Многие бежали на юг, спасаясь от жестокости северян и передавая страшные рассказы об их чудовищных зверствах. Автор «Кройлендской хроники» описывал ужас, охвативший монахов его аббатства и их соседей из близлежащих деревень, которые принесли аббату свои ценности, надеясь спрятать их в монастыре, к немалой тревоге братьев.
Мы собрали наши драгоценные облачения и прочие сокровища, кроме уставов и грамот о правах и привилегиях, и скрыли их в заветных тайниках в стенах. Каждый день в обители совершались торжественные процессии, читались молитвы и проливались слезы. Все ворота, и монастырские, и городские, стерегли неусыпно, день и ночь.
К счастью, солдаты королевы прошли мимо них, на расстоянии каких-нибудь шести миль. «Славу Господу, не отдавшему нас на растерзание этим зверям», – писал хронист.
Автор «Кройлендской хроники» слышал, что ряды королевского войска пополнились «бесчисленными бедняками и нищими, которые полезли, как мыши, из своих нор», чая добычи, а передовой отряд его растянулся в длину на тридцать миль. Он говорит, что они совершили множество ужасных преступлений, «убивая всех, кто сопротивлялся, не щадя и духовенство и грабя остальных, даже выкапывая из земли спрятанные ценности, местонахождение которых узнавали у их владельцев на допросах под страхом смерти».
Пока войско королевы проходило по восточной части Мидлендса, центральных графств, жители юга и Восточной Англии бросались к оружию. Клемент Пастон писал: «Местные лорды из последних сил сдерживают свой простой люд, ибо он жаждет подняться против северян, и все это ради блага юга». Сэр Джон Уэнлок деятельно готовил рекрутов, набранных в Хартфордшире и пяти других графствах, расположенных к северу от Лондона. Слухи о зверствах королевского войска заставили перейти к бывшему врагу многие города, в том числе Ковентри, который до сих пор отличался скорее проланкастерскими симпатиями. Тем временем отряды валлийских солдат, избежавших гибели при Мортимерс-Кроссе, спешили присоединиться к королеве.
Уорик, склонный иногда в кризисных ситуациях проявлять нерешительность, медлил в Лондоне, хотя ему следовало бы энергично набирать войско в Мидлендсе, центральных графствах, и противостоять той угрозе, которую представляла наступающая армия королевы. Вместо этого он ждал, пока она не дошла до Хартфордшира, и только тогда стал вербовать рекрутов в Лондоне, Кенте и восточных и южных графствах. 12 февраля совет уполномочил Эдварда Йоркского, все еще идущего на столицу, призывать под свои знамена королевских вассалов запада с их вооруженными отрядами, чтобы те выступили против врагов короля.
В тот же день король Генрих, в сопровождении герцога Норфолка, выехал из Лондона в Барнет, а через несколько часов за ним последовал Уорик, который направился из столицы в Уэйр с большим войском и артиллерией. Четыре дня спустя войско королевы достигло Лютона. Уорик устроил засаду к югу от города, растянув сети с замаскированными в них усеянными шипами рогульками и «подметными каракулями», то есть заградительными орудиями из двух перевитых железных прутов со страшными заостренными концами: такие орудия рассыпали по дороге, чтобы затруднить проход вражеской коннице. Однако бывший сторонник Йорков, сэр Генри Лавлейс, обнаружил их, послал предупреждение королеве Маргарите, и та приказала своему войску повернуть на запад и двинуться по дороге на Данстейбл, а не на Сент-Олбанс. Одновременно некоторые из ее взбунтовавшихся частей грабили и разоряли деревни и села между Хитчином и Бантингфордом.
Подразделение армии Уорика под командованием местного мясника поджидало королеву в Данстейбле, но в последовавшей затем схватке уступило врагу, потеряв двести человек, и было вытеснено из города. Мясник, не в силах вынести позор поражения, тотчас же покончил с собой, и «Хроника Грегори» не скупится на язвительные и едкие обвинения в его адрес, обличая его нерадение и трусость. Затем армия королевы проследовала по Уотлинг-стрит в направлении Сент-Олбанса.
17-го числа король Генрих прискакал в Сент-Олбанс на переговоры с Уориком, который теперь ожидал появления авангарда королевы. Граф располагал большим войском, точная численность которого нигде не указывается, и пользовался поддержкой Норфолка, наследника Саффолка Джона де ля Поля и Арундела, хотя никто из них не владел военным искусством, как Уорик, и не имел его боевого опыта, а также поддержкой куда более надежных лордов Фоконберга, Буршье и Бонвилла. Он поделил свое войско на три части, расположив слабейшую, с большим числом лучников, в городе, а две другие – за его стенами, на дорогах, ведущих в Харпенден и в Сэндридж, причем последняя проходила по общинному выгону под названием Ничейная Земля, Номенсленд-Коммон. Тропинка, пробегавшая по дну Бич-Боттом, Буковой низины, пролегала между двумя этими частями войска и позволяла им сообщаться друг с другом.
