Историки эпохи Тюдоров весьма умело переписывали историю. Династия, которой они служили, принесла Англии мир, твердое правление и процветание, но ее монархи все же оставались узурпаторами. Поэтому их придворным историкам приходилось отчетливо противопоставлять мирную Англию эпохи Тюдоров и политическую анархию, от которой она страдала в царствование последних Плантагенетов, одновременно намекая, что, если бы Генрих VII не взошел на трон в 1485 году, гражданская война, возможно, продлилась бы значительно дольше. Более того, подданным королей из династии Тюдоров надобно было напоминать о том, что может произойти, если представители царствующего дома начнут оспаривать корону друг у друга.
Разумеется, насилие и беззаконие в эпоху войн Алой и Белой розы бушевали невозбранно. Солдаты, привыкшие к зверствам за время французских войн, проявляли жестокость и разнузданность, которым не в силах были положить конец их командиры, а многие вельможи заслуженно считались садистами, убийцами и головорезами. Тысячи людей погибали ужасной смертью на поле брани или становились жертвами бессмысленной, беспощадной резни при попытке к бегству. Убийства часто совершались безнаказанно и на поле боя, и за его пределами.
Однако эти войны, как мы уже видели, отнюдь не длились непрерывно, к тому же на долю Англии, в отличие от Франции XV века или Британии XVII, не выпали те ужасы, что обыкновенно сопровождают гражданскую войну. На военные действия приходится самое большее тринадцать недель из тридцати двух лет, охватываемых обеими войнами Роз, а общая продолжительность времени, потраченного на военные походы, составляет примерно год. Немалые трудности, связанные с необходимостью кормить и поить войско, означали, что отдельные военные кампании длились дни или недели, но никак не месяцы. Некоторые битвы выдавались очень короткими, и ни одна не продолжалась более суток. Большинство боев происходили на открытых пространствах, в сельской местности, и почти не влияли на жизнь в городах и деревнях. Конфликт мало отразился на судьбе населения в целом, за исключением тех редких случаев, когда битва приводила к большим потерям и совершенно опустошала небольшой городок или деревню, как это произошло при Таутоне в 1461 году. Вот почему поведение шотландцев и северян, двигавшихся в тот год маршем на юг в составе армии королевы, вызвало такое возмущение. Сравнительно немного гражданских лиц подверглись нападениям или перенесли лишения, и, кроме Стэмфорда, Сент-Олбанса и Ладлоу, ни один город не был осажден или разграблен. Замки, резиденции и усадьбы аристократии тоже не слишком пострадали. Целью военных действий сделались только крупные укрепленные замки севера.
Судя по сообщениям иностранных путешественников, Англия во второй половине XV века производила впечатление страны спокойной и процветающей, а не раздираемой войной. Архитектура этого периода отражает скорее моду на пышность и великолепие, чем необходимость строить, учитывая оборонительные функции сооружения. Уже не считалось само собой разумеющимся, что замки и сельские усадьбы следует защищать укреплениями, и рвы с водой, бойницы и амбразуры превратились всего-навсего в элементы декора. В литературе той эпохи также не играет особой роли такая тема, как бедствия, приносимые гражданской войной. Это происходило потому, что большинство населения рассматривало войны Роз не как гражданскую войну, а как конфликт между аристократическими кланами. Мало кого из англичан на самом деле волновало, кто занимает трон, если король правит достойно и справедливо. Поэтому лидеры политических группировок использовали пропаганду, чтобы повлиять на общественное мнение, очень и очень изменчивое, и делали все возможное, чтобы заручиться поддержкой других вельмож, которые, предоставленные самим себе, сохранили бы строгий нейтралитет. На самом деле большинство пэров, как светских, так и духовных, старались не примыкать открыто ни к одной партии, избегая во всеуслышание признавать себя союзниками тех или иных, а некоторые были склонны выждать и посмотреть, какой оборот принимает битва, и приходили на помощь только той стороне, которая очевидно одерживала победу. Обыкновенно аристократы заявляли о своей политической приверженности тому или иному лагерю, руководствуясь собственными интересами.
Царствование Генриха VI оказалось одним из самых катастрофических в английской истории, однако после его смерти его репутация стала неуклонно расти. Быстро начали распространяться и столь же быстро приукрашиваться истории о его благочестии и святой жизни. Не прошло и нескольких недель после его смерти, как со всего королевства, чтобы помолиться у его могилы, стали стекаться паломники, причем многие приходили с севера Англии, где ланкастерские симпатии были по-прежнему сильны. В этих краях утверждали, что Генрих принял мученическую смерть. Вскоре его начали почитать как святого, и, по слухам, у его гроба произошло сто пятьдесят пять чудес, по большей части исцелений недужных. Как гласит «Кройлендская хроника», «чудеса, которые сотворил Господь на его могиле, внемля молитвам тех, кто искренне чаял его заступничества, есть свидетельства его непорочной жизни, глубины его любви к Господу и церкви, его долготерпения в несчастиях и бедах и других его выдающихся добродетелей». Люди забыли, что Генрих не оправдал их ожиданий на всех мыслимых поприщах: как монарх, полководец, законодатель и вершитель правосудия, – и запомнили его добродетельную жизнь и тот факт, что он завещал им два вечных памятника своему благочестию и любви к учености, Итон-колледж и Кингз-колледж (Королевский колледж) Кембриджского университета.
