Король тоже поскакал на север, отправив Уорику и Кларенсу из Ньюарка еще один призыв, который остался без ответа. В Донкастере он получил от них послание, в котором они требовали гарантий безопасности, если они явятся к нему; разгневанный, он отказался дать подобные обещания. Спустя два дня он выстроил свое войско в боевой порядок; согласно письмам Пастона, «говорили, будто в Англии никогда не видели столько ладных, пригожих людей, да к тому же столь достойно вооруженных». Королевская армия двинулась на юг в сторону Честерфилда, а затем обнаружила, что Уорик послал своих разведчиков вперед найти в Ротереме жилище, где можно было бы остановиться на ночлег, и потому король стал наступать на этот город, но, явившись туда, обнаружил, что город опустел. Он догадался, что граф намеренно завлек его туда, а потом выяснил, что мятежники под командованием сэра Джона Коньерса и лорда Скрупа замышляли устроить на него засаду поблизости, но опоздали. Тем временем Уорик развернул свое войско на запад, к Манчестеру, надеясь заручиться помощью лорда Стэнли и его ланкаширских отрядов, а затем двинуться вместе с ними на соединение с йоркширскими мятежниками. Впрочем, Стэнли не стал поддерживать ни ту ни другую сторону конфликта.
Уорик предпочел бы повернуть назад под покровом ночи и двинуться на восток, чтобы вызвать короля на бой, но граф Шрусбери, один из его командиров, внезапно дезертировал с большим отрядом, тем самым не оставив графу иного выбора, кроме как бежать. Подкрепления Шрусбери присоединились к Эдуарду, который на время прервал преследование Уорика и Кларенса и поскакал в Йорк, «чтобы дать своим людям подкрепиться, поесть и попить», а также принять изъявления покорности от сдавшихся в плен Скрупа и других мятежников, которые, все без исключения, подтвердили, что за северными восстаниями стоят Уорик и Кларенс.
Эдуарда беспокоило, что могущественный Джон Невилл, граф Нортумберленд, до сих пор хранивший ему верность, оставит его и переметнется в стан своего брата, Уорика, и 25 марта он лишил его графства Нортумберлендского и передал эти владения молодому Генри Перси, отец которого погиб в битве при Таутоне. Это решение пришлось весьма по нраву северянам и явно было принято, чтобы уравновесить могущество Невиллов, которые считались величайшими соперниками графов Перси в этом регионе. Король даровал Джону Невиллу титул маркиза Монтегю, чтобы возместить утрату графского титула, но не наделил никакими землями, тем самым не дав ему возможности жить так, как требовал его высокий аристократический статус. Новый маркиз обиженно сетовал, что Эдуард-де подарил ему «сорочье гнездо», и даже титул герцога Бедфорда, присвоенный его сыну Джорджу, его не смягчил.
Эдуард совершил серьезную ошибку, но как будто загладил ее, предложив выдать за Бедфорда свою старшую дочь, Елизавету Йоркскую, так как знал, что, если с ним что-нибудь случится, Монтегю гарантирует право Елизаветы наследовать ему. Король решил любой ценой воспрепятствовать коронации Кларенса и дочери Уорика Изабеллы и понимал, что отныне может полагаться не только на верность Монтегю, но и на его своекорыстие, ибо кто может противиться соблазну увидеть своего сына на троне?
24 марта король издал прокламацию, где Уорик и Кларенс осуждались как изменники и «великие мятежники», а за головы их назначалась награда. Затем он огласил еще один официальный вызов, требуя, чтобы Уорик и Кларенс явились к нему не позднее 28 марта или готовились встретить смерть, как полагается предателям. 27-го он выступил из Йорка со своим войском, чтобы выследить их, двигаясь через Ноттингем и Ковентри.
Уорик знал, что ему не по силам дать бой королю. Вместе с Кларенсом они спешно поскакали в замок Уорик, забрали графиню и ее дочь Анну и как можно быстрее пустились на юг. 18 марта Изабелла Кларенс приехала в Эксетер, где остановилась в епископском дворце, и Уорик задумал встретиться там с ней, а затем всем вместе бежать в Кале, который, как он надеялся, сохранил ему верность и в котором он, возможно, найдет поддержку. Однако сначала они отправились в Саутгемптон: в тамошний порт вскоре должен был войти один из самых больших кораблей Уорика, «Троица». Впрочем, король, предвидя их появление в Саутгемптоне, послал лордов Риверса и Говарда им наперерез, и они захватили в порту не только «Троицу», но и все остальные суда, принадлежавшие Уорику, и арестовали их команды. Уорик и Кларенс вынуждены были двигаться дальше в Эксетер по суше, там воссоединились с герцогиней Изабеллой, находившейся в ту пору на девятом месяце беременности, присвоили какой-то корабль и 3 апреля вышли в море.
14 апреля король прибыл из Уэллса в Эксетер и обнаружил, что преследуемые от него ускользнули. Лишенный возможности свершить над ними правосудие, Эдуард двинулся на восток вдоль побережья в Саутгемптон, где повелел Типтофту учинить суд над людьми, захваченными на кораблях Уорика. Двадцать джентльменов и йоменов были повешены, подверглись вырыванию внутренностей и четвертованы, но больше всего привело в ужас толпы зевак, что, уже казненных, Типтофт приказал обезглавить их, а обнаженные тела подвесить за ноги. Заостренные с обоих концов колья загнали им в задний проход, а на вышедшие с другой стороны острия насадили отрубленные головы. По словам Уоркворта, «после этого простой народ навсегда возненавидел графа Вустера за беззаконную, чудовищную и неслыханно жестокую казнь, к которой он приговорил пленников».
