В январе 1425 года в замке Трим в Ирландии умер от чумы в возрасте тридцати трех лет граф Марч. Его тело было доставлено в Англию и похоронено в соборной церкви в местечке Стоук-бай-Клэр в графстве Саффолк, рядом с гробницами его предков. Он был последним в мужской линии рода Мортимеров и не оставил законных наследников, а значит, его право на трон, его богатства и его имения, титулы графа Марча и графа Ольстерского по праву должны были перейти к сыну его сестры Анны, Ричарду Кембриджскому, которому теперь исполнилось четырнадцать. Тем не менее совет 22 мая 1425 года решил передать земли Марча под опеку епископа Бофорта, а надзор над замком Бейнардс поручить королеве Екатерине. Поскольку отец Ричарда в свое время был объявлен вне закона, Ричард никак не мог повлиять на это решение, и наследство Мортимеров еще несколько лет находилось во власти короны. Другой, и куда более опасный, дар, который Ричарду полагалось унаследовать от дяди, то есть право Мортимера на трон как «наследника по закону» Ричарда II, не был никем признан и не будет признан еще много лет.
Впрочем, со 2 февраля 1425 года Ричарду было позволено именоваться герцогом Йоркским и официально считаться наследником того его дяди, который погиб в битве при Азенкуре. К этому времени молодой герцог уже был женат. До 18 октября 1424 года (точная дата неизвестна) он вступил в брак с Сесили Невилл, младшей дочерью Ральфа Невилла, графа Вестморленда, от Джоан Бофорт. Сесили родилась в 1415 году в замке Рейби в графстве Дарем и за свою красоту получила прозвище Роза Рейби. Она была двадцать вторым ребенком своего отца, и многие ее братья и сестры сделали блестящие партии; таким образом, вступив в брак, Ричард оказался связан узами свойства со многими крупными магнатами Англии, а это в будущем поможет ему создать многочисленную мощную свиту из своих сторонников.
Отцу Сесили пришлось выкупить за три тысячи марок право Ричарда на брак у короны, воспитанником которой он считался. В декабре 1423 года Ричард переселился в замок Рейби, где жил отныне в окружении младших детей Вестморленда, а это позволило ему близко познакомиться с невестой. Его тесть выделял по двести марок в год на его содержание и, вероятно, полагал, что разумно потратил эти деньги, поскольку выдать дочерей за Ричарда мечтали очень и очень многие по причине его высокого происхождения и ожидаемого им наследства. Несомненно, совет считал, что графу, как никому иному, пристало доверить воспитание Йорка, так как Вестморленд с 1399 года был верным сторонником дома Ланкастеров и сделает все, дабы его подопечный был взращен так, чтобы у него не закралось и мысли о собственном династическом статусе.
В апреле 1425 года королева снова привезла короля в Лондон. Когда процессия остановилась у собора Святого Павла, Глостер вынул Генриха из паланкина, а потом вместе с Эксетером подвел трехлетнего короля к главному алтарю собора, где тот послушно прочитал молитвы с видом серьезным и торжественным. Потом его вынесли на паперть, к восторгу народа, посадили на коня, и король во главе торжественной процессии отправился в город. Спустя два дня он вместе с матерью явился открывать заседание парламента. При этом выглядел он столь умилительно, что толпа стала кричать ему благословения, повторяя, что он как две капли воды похож на своего знаменитого отца, и выражая надежды, что он, выросши, проявит ту же воинственность и боевой пыл.
Примерно тогда же совет решил, что королю надобно расти среди сверстников, и объявил, что все знатные мальчики, пребывающие под опекой короны, будут воспитываться вместе с Генрихом при дворе. 19 мая 1426 года король был посвящен в рыцари Бедфордом, а затем, в свою очередь, возвел в рыцарское достоинство нескольких своих юных товарищей и Ричарда Кембриджского, которому в тот же день официально было возвращено герцогство Йоркское. В том же году скончался герцог Эксетер, на которого была возложена ответственность за воспитание короля.
В 1427 году Генриху был назначен первый «наставник». Это был Джон Сомерсет, монах, состоявший на службе у Глостера, однако он умер, когда Генриху исполнилось девять, научив его английскому и французскому и пробудив в сердце его любовь к христианской вере, так что Генрих теперь мог повторить наизусть всю церковную службу. Мальчику было куплено много книг, в том числе богословские трактаты, «Церковная история английского народа» Беды Достопочтенного и труд под названием «О правлении государей», посвященный тому, как надлежит вести себя монарху и как должно ему служить моральным примером своим подданным. Генрих был не единственным мальчиком, извлекавшим пользу из подобных наставлений, ведь каждому из «подопечных» короны, воспитывавшемуся при его дворе, был назначен личный учитель и, таким образом, создана аристократическая привилегированная школа.
В 1427 году, когда он приближался к своему шестому дню рождения, король был изъят из-под опеки женщин. Теперь он попеременно проживал в таких своих резиденциях, как замки Виндзор, Беркхемстед, Уоллингфорд и Хартфорд, и лишь изредка виделся с матерью, хотя они по-прежнему были очень привязаны друг к другу. Он ни разу не забыл выбрать для нее милые подарки к Новому году – например, в 1428 году одарил ее рубиновым перстнем, полученным им от Бедфорда.
