В июне – ноябре 1468 года правительство приняло меры, чтобы выследить всех подозреваемых в сочувствии к Ланкастерам, и произвело множество арестов. Под подозрение попали несколько лордов, семьи которых поддерживали Генриха VI, и осенью был задержан брат Девона Генри Кортни вместе с Томасом, сыном лорда Хангерфорда, и Джоном де Виром, графом Оксфордом. Всем вменялась в вину организация нового заговора с целью вернуть престол Генриху VI, однако улик против них было мало, и потому Оксфорда вскоре отпустили, в то время как прочие остались в заключении.
На 1468 год пришлось падение сэра Томаса Кука, наглядно показавшее всем, какую власть приобрели Вудвиллы. Кук был богатым лондонским купцом, в прошлом лорд-мэром, он считался умным и проницательным человеком, пользовался уважением коллег и расположением короля. В свое время Маргарита Анжуйская пыталась одолжить у него денег, но он отказал ей. Тем не менее Вудвиллы подозревали его в сочувствии Ланкастерам; агент Хокинс назвал его имя под пыткой, утверждая, что некогда пробовал занять у него денег от имени Маргариты; Кук снова не согласился, однако это не спасло его ни от гнева Вудвиллов, ни от сетей, которые они на него расставили.
Дом Кука украшала прекрасная шпалера, которой весьма восхищалась герцогиня Бедфордская, мать королевы. Герцогиня потребовала, чтобы Кук продал ей этот ковер за цену значительно меньшую, чем те восемьсот фунтов, которые он за него некогда заплатил, и Кук отказал ей. Вудвиллы отомстили, обвинив его в тайных происках в пользу Ланкастеров и повторив показания Хокинса, а Риверс отправил своих людей обыскать дома Кука в Лондоне и в сельской местности. Затем, находясь в официальной должности лорда верховного констебля Англии, он обвинил Кука в недонесении о государственной измене за то, что тот утаил свои связи с королевой Маргаритой, и наложил на него гигантский штраф в размере восьми тысяч фунтов, который его, в сущности, разорил. Королева Елизавета, решив получить свою долю, настояла на соблюдении древнего права, называемого «золотом королевы» и позволявшего ей требовать дополнительной уплаты денег из имущества осужденного, в ее случае восьмисот марок. Столкнувшись с таким жестоким обхождением, Кук и вправду переметнулся в стан Ланкастеров, но более не добился процветания и умер в относительной бедности.
3 июля 1468 года Маргарита Йоркская сочеталась браком с Карлом Смелым во фландрском городе Дамме. «Узнав об этой свадьбе, граф Уорик несказанно вознегодовал, – писал автор „Кройлендской хроники“, – ведь ему претила самая мысль о том, чтобы Бургундия хоть сколько-то возвысилась и упрочилась благодаря альянсу с Англией. По правде говоря, он испытывал к этому человеку [герцогу Бургундскому] смертельную ненависть». Спустя пять дней после венчания самозваный герцог Сомерсет, живший на правах изгнанника в Брюгге, уехал из города, прежде чем туда прибыла новая герцогиня, и отправился к королеве Маргарите в Бар.
Тем временем Людовик XI решил во что бы то ни стало разрушить новый альянс Эдуарда, поддержав Ланкастеров, и выделил Пембруку деньги, корабли и людей. В начале июля граф высадился в Уэльсе, в устье реки Деви возле Харлеха, и двинулся на восток, подстрекая народ на восстание против Йорков и их сторонников. Это вынудило лорда Герберта предпринять новый штурм замка Харлех, который он безуспешно осаждал уже четыре года. Герберт набрал войско из семи – десяти тысяч ратников на валлийской границе, затем разделил их на два соединения и начал атаку, взяв Харлех в клещи с востока и юга. Тем временем Пембрук стремительно продвигался вглубь Уэльса, сметая все на своем пути и всюду проводя от имени Генриха VI ассизы, выездные сессии суда присяжных. Вести о его удивительных успехах быстро достигли Франции, и королева Маргарита приготовилась отправиться в Париж, чтобы просить Людовика послать подкрепления Пембруку в помощь. Однако она возрадовалась слишком рано. 14 августа, оказав лишь символическое сопротивление, Харлех сдался, и последний бастион Ланкастеров перешел в руки йоркистов. Вступив в крепость, люди Герберта обнаружили множество писем, свидетельствующих о связи королевы Маргариты с ее английскими сторонниками, и тотчас же переслали их королю Эдуарду.
Пембрук был потрясен падением Харлеха. Он двинулся дальше на Денби, сжег город и захватил замок, но за ним по пятам бросились и изгнали его оттуда Герберт и его брат сэр Ричард. После этого он был вынужден распустить своих людей и скрыться от преследователей под видом крестьянина с тюком сена на спине. Так он добрался до побережья, где сел на корабль, отплывающий в Бретань; команда оказалась неопытна, и ему самому пришлось вести судно и выбирать курс. 8 сентября, в довершение всех выпавших на долю Джаспера Тюдора унижений, благодарный Эдуард IV пожаловал графство Пембрукское в качестве награды за взятие Харлеха Герберту.