В 1484 году Ричард III, очевидно с целью загладить свою вину за убийство Генриха, повелел перезахоронить его к югу от главного алтаря в часовне Святого Георгия в Виндзоре. По словам Роуза, когда тело короля, тринадцать лет покоившееся в Чертси, было эксгумировано, оно оказалось в буквальном смысле слова нетленным. Лицо его исхудало до того, что проступили кости черепа, и распространяло сладостное благоухание, «разумеется, не от мирры, нарда и ладана, ведь хоронили его враги и мучители», и это было сочтено верным признаком святости. Тело Генриха было с благоговением погребено в склепе под простой каменной плитой возле гробницы его величайшего противника, Эдуарда IV. Признавая то почитание, которое оказывал «святому» Генриху простой народ, король Ричард повелел выставить доспехи, мантии и другие предметы, принадлежавшие Генриху, возле его гробницы как святые реликвии; Стоу замечает, что его темно-малиновая бархатная шапочка считалась действенным средством от головной боли. Металлический ларец для подаяний, украшенный латинской буквой «H», был помещен в часовне для паломников и сохранился там до сих пор.
Ко временам Тюдоров слава Генриха VI Святого, Генриха VI Безгрешного праведника распространилась чрезвычайно широко, и люди забыли, что он был слабым правителем, который несет ответственность за десятилетия дурного правления и утрату английских владений во Франции. Именно в таком духе написал Джон Блэкмен краткую биографию Генриха, веками считавшуюся достоверным изложением обстоятельств его жизни. Лишь недавно ее надежность стали подвергать сомнению. На самом деле она была написана, чтобы поддержать кампанию Генриха VII с целью официально канонизировать своего дядю; имиджу новой династии весьма пошло бы на пользу, если бы среди ее предков наличествовал святой из числа Ланкастеров, однако, несмотря на энергичные усилия, предпринятые для этого Генрихом Тюдором, эта кампания не увенчалась успехом. Впрочем, вплоть до Реформации люди продолжали почитать Генриха VI как святого. Когда распространился его культ, тот покой в Тауэре, где он встретил смерть, был превращен в святыню, место поклонения, куда тоже стали стекаться паломники. Этот импровизированный храм был разобран уполномоченными Генриха VIII в тридцатые годы XVI века, но с тех пор неизменно каждый год в ночь на 22 мая директора Итон-колледжа оставляют букет лилий и алых роз на том месте, где, по преданию, был убит Генрих.
Маргарита Анжуйская недолго пробыла в заточении в Тауэре. Елизавета Вудвилл умолила мужа смягчить суровые условия, в которых содержалась в темнице бывшая королева, и Эдуард IV, неспособный противиться мольбам жены, вскоре повелел перевести Маргариту в замок Виндзор, где обстановка была более подходящей и где она пробыла под домашним арестом до 8 июля 1471 года, когда ее перевезли в замок Уоллингфорд. Тем самым Эдуард проявил милосердие, ведь Уоллингфорд располагался неподалеку от поместья Юэльм в Оксфордшире, принадлежащего Алисе Чосер, одной из ближайших подруг Маргариты. Алису король назначил опекуншей Маргариты и стал выплачивать ей по пять марок в неделю на расходы.
В 1476 году, после смерти герцогини, Людовик XI заплатил за Маргариту выкуп, и она вернулась во Францию, где существовала на средства своего отца, короля Рене. После его смерти в 1480 году она жила в очень стесненных обстоятельствах, полагаясь на скудное пособие, предоставленное королем Людовиком. Она умерла в большой бедности после неизвестной короткой болезни 25 августа 1482 года и была погребена в Анжерском соборе.
Анна Невилл в 1472 году вышла замуж за Ричарда, герцога Глостера, и родила ему одного сына, Эдварда Мидлема, который умер в детстве. Спустя два года после того, как Ричард стал королем, Анна умерла либо от туберкулеза, либо от рака в 1485 году, в возрасте двадцати девяти лет.
Джордж, герцог Кларенс, был казнен за государственную измену в 1478-м; он умер вдали от людских глаз, в Тауэре, возможно, по собственному желанию, утопленный в бочке с мальвазией. Его жена Изабелла умерла от родов в 1476 году.
Узнав об убийстве Генриха VI, Джаспер Тюдор бежал к Генри Тюдору во Францию, где для него началось четырнадцатилетнее изгнание. После того как Генри в 1485 году взошел на престол под именем Генриха VII, Джаспер получил титул герцога Бедфорда, женился на Кэтрин Вудвилл и умер в 1495 году.
Сэр Джон Фортескью был помилован после того, как написал трактат, в котором поддержал право Эдуарда IV на престол и отрекся от своих прежних сочинений; Эдуард сделал его членом своего совета; он скончался в 1477–1479 году. Кроме того, Эдуард даровал прощение доктору Джон Мортону, графу Ормонду, сэру Ричарду Танстоллу, молодому л