эдуарда, он немедленно оставил город, причем многие из его людей в этот момент дезертировали. Ликующий Эдуард во главе войска, насчитывающего теперь более двух тысяч человек и постоянно увеличивающегося, далее пошел на Лестер, где к нему примкнул Гастингс с отрядом из почти трех тысяч человек, а потом двинулся на Ковентри.
Узнав об отступлении Оксфорда, Уорик со своей шести-семитысячной армией заперся в стенах Ковентри и стал ожидать появления Оксфорда и Кларенса с подкреплениями. В письме, отправленном 25-го числа, он заметил, что войско Эдуарда все еще невелико, поскольку люди не спешат поддержать его и собираться под его знамена, и был уверен, что разобьет его. Однако Уорика ожидало потрясение.
Все это время королева Маргарита откладывала свое отплытие из Франции, так как получала тревожные вести о том, что Эдуард IV намеревается вторгнуться в Англию. Когда французские посланники вернулись из Англии, король Людовик сказал ей, что она может располагать его кораблями, однако она была слишком испугана и отклонила его предложение. Вскоре после этого сэр Джон Лэнгстрозер прибыл на собственном корабле во Францию, чтобы доставить ее домой, и 24 марта, исполненная самых мрачных предчувствий, королева отплыла из Арфлёра в сопровождении принца и принцессы Уэльских, Фортескью, Уэнлока, Мортона и трех тысяч французских рыцарей и оруженосцев. Графиня Уорик плыла на другом корабле, и он пристал к берегу в Портсмуте прежде королевского флота. Зная, что королева направляется на юго-западное побережье, графиня на борту другого судна поплыла в Уэймут. Однако, когда ее корабль вышел в море, поднялся неистовый шторм и отбросил его назад в Саутгемптон. Поскольку буйство бури все не утихало, графиня решила двинуться навстречу королеве по суше.
29-го числа король подступил к Ковентри, считавшемуся одним из наиболее надежно укрепленных городов в Англии. Он остановился под его стенами и открыто обратился к Уорику, призывая его либо покинуть убежище с миром и получить прощение, либо выйти на поле брани и сражаться. Уорик, глядя со стен на внушительное войско Эдуарда, осознал, что, если он примет вызов короля и осмелится выйти и решить их спор силой оружия, его вполне может ожидать поражение. Более того, многие его солдаты не желали выступать против короля на поле брани, поскольку тот никогда еще не проиграл ни одной битвы.
Три дня подряд Эдуард посылал к Уорику герольдов с формальными вызовами на бой, но не получил ответа. Смирившись с тем, что граф не выйдет из-за стен, он снял осаду и двинулся на город Уорик, где захватил и оккупировал замок графа. Там он еще раз официально объявил себя королем. Находясь в замке, он получил весть о том, что Оксфорд, Эксетер и Монтегю идут на помощь Уорику, намереваясь соединиться с ним в Ковентри. Эдуард быстро отправил отряд перехватить Оксфорда в Лестере, где его люди и разбили войско графа 3 апреля. Однако Кларенс не явился к Уорику и вместо этого объявил о своем намерении вновь присягнуть на верность брату.
Надеясь одержать решающую победу, король вернулся назад, к Ковентри, выстроил свое войско в боевой порядок под его стенами и в очередной раз послал вызов Уорику, который граф в очередной раз не принял. После этого Эдуард оставил попытки выманить Уорика из-за стен Ковентри, «полагая, что ему не следует ни нападать на град сей, ни терять время, осаждая оный, а также желая избежать больших жертв, неизбежных в таковых случаях, он подумал, что скорее достигнет своей цели, двинувшись на Лондон», согласно «Истории прибытия». Приняв такое решение, он отступил на три мили и разбил лагерь на дороге, ведущей в Бэнбери, где стал ожидать появления Кларенса и его людей.
На том, чтобы Кларенс примирился с Эдуардом IV, настаивали и герцог Бургундский, и герцогиня Йоркская, и юный герцог Глостер также сыграл важную роль в улаживании их размолвки. В ночь на 2 апреля он тайно навестил Кларенса, который стоял лагерем возле Бэнбери, и убедил его вновь присягнуть на верность Эдуарду. Впрочем, Кларенс не особо нуждался в уговорах. Терпению его пришел конец, когда 23 марта Уорик заставил его отказаться от нескольких его имений в пользу королевы Маргариты и принца Эдварда, «хотя между королевой, принцем, им самим и Уориком было заключено соглашение, что он сохранит за собой все свои владения, пока ему должным образом не возместят потери». Безусловно, он немногого мог ожидать от своего тестя. Кроме того, он осознавал, что положение Уорика становится все более шатким и непрочным и что разумно было бы отмежеваться от него; если он промедлит и дольше, не решаясь примириться с Эдуардом, то, пожалуй, станет слишком поздно.
