После битвы какие-то солдаты нашли тело Йорка, прислонили его к муравейнику и короновали венцом, сплетенным из камыша. Потом они принялись издевательски склоняться перед ним в поклоне, восклицая: «Да здравствует король без королевства!» Лорд Клиффорд приказал отрубить ему голову и насадить ее на копье вместе с головой Рэтленда, а когда это было исполнено, водрузил на мертвую голову Йорка бумажную корону. Родственники Йорка не простили Клиффорду такого обращения с телами Йорка и Рэтленда и поклялись не успокоиться до тех пор, пока не отомстят за их гибель.
Такие хронисты эпохи Тюдоров, как Холл и Холиншед, впоследствии утверждали, будто Клиффорд доставил три головы йоркистских лордов в Йорк и преподнес их королеве со словами: «Мадам, вы одержали победу. Вот выкуп за короля». По слухам, при виде их она отшатнулась, затем нервно рассмеялась, ударила голову Йорка по лицу, а потом повелела воздеть головы на пики и выставить на всеобщее обозрение над воротами Миклгейт-Бар, главным входом в город, «дабы Йорк смог обозреть город, носящий его имя», а еще две пустые пики установить рядом, наготове, «дабы они приняли головы Марча и Уорика, и те, по ее соизволению, составили компанию уже водруженным на пики». Хотя головы Йорка, Солсбери и Рэтленда действительно были выставлены над воротами Миклгейт-Бар, а тела уже успели тихо похоронить в Понтефракте, в этой истории нет ни слова правды. Маргариты тогда не было в Йорке, она к тому времени уже вернулась в Эдинбург, в гости к королеве Шотландской, и оставалась там до конца декабря, когда произошла битва. Только получив весть о победе, она выехала на юг, спеша присоединиться к своему войску в Йорке, верхом на серебристо-серой испанской лошадке, облаченная в одеяния, преподнесенные ей в дар королевой Марией: длинное черное платье и черный чепец с серебряным плюмажем.
Йорка оплакивали лишь немногие вельможи. Он не умел привлекать к себе сердца тех, кто был равен ему по положению. Однако простонародье, защитником которого он себя объявил, горевало по нему. Номинально его герцогский титул унаследовал его сын Марч, ставший теперь, в возрасте восемнадцати лет, первым вельможей Англии. Однако Генрих VI отказался признать его право наследовать отцу, а также не позволил ему носить титул графа Честера, полагавшийся престолонаследнику, хотя это предусматривалось условиями «Акта о согласии».
Спустя некоторое время после битвы у дороги, ведущей из Сэндела в Уэйкфилд, примерно в четырехстах ярдах от замка, был установлен памятник Йорку. Этот крест, видимо, был снесен в сороковые годы XVII века. Нынешний монумент павшим был воздвигнут в 1897 году на территории школы Мэнигейтс и украшен резным изображением Йорка, созданным на основе ныне утраченного каменного изваяния, некогда стоявшего на Валлийском мосту (Уэлш-Бридж) в Шрусбери. Само поле битвы сейчас застроено современными домами и промышленными зданиями, однако иногда местные жители выкапывают там кости, мечи, фрагменты вооружения, шпоры и другие предметы.
После Уэйкфилда битвы войн Алой и Белой розы сделались более кровавыми, а командиры – более жестокими и безжалостными. До сих пор обе враждующие стороны предпринимали энергичные усилия, чтобы избежать столкновения на поле брани. Эта эра ушла в прошлое, и отныне, с молчаливого согласия обеих партий, главные конфликты разрешались только насильственным путем.
2 января 1461 года в Лондоне Уорик узнал о поражении и гибели Йорка. Марч все еще праздновал Рождество в Шрусбери, когда туда прибыл гонец с горестными вестями, «поразившими его словно громом». Подстегиваемый своей решимостью отомстить за гибель отца и убийство брата, новый герцог быстро собрал войско, вербуя солдат по большей части в пограничных валлийских графствах-ширах и сосредоточивая своих людей в Уигморе и Ладлоу. К нему примкнули сэр Уильям Герберт и его брат Ричард, сэр Уолтер Деверё, Роджер Воэн из Тритауэра и другие приближенные Йорков из их местной свиты. Сам Йорк погиб, но его притязания на трон перешли к его сыну, который вознамерился непременно отстоять свое право на престол. И подобно тому, как казненный Солсбери поддерживал Йорка, его сын, Уорик, будет поддерживать наследника Йорка.
17. Солнце во славе
В новом, 1461 году Маргарита Анжуйская двинулась на юг из Шотландии во главе предоставленного королевой Марией войска, намереваясь упрочить преимущество, обретенное в битве при Уэйкфилде, и уничтожить Уорика и Марча. Целью ее было соединиться с главной армией, ожидавшей ее неподалеку от Йорка.
5 января королевы заключили соглашение, по условиям которого Маргарита в обмен на войска обязалась передать шотландцам Берик, а также заключить брак между принцем Эдвардом и дочерью Марии, Маргарет Стюарт. Впрочем, деньгами для выплаты солдатам довольствия Мария обеспечить ее не могла, и потому Маргарита, также не располагая средствами, вновь была вынуждена пообещать им неограниченный грабеж, как только они окажутся к югу от Трента. Слух об этом разнесся широко, и, предвкушая богатую военную добычу, многие северяне устремились в ее войско и пополнили его ряды.