Уорик также располагал подразделением из пятисот бургундских солдат; в предстоящей битве им надлежало осыпать противника зажженными стрелами; кроме того, они были вооружены примитивным прототипом пулеметов, так называемыми рибадекинами: из них можно было поражать врага свинцовыми пулями, стрелами с железными наконечниками и «греческим огнем», зажигательной смесью смолы, селитры, горючих масел, причем одновременно, залпом. Кроме того, Уорик имел отряд арбалетчиков, снаряженных большими деревянными щитами-павезами с упором; такие щиты закрывали арбалетчиков, позволяя им освободить руки, когда они выпускали во врага стрелы.
Кентскими рекрутами Уорика командовал один из его наиболее доверенных приближенных, сэр Генри Лавлейс, пользовавшийся репутацией самого опытного и искусного английского воина и, возможно, сражавшийся за Джека Кейда в 1450 году. Уорик назначил Лавлейса управляющим своим двором, а во время прежних военных кампаний ставил его во главе своего авангарда или поручал ему свою артиллерию и интендантскую часть. Лавлейс был взят в плен Ланкастерами при Уэйкфилде и приговорен к смерти, но королева помиловала его, когда он, уступив уговорам лорда Риверса, перешел в стан Ланкстеров и поклялся никогда более не воевать против королевы. Маргарита столь возликовала, заручившись поддержкой такого прославленного воина, что в обмен на непоколебимую верность пообещала ему четыре тысячи фунтов и титул графа Кентского, когда король вернет себе престол. Лавлейс направился на юг вместе с королевской армией, но, выехав из Лютона, поскакал в лагерь Уорика, хотя вовсе не намеревался сражаться за своего прежнего лорда, но коварно замышлял предать его.
Хронисты той поры, несомненно несколько преувеличивая, оценивали численность войска королевы в 80 тысяч человек, а во главе его стояли Эксетер, Сомерсет, Девон, Шрусбери, Нортумберленд, Клиффорд, Грей, Рос и другие преданные королеве пэры. Авангардом командовал сэр Эндрю Троллоп, а основными соединениями руководил Сомерсет, располагавший тридцатитысячным конным отрядом. Сэр Джон Грей командовал кавалерией. В войске королевы насчитывалось всего двадцать четыре южанина, включая пять эсквайров и бакалейщика из Лондона, и, по-видимому, обе стороны поспешно набрали неопытных рекрутов, не склонных ни обучаться военному делу, ни подчиняться дисциплине. Недостаток провизии тоже отрицательно сказывался на боевом духе войска, и к тому времени, как оно достигло Сент-Олбанса, ланкастерское войско уже распадалось. Разжившись награбленной добычей, многие северяне из войска королевы дезертировали и вернулись домой, а те, кто остался, зачастую оказывались ни на что не годными на поле брани. Впрочем, когда дело дошло до битвы, ланкастерские командиры сумели добиться соблюдения дисциплины и выстроить в боевой порядок наиболее надежных из своих людей, хотя некоторые «не хотели ни слушаться своих офицеров, ни повиноваться им».
Достигнув Сент-Олбанса, Уорик полагал, что королева находится в девяти милях от него, однако она застала его врасплох, войдя в город не со стороны Веруламия, а с северо-запада, восточнее Сент-Питерс-стрит. Уорик разместил своих лучников на улицах и в нескольких зданиях, включая постоялые дворы «Красный лев» и «Королевская лилия», чтобы не дать королеве войти в город, но на рассвете 17 февраля ее командиры попытались прорваться в Сент-Олбанс. Поначалу они отступили под градом смертоносных стрел, обрушившихся от Креста Элеоноры, с рыночной площади, и были вынуждены отойти за реку Вер. На противоположном берегу они провели военный совет, и в результате Троллоп принял решение провести свой авангард по узким тропам к северу от луга Роумленд, а оттуда на Сент-Питерс-стрит, тем самым обойдя возведенные йоркистами баррикады. Несмотря на тяжелые потери, нанесенные вражескими стрелами, они сумели вытеснить лучников Уорика из города на пустошь Бернардс-Хит, где граф приложил немалые усилия, чтобы перегруппировать их. Время уже клонилось к полудню, пошел снег.
Вскоре Уорик заново построил своих людей, растянув их ряд от Буковой низины, Бич-Боттом, поперек дороги на Сэндридж. Вдоль этой дороги они разбросали подметные каракули, а артиллерию и бургундцев с рибадекинами разместили перед строем. Когда авангард Ланкастеров под командованием Троллопа приблизился, йоркисты обстреляли его из пушек, но без особого успеха, так как порох отсырел от падающего снега. Некоторые «пулеметы» взорвались или выстрелили по своим владельцам, нанеся им тяжелые ранения: восемнадцать человек сгорели заживо от собственного огня.
За войском Троллопа прибыл Сомерсет с основными частями королевской армии. Йоркисты снова попытались обстрелять врага из артиллерийских орудий, но теперь их пушки уже совсем ни на что не годились, а их стрелы, выпущенные против ветра, не долетали до цели. Тем не менее Ланкастерам и их сторонникам нелегко было прорвать строй йоркистов, и Уорик мог бы одержать победу, если бы не предательство Лавлейса, который из осторожности удерживал свой отряд, не давая ему выйти на поле брани, пока не убедился, что Ланкастеры начинают выигрывать, и тогда дезертировал и ринулся на соединение с ними. В брешь, оставленную в рядах йоркистов изменой Лавлейса, вражеские командиры вскоре бросили свои силы, направив туда атаку конных рыцарей, и те смяли йоркистские отряды.