Кларенс тем временем отказался присутствовать на обручении и, рассерженный и мрачный, отсиживался в Нормандии. Он намеревался сам взойти на трон, свергнув Эдуарда IV, но Уорик без колебаний отрекся от него и теперь стал поддерживать и защищать притязания Ланкастеров. Все, что он мог предложить Кларенсу, это неопределенное обещание, что он унаследует трон, если у принца Эдварда и Анны Невилл не будет детей. И ради этого Кларенс предал брата, оклеветал мать и рисковал своим состоянием и самой жизнью.
Маргарита выполнила свою часть сделки, и теперь должен был сдержать слово Уорик. 30 июля в Анжерском соборе граф на частице Истинного Креста принес клятву верности королю Генриху, королеве Маргарите и принцу Эдварду и дал обет бороться за право дома Ланкастеров на английский престол. Маргарита, в свою очередь, поклялась обращаться с графом как с верным и покорным ей подданным и никогда не упрекать его за прежние деяния.
Все стороны согласились, что экспедиционный корпус возглавят Уорик и Джаспер Тюдор, недавно прибывший во Францию, и что Маргарита и ее сын последуют за ними в Англию, когда там минует опасность. Уорик с оккупационным флотом высадится на юго-восточном побережье Англии, а Джаспер поведет войско на Уэльс, где может рассчитывать на поддержку многих валлийцев, сохранивших верность Ланкастерам. Уорик уже послал весть о своем появлении своей свите в Йоркшире, и его приближенные уже вооружались, а королева Маргарита написала своим сторонникам в Англии, веля приготовиться к восстанию, как только Уорик вторгнется в королевство.
31-го числа Маргарита, принц и Анна Невилл переехали из Анжера в Амбуаз, а через день или чуть позже Уорик отправился на побережье готовиться к походу. Королева Маргарита вскоре присоединилась к нему в нормандском Арфлёре, чтобы помочь рекрутировать солдат. Его вторжения уже ожидали в Англии, судя по письмам Пастонов, в которых 5 августа отмечаются следующие слухи: «Простолюдины опасаются, что Кларенс и Уорик со дня на день попытаются высадиться на английских берегах».
Кларенс пока стерпел оскорбления и присоединился к Уорику, и вместе они составили манифест, обращенный к «почтенному, благочестивому и благоразумному народу Англии», переправили его через Ла-Манш и вывесили в различных городах и весях на церковных дверях, и на Лондонском мосту, и на всевозможных зданиях в Чипсайде. В манифесте весьма резко говорилось о дурном правлении Эдуарда IV и угнетении народа и несправедливости, которые стали его результатом, а в заключение Уорик обещал, что «навсегда избавит королевство от порабощения любыми чужеземцами и сделает его свободным и суверенным, как и прежде».
Кларенс особенно заботился о том, чтобы этот и другие пропагандистские материалы выставили на всеобщее обозрение в Лондоне, а также ездил в Кале, чтобы собрать и сплотить местный гарнизон. По словам Коммина, пока он пребывал там, в Кале появилась загадочная «немногословная» англичанка, сказавшая лорду Уэнлоку, что она подруга герцогини Изабеллы и прибыла утешить ее после потери ребенка. Он не поверил ей, а когда он стал настаивать, открыла ему, что истинная цель ее – предложить Уорику мирные переговоры с Эдуардом IV, и в подтверждение своих слов показала Уэнлоку особые грамоты. Уэнлок, несомненно надеясь, что время, когда ему приходится хранить верность враждующим партиям скоро завершится, отпустил эту англичанку.
Она тотчас же отправилась к Кларенсу, объявив что прибыла из Англии служить придворной дамой при его герцогине и будет благодарна, если он ее примет. Когда они остались наедине в запертом помещении, эта агентесса под прикрытием, работающая на йоркистов, передала Кларенсу письмо от Эдуарда IV, в котором тот обещал герцогу, что, если он оставит Уорика и вернется в Англию, он простит его и вернет ему прежнее положение при дворе. Кларенса обрадовало послание брата, и он испытал серьезный соблазн, желая принять это предложение, но в конце концов решил, что сейчас союз с Уориком принесет ему большую выгоду, нежели альянс с Эдуардом. Тем не менее он проявил осторожность, не стал окончательно отвергать предложение брата и отослал назад его шпионку, через нее обещая присоединиться к Эдуарду, как только представится возможность. Согласно Коммину, шпионка, имя которой так и осталось неизвестным и которая после этого исчезла из всех официальных документов, «одна задумала и осуществила предприятие, совершенно уничтожившее графа Уорика и всю его партию». Отсюда мы можем сделать вывод, что она сыграла куда более важную закулисную роль, чем свидетельствуют дошедшие до нас тогдашние источники.