Впрочем, Тюдор был не единственным, кого привело в ярость возвышение Герберта; Уорик негодовал на придворные почести, оказываемые новому графу, и завидовал расположению, которого удостаивал его король. Его связей с Вудвиллами было достаточно, чтобы Уорик увидел в нем врага, но столь же возмутили его планы Герберта завладеть землями, конфискованными у Перси и Тюдоров и ныне отданными Уорику и Кларенсу, чтобы обеспечить своим дочерям богатое приданое и тем самым усилить свое влияние, связав их узами брака с другими знатными вельможами. Уорик серьезно опасался, что Эдуард согласится с замыслами Герберта, если принять во внимание неприязнь, воцарившуюся между ним самим и королем, а также очевидную решимость Вудвиллов оскорблять его где только возможно. Таким образом, соперничество между Уориком и Гербертом с каждым днем росло и, пожалуй, стало последней каплей, побудившей Уорика отвергнуть дело йоркистов.
Между осенью 1468 и весной 1469 года, как гласит «Большая Лондонская хроника», «в городе ходили упорные слухи о раздоре между семейством королевы и графом Уориком, которого простой люд этой страны любил чрезвычайно», будучи одновременно враждебно настроенным к Вудвиллам и часто сетуя на «великую власть и могущество, что обрели ныне в этом королевстве лорд Риверс и его отпрыски». Уорик не скрывал своих обид и жаловался на то, что король «решительно предпочитает оказывать почести скорее джентльменам-выскочкам, недавно возвысившимся, чем древним, знатным родам».
Уорик все еще поддерживал связь с королем Людовиком через своего агента, Уильяма Манипенни, но был встревожен растущей враждебностью Эдуарда к Франции, из-за которой тот недавно подвигнул парламент проголосовать за выделение 62 тысяч фунтов на вторжение в эту страну. Уорик сопротивлялся данному решению изо всех сил и теперь возлагал все свои надежды на Людовика. Вероятно, он догадывался, что Людовик интригует, чтобы примирить его с Маргаритой Анжуйской, и, пожалуй, размышлял, примкнуть ему к Ланкастерам или нет. Однако на самом деле он жаждал подчинить себе Эдуарда и править от его имени: согласиться на союз с Маргаритой он мог, только придя в совершенное отчаяние.
Уорик также возобновил попытки получить папское разрешение на брак Изабеллы и Кларенса, но натолкнулся на нежелание папы ему содействовать, поскольку тот уже заверил посланников Эдуарда IV, что не даст подобной грамоты ни в коем случае. Не дрогнув и не отступив, Уорик начал переговоры о цене.
Уорик не жалел ни своей жизни, ни своего богатства, самоотверженно жертвуя собой и своим состоянием, чтобы возвести на трон дом Йорков, а его отец и брат умерли за их дело. Однако альянс с Бургундией, объявленный королем запрет на брак Изабеллы и Кларенса, возвышение Вудвиллов, ведущая роль Герберта в Уэльсе, смещение с должности Джорджа Невилла и подчиненное положение, на которое отныне обрек Уорика Эдуард, – все это, вместе взятое, заставило Уорика забыть о прежней верности Йоркам и превратило его в их ненавистника и заклятого врага, совершенно оттолкнув от бывших друзей. Согласно «Кройлендской хронике», более всего уязвил его альянс с Бургундией.
Теперь Уорик по большей части отсиживался в своих северных имениях, пребывая в самом мрачном настроении, и дважды ослушался Эдуарда, проигнорировав призывы ко двору. Встревоженный король потратил две тысячи фунтов на укрепление английских оборонительных сооружений. Затем снова вмешался архиепископ Невилл и убедил Уорика примириться с Вудвиллами. Последовала формальная церемония примирения между Уориком и королем и Уориком и Риверсом, однако это ничего не изменило. Впрочем, находясь при дворе, Уорик обнаружил, что Кларенс тоже чрезвычайно досадует на свою участь, завидуя брату и негодуя на то, что Эдуард не назначает его ни на какие важные посты и не допускает к власти. И Кларенс, и Уорик были рассержены тем, что Эдуард запретил брак Кларенса и Изабеллы, а кроме того, Кларенс ненавидел Вудвиллов, считая, что именно они не дают ему воспользоваться теми «правами», которые, по его мнению, полагались ему как брату короля.
Кларенс пал жертвой харизматичности Уорика, и на протяжении этой зимы и весны они разрабатывали планы с целью разжечь ненависть народа к Вудвиллам и подорвать авторитет Эдуарда, хотя, в отличие от Уорика, Кларенс стремился не подчинить себе короля, а низложить его и занять его место. Нет никаких доказательств, что Уорик и Кларенс подстрекали к мелким мятежам и волнениям, происходившим в то время на севере Англии, однако союзник Уорика в Ридсдейле сэр Джон Коньерс уже приготовился взяться за оружие и сражаться за графа. Впрочем, Уорик предпочел ждать, пока его положение не упрочится настолько, что успех его восстания против короля будет гарантирован. «Возвращайтесь домой, – сказал он Коньерсу, – еще не время подниматься на борьбу».
В начале царствования Эдуарда IV его подданные ожидали процветания и мира; вместо этого они стали свидетелями «одной битвы за другой, нескончаемых волнений и бед, а также великого разорения множества простых людей», причем за все эти несчастья им еще пришлось и заплатить. Главенствующая роль Невиллов и возрождение придворных группировок в том числе убедили подданных Э