Начиная с января йоркисты неутомимо распространяли пропаганду о злодеяниях Ланкастеров, утверждая, что недавние войны и беспорядки – возмездие и кара Господня королевству за то, что оно позволило узурпаторам из дома Ланкастеров, основанного убийцей Ричарда II, остаться на троне и пренебрегло законными притязаниями истинных наследников, Йорка и его сыновей. Благодаря свите йоркистов эта пропаганда охватила обширные края.
Многие полагают, что точка зрения, согласно которой неким импульсом к началу войн Алой и Белой розы послужило убийство Ричарда II, задним числом была предложена тюдоровскими идеологами, однако на самом деле она соответствовала еще йоркистскому видению событий, а когда главенствующую роль в конфликте стал играть династический вопрос, нетрудно понять, как эта точка зрения была сформулирована в рамках тогдашних представлений о том, что есть благоволение и что есть наказание Господне и в чем они могут выражаться.
Кроме того, йоркисты принялись целенаправленно сеять панику среди населения, предупреждая, что сделают с ним набранные на севере солдаты королевы, если одержат победу, и во всеуслышание заявляя, что она позволила им разорить юг: их дома будут разграблены, опустошены и сожжены, женщины подвергнуты насилию, посевы уничтожены, а все они перебиты. Играя на предрассудках южан, опасавшихся северян и видевших в них не затронутых цивилизацией чужеземных варваров, сторонники Йорков добились невероятного успеха, ибо рекруты приходили к ним теперь во множестве, невиданном прежде, готовые защищать свою родину.
5 января Уорик и другие лорды попросили у совета ссуды для обороны королевства, и совет, проголосовав единодушно, выделил им две тысячи марок. На протяжении января и в начале февраля правительство, пребывающее в весьма нервном состоянии, рассылало бесконечные повестки, а также ордера на арест инакомыслящих и лиц, распространяющих ложные слухи, проводящих беззаконные собрания или препятствующих тем, кто, как положено верным подданным, старается защищать короля. 12-го числа члены городского совета Нориджа согласились предоставить Уорику сто двадцать вооруженных ратников. Спустя пять дней совет приказал муниципалитету линкольнширского Стэмфорда привести в порядок оборонительные сооружения, так как предполагал, что Маргарита выберет этот путь, двигаясь на юг по Большой северной дороге. 23 января в Лондоне прошел слух, будто сторонники королевы со своими свитами «объявятся здесь быстрее, чем младенец отлучается от груди, и трех недель не пройдет». К 28-му числу совет знал наверняка, что множество «жителей северных краев, печально известных беспорядками и вопиющими беззакониями, кои учиняют они беспрестанно», ведет на юг королева Маргарита.
5 февраля совет повелел сэру Уильяму Буршье и другим собрать эссекских королевских вассалов и вместе с ними двинуться к королю. Портам Норфолка было приказано не выпускать корабли с грузом продовольствия для ланкастерской армии, дислоцирующейся в ту пору в Халле (Гуле). Тем не менее провизию ей как-то удалось доставить, и совет потерял немало времени и потратил немало усилий, тщетно пытаясь выяснить, кто несет за это ответственность.
В замках размещались гарнизоны, вводился комендантский час. 7 февраля совет повелел захватить норфолкский замок Райзинг, принадлежащий видному приверженцу Ланкастеров Томасу Дэниелу, который прежде служил герцогу Саффолкскому и был придворным Генриха VI. Судя по письмам Пастонов, он тайно готовил ланкастерское восстание, «вербовал людей и брал внаем доспехи и упряжь, и все понимали, что направятся они не к королю, а вовсе даже в противоположную сторону, да к тому же желают пограбить». Дэниел якобы пользовался в Норфолке большим влиянием и представлял опасность для йоркистов, однако он бежал и поскакал на север, чтобы примкнуть к королеве.
Маргарита намеревалась двинуться на Лондон и уничтожить Уорика. Тем временем Пембрук и Уилтшир, которые набрали войско валлийских солдат и французских, бретонских и ирландских наемников, собирались пойти на восток из Уэльса на соединение с главной армией королевы. Однако Эдвард Йоркский созвал военные отряды из Бристоля, Стаффордшира, Шропшира, Херефордшира, Глостершира, Вустершира, Сомерсета и Дорсета, назначив местом сбора Херефорд, а завербовав еще какое-то число солдат в замке Уигмор, старинной твердыне Мортимеров, также вознамерился пойти на Лондон, преисполнившись решимости отомстить за смерть отца и брата. Уорик, к которому примкнул Фоконберг, держал в своих руках столицу, и Эдвард собирался соединиться с его силами, прежде чем королева достигнет Лондона, или перехватить ее до того, как она вступит в главный город страны.
Поэтому Эдвард двигался на восток через Глостершир и тут узнал, что большая ланкастерская армия под командованием Пембрука вышла из Уэльса и идет в центральные графства, Мидлендс. Он тотчас же принял решение развернуть свое войско, пойти на запад, устранить эту новую угрозу и только потом начать наступление на Лондон.