3 апреля Кларенс привел свое двенадцатитысячное войско в королевский лагерь в Бэнбери и преклонил колени, отдаваясь на милость короля. Эдуард простил его и пообещал вернуть ему все его имения, «после чего они заговорили, выказывая друг другу истинную любовь и братское расположение». По предложению Кларенса, царственные братья затем поскакали в Уорик, откуда послали последний вызов Уорику, до сих пор пребывающему в Ковентри. Уорик, потрясенный отступничеством Кларенса и численностью выступившего против него войска, не нашел в себе силы принять его. Он все еще ожидал подхода свежих подкреплений и решил избегать прямого столкновения с Эдуардом, пока они не прибудут.
Пока королевское войско находилось в Уорике, сторонники королевы Маргариты готовились к ее возвращению. Сомерсет, его брат Джон Бофорт, маркиз Дорсет, и Томас Кортни, граф Девон, услышав в Лондоне, что королева направляется в юго-западные графства, выехали из столицы и поскакали на запад, стараясь по пути рекрутировать как можно больше людей, чтобы встретить Маргариту с немалым войском, когда она сойдет на берег.
И Эдуард, и Уорик теперь отдавали себе отчет в том, что тот из них, кто захватит Лондон, будет иметь немало шансов одержать решающую победу, и потому каждый пытался теперь опередить другого и первым достичь столицы. В начале апреля король прибыл в Нортгемптон, где его встретил радушный прием. Потом он отправился в Лондон кратчайшим маршрутом, всегда помещая в арьергарде отряд опытных копейщиков и лучников, чтобы, если потребуется, отразить атаку Уорика с тыла.
Из Нортгемптона Эдуард вышел 5-го. В тот день Уорик все еще пребывал в Ковентри, однако он вскоре понял, что король «пойдет на многое, чтобы его приняли в Лондоне, и, не будучи уверен, хорошо ли встретят там его самого, граф выдвинулся из Ковентри во главе большого войска и прошел через Нортгемптон» спустя два дня после того, как Нортгемптон покинул со своей армией Эдуард. «Граф полагал, что может победить короля одним из двух способов: либо город [Лондон] не откроет перед королем ворота, либо, если горожане впустят его, король будет праздновать там Пасху, так что граф внезапно нагрянет, возьмет его в плен и уничтожит, захватив врасплох».
В Вербное воскресенье, 6 апреля 1471 года, Эдуард прибыл в Дейвентри и посетил там службу в приходской церкви. Этот храм украшала статуя святой Анны, которую король особенно почитал. Впрочем, статуя была обшита досками, потому что в ту пору все священные образы в английских церквях полагалось скрывать от глаз на время с Пепельной среды до Пасхи; однако, когда король преклонил колени у распятия, доски, окружающие статую святой Анны, обрушились на пол. В этом увидели чудесный знак и свидетельство особого покровительства, которого святая удостоила короля.
Когда Эдуард приблизился к Лондону во главе непрерывно растущего войска, лорд Говард покинул убежище в Колчестере и вместе со своей свитой поспешил присоединиться к нему. Уорик, которому непрерывно сообщали о перемещениях Эдуарда разведчики, послал письма городским властям, повелевая им оказать Эдуарду сопротивление и ни в коем случае не открывать ему ворота. Он также написал своему брату, архиепископу Невиллу, «требуя от него сделать все, что в его силах, чтобы настроить Лондон против Эдуарда и не впускать его в город два-три дня, обещая непременно обрушиться с большим войском на него с тыла и намереваясь совершенно уничтожить Эдуарда и его людей». Архиепископ призвал в собор Святого Павла лордов, известных своей преданностью Генриху VI и Уорику, «веля им привести с собою как можно больше вооруженных солдат и слуг», и там собрались шесть-семь тысяч человек. Затем он посадил Генриха VI на коня и упросил проскакать от собора Святого Павла по улице Чипсайд, затем двинуться в Уолбрук, а оттуда назад к собору Святого Павла и, наконец, в его апартаменты в епископском дворце по соседству, «полагая, что, когда он покажет лондонцам Генриха, они все как один с воодушевлением поднимутся на его защиту и пополнят ряды его сторонников». Однако Генрих VI и его эскорт являли собой зрелище, едва ли способное вселить в кого-либо уверенность: приближенные короля были малочисленны и вооружены до зубов, а сам монарх облачен в видавший вид