1 июня 1428 года опекун короля граф Уорик был также назначен его гувернером и наставником; на него возлагалась единоличная ответственность по приказу совета от имени короля обучить его хорошим манерам и этикету, грамоте и языкам. Как и Алисе Батлер до него, Уорику предоставлялось право «время от времени подвергать нас разумному, взвешенному, умеренному наказанию». Уорик не берег розгу, однако Генриху VI посчастливилось: его обучал один из выдающихся умов своего времени.
Уорик был сыном одного из лордов-апеллянтов, взбунтовавшихся против Ричарда II в 1388 году. Принадлежащий к плеяде блестящих полководцев, сражавшихся под началом Генриха V в Нормандии, он покрыл себя славой, а после смерти своего сюзерена остался во Франции и столь же верно и столь же блестяще служил Бедфорду. На императора Сигизмунда, встречавшегося с Бедфордом в Англии, его рыцарственный облик и манеры произвели впечатление столь глубокое, что он прозвал Уорика «воплощением благородства и учтивости». Действительно, именно эти качества он прививал юному Генриху VI наряду с великодушием и благочестием, каковое последнее отличало и самого графа, совершившего полное опасностей паломничество в Иерусалим.
В так называемом Свитке Роуза, составленном антикварием Джоном Роузом в восьмидесятые годы XV века, дабы увековечить деяния графов Уориков, содержится рисунок пером, изображающий гувернера Генриха VI в полном вооружении, который держит маленького короля на руках. Уорик и в самом деле внушал к себе уважение, а от своего подопечного требовал дисциплины и твердости характера. Воспитание Генрих получал строгое, но справедливое и уже вскоре, испытывая благоговейный трепет перед своим наставником, «стал чаще воздерживаться от поступков неблаговидных и чаще склонялся к добродетели и учености». Уорик обучил его грамоте и языкам, а также рыцарским искусствам: верховой езде, фехтованию, участию в поединках, самообороне и военной стратегии, – всеми этими знаниями и умениями Уорик владел столь блестяще, что трудно было найти для Генриха лучшего учителя. Впоследствии Генрих не стремился снискать рыцарскую славу, но заповедей, привитых ему Уориком, он будет придерживаться всю свою жизнь и так обретет силу и стойкость, какие бы несчастья и унижения на него ни обрушивались.
В период между 1425 и 1429 годом королева Екатерина влюбилась в валлийца Оуэна ап Маредиза ап Тьюдура (Тюдора). Роман их окружен тайной. О личной жизни Екатерины известно мало, хотя она и ее свита жили при дворе короля по крайней мере до 1430 года, а за это время она, по-видимому, родила Тюдору одного ребенка. Впрочем, скрыть беременность в ту эпоху, возможно, было не так уж трудно, поскольку женские платья шились тогда с высокой талией и с пышными, ниспадающими складками спереди.
Многие хронисты более позднего времени утверждали, что Екатерина и в самом деле тайно сочеталась с Тюдором браком; действительно, законность их союза стали подвергать сомнению лишь в XVII веке, да и то на ложных основаниях. Весьма вероятно, что венчание пришлось держать в тайне потому, что, выходя за человека столь ниже ее по положению, королева, как писал хронист эпохи Тюдоров Эдвард Холл, «руководствовалась скорее своими чувственными желаниями, чем соображениями чести и приличий». Первое упоминание об их браке встречается в так называемой «Хронике Грегори» за 1438 год, где говорится, что простой народ ничего о нем не знал. Совету и королю почти наверняка было известно о заключении этого союза, однако они предпочли не тревожить неравную чету, чтобы избежать скандала и не запятнать пересудами королевский дом.
Тьюдуры, или Тюдоры, как впоследствии стали их называть, были процветающими представителями мелкопоместного дворянства с острова Англси, что в Северном Уэльсе. В свое время они примкнули к восстанию Глендаура и в наказание были лишены всех своих земель. Старшая ветвь этого семейства в конце концов добилась, чтобы ей возвратили имение в Пенминизе, и, приняв фамилию Теодор, жила там в безвестности до XVII века, не замечаемая своими знаменитыми родственниками.
Оуэн Тюдор служил во Франции в свите сэра Уолтера Хангерфорда, впоследствии управляющего двором Генриха VI. Возможно, именно при его посредничестве Тюдор затем получил должность Хранителя королевского гардероба королевы Екатерины. Холл описывает его как «красивого джентльмена, благообразного и пригожего, щедро одаренного природой», тогда как «Хроника Грегори» величает его «человеком незнатным и не имеющим состояния». Он никогда не был посвящен в рыцари, а его доход никогда не превышал сорока фунтов в год. Он принял английское подданство, однако англизировал свое имя, изменив его на «Тюдор», только в 1459 году.
Много фантастических, ничем не подтвержденных слухов окружают роман Екатерины Валуа и Оуэна Тюдора. Среди них есть романтические, есть сенсационные, и почти все, вероятно, вымышленные, однако из них напрашивается следующий вывод: Екатерина, якобы побуждаемая чувственной страстью, взяла инициативу в свои руки, пренебрегая всеми предупреждениями своих придворных дам, что Тюдор для нее неподходящая партия. Сейчас невозможно как-то подтвердить или опровергнуть более поздние слухи о том, что он-де упал ей на колени во время танцев или что она увидела, как он купается обнаженным; их истинные отношения скрывает пелена легенд.