Тем временем Уорик появился под стенами Кале, комендантом которого служил лорд Уэнлок. За двенадцать часов до прибытия Уорика Уэнлок получил от Эдуарда IV приказ не дать «великому мятежнику» высадиться на берег, и потому Уорика встретил не теплый прием, как он ожидал, а залпы артиллерийских орудий. Граф всегда считал Уэнлока одним из наиболее надежных своих заместителей, и его переход в стан врага стал для Уорика тяжелым ударом.
Какое-то время корабль Уорика стоял на якоре близ Кале; затем, 16 апреля, у Изабеллы начались роды. Несмотря на все мольбы Уорика, Уэнлок все же не позволил им сойти на берег и, даже когда ее муки сделались невыносимы и стало очевидно, что она не может разрешиться от бремени, он продолжал упорствовать. Хотя участь герцогини и вызывала у него лично сочувствие, верность королю вынуждала его подчиняться приказу Эдуарда; впрочем, он каким-то образом сумел послать Уорику две фляги вина для его дочери и тайное послание, в котором сообщал, что если граф и его спутники пройдут вдоль побережья, высадятся в Нормандии и затем получат помощь от Людовика XI, то он, Уэнлок, и гарнизон Кале его поддержат.
К счастью для Изабеллы, ее мать оказалась умелой, искусной повитухой и смогла помочь ей во время тяжелых родов, однако спасти младенца ей не удалось. Пол ребенка до сих пор не установлен точно: это был либо безымянный, мертворожденный сын, либо дочь, нареченная Анной и умершая тотчас же после появления на свет. Маленькое тельце доставили на берег в Кале и похоронили там, а потом Уорик поплыл в сторону Онфлёра, по пути нападая на бретонские и бургундские торговые суда и захватывая их.
Своевременное появление Уорика во Франции дало Людовику возможность осуществить планы, которые он уже давно разрабатывал. Уорик и Кларенс стали на якорь неподалеку от Онфлёра 1 мая, причем их официально приветствовали представители Людовика, адмирал Франции и архиепископ Нарбоннский. Французский король повелел им передать Уорику, что сделает все, что в его силах, чтобы помочь ему вернуть былое могущество в Англии, или путем заключения альянса с Ланкастерами, или любыми иными способами, которые граф предложит сам. Оба эти варианта помогли бы Людовику осуществить его намерение и вбить клин между Англией и Бургундией, однако он хотел, чтобы решение вернуть трон Ланкастерам или хотя бы попытаться это сделать принимал Уорик.
Уорик в ответ попросил аудиенции, однако король, прежде чем дать согласие встретиться с ним, настоял, чтобы захваченные им бургундские корабли скрыли там, где они не бросили бы тень на его репутацию. Бургундские шпионы вскоре сообщили герцогу Карлу об их захвате, и он предупредил французского короля, что намерен напасть на Уорика и Кларенса, как только обнаружит их, не важно, на суше или на море. Если же Людовик станет помогать им, то нарушит условия договора, заключенного в Сент-Омере.
Людовик все еще надеялся добиться примирения и альянса между Уориком и Маргаритой Анжуйской, что позволило бы Генриху VI вернуть английский трон. Он пригласил и королеву Маргариту, и Уорика к себе в Анжер, хотя поначалу Уорик отказался принять это предложение. Миланский посланник во Франции сообщал: «Граф Уорик не хочет быть здесь, когда сюда прибудет королева, но желает, чтобы Его Величество заранее обсудил эти дела с королевой и убедил ее согласиться на брак принца, ее сына, с дочерью Уорика». Однако после некоторых уговоров Уорик согласился встретиться с Людовиком, который пообещал ему увидеться с ним наедине и взять на себя роль посредника.
8 июня в Амбуазе на Луаре Людовик сначала принял Уорика, и Кларенс присутствовал при этой аудиенции. Уорик знал, что пребывает в отчаянном положении, и к этому времени убедил себя, что единственный выход для него – это отказаться от плана возвести на трон Кларенса и заключить союз с Ланкастерами. Поэтому он намекнул, что готов разделить участь Генриха VI и Маргариты Анжуйской и сражаться за них, а Людовик заверил его, что убедит королеву Маргариту простить его и гарантировать ему ведущую роль в правительстве Англии, если их планам будет сопутствовать успех. Людовик умел быть очень красноречивым, и Уорик позволил себя уговорить. Французский король пообещал ему флот, людей и деньги для завоевания Англии, если он, как только одержит победу, сумеет связать Англию мирным договором с Францией и помочь Людовику в его планируемом нападении на Бургундию. Уорик с радостью принял эти условия, особенно когда Людовик предложил Уорику скрепить союз с Маргаритой женитьбой Эдварда Ланкастера на его дочери Анне Невилл.
Людовик дал понять Уорику, что, по его мнению, Кларенс ненадежен и что его собственный план вернуть трон Генриху VI имеет больше шансов на успех, нежели первоначальный замысел Уорика возвести на престол Кларенса. Кларенс был неглуп и очень быстро понял, что во французском плане ему не отводится совершенно никакой роли, кроме поддержки Уорика, и что его тесть заинтересован не столько в том, чтобы сделать его королем, сколько в том, чтобы добиться собственных целей.