Ко второй неделе августа миланский посланник сообщал, что высадка Уорика в Англии ожидается со дня на день. Карл Бургундский был глубоко обеспокоен присутствием графа во Франции, неоднократно выражал протест Людовику по поводу укрывательства английских изменников и даже угрожал ему войной, если он не изгонит их. Когда Людовик проигнорировал эти требования, Карл направил свой флот блокировать устье Сены, чтобы Уорик со своим войском не смог отплыть из Франции. Бургундская блокада на много дней задержала его отплытие, а поскольку Людовик не слишком-то щедро снабдил его деньгами, графу в это время трудно было оплачивать стол и кров для своих людей. Кроме того, он очень хотел, чтобы его дочь вышла за принца Эдварда, прежде чем он отправится в Англию, но, когда папское разрешение на брак не явилось в назначенное время, ему оставалось лишь довольствоваться обещанием Людовика, что с Анной будут обращаться как с особой королевской крови и что ее выдадут замуж за Эдварда, как только придет согласие на брак.
Хотя Эдуард IV был проинформирован своими посланниками и шпионами о событиях во Франции, он, видимо, недооценивал опасность. Коммин язвительно обвиняет его в том, что он был более увлечен охотой, чем защитой своей страны от нападения. «Возможное вторжение графа Уорика не столь заботило его, сколь волновало оно герцога Бургундского, ибо герцог Бургундский знал о тайных перемещениях сторонников графа Уорика и часто предупреждал о них короля Эдуарда, однако тот нисколько не опасался. Мне кажется, истинное безумие – не бояться своего врага, видя, сколь он силен и могуществен».
В начале августа лорд Фицхью, зять Уорика и член его северной свиты, инсценировал притворное восстание в Йоркшире. Эта хитрость, задуманная, чтобы выманить короля из Лондона, удалась, и 5 августа Эдуард стал собирать свои войска. Прежде чем выступить в поход, он поселил королеву Елизавету, снова ожидавшую ребенка, в лондонском Тауэре, где ей отвели роскошные апартаменты, которые она подготовила к своему «предродовому затвору». Кроме того, она распорядилась «сделать в королевских покоях изрядный запас провизии и всячески укрепить оные», а король разместил там дополнительный склад вооружения и несколько крупных орудий из Бристоля.
К середине августа Эдуард прибыл в Йоркшир и двинулся из Йорка в Рипон. В последние месяцы его правление не пользовалось популярностью, и он обнаружил, что подданные встречают его не столь восторженно, как прежде. Впрочем, он сумел набрать более трех тысяч человек и получил подкрепление в виде еще трех тысяч конников, приведенных сэром Уильямом Гастингсом, а тем временем до него дошли вести, что лорд Монтегю рекрутировал шесть тысяч и намерен присоединиться к королю. 7 сентября Эдуард прибыл в Йорк и стал рассылать своим вассалам письма, скрепленные личной печатью, в которых повелевал явиться к нему, дабы в составе его войска разгромить изменников в его королевстве. Однако громить оказалось некого, потому что, получив известие о приближении короля, лорд Фицхью бежал на север, чтобы укрыться в Шотландии.
Истинная опасность надвигалась с юга, ведь на противоположном берегу пролива Ла-Манш мощный шторм разметал бургундские корабли, блокировавшие устье Сены, и теперь ничто не мешало Уорику начать наступление.
24. Возвращение Генриха VI
9 сентября Уорик и Кларенс во главе флотилии из шестидесяти кораблей, на борту которых размещался их экспедиционный корпус, отплыли с нормандского мыса Ла-Гог. Вместе с ними на завоевание Англии отправлялись Джаспер Тюдор, граф Оксфорд и Томас Невилл, Бастард лорда Фоконберга. Эдуард IV, узнав, что Уорик готовится к вторжению, послал королевский флот, чтобы не дать им высадиться, однако эти корабли разбросало штормом, и английские берега остались без защиты. 13-го, пока Эдуард еще пребывал в Йоркшире, эскадра графа подошла к юго-западным графствам и пристала в Дартмуте и Плимуте.
Уорик до сих пор пользовался в Англии большой популярностью. Коммин говорит, что, хотя сезон ведения войны приближался к концу, «несметные множества людей стекались к нему, готовые за него сражаться». На пути в Эксетер он, по словам Уоркворта, «многократно увеличил свое войско», а в Плимуте его сторонники провозгласили Генриха VI королем. В Эксетере Уорик издал прокламацию, в которой объявлял, что его вторжение «совершается с согласия благороднейшей принцессы, Маргариты, королевы Англии, а также преславного и могущественного принца Эдварда». Подписана эта прокламация была Уориком, Кларенсом, Джаспером Тюдором и Оксфордом и призывала всех верных подданных Генриха VI, «истинного и несомненного короля Англии», взяться за оружие и свергнуть узурпатора Эдуарда, дурное правление которого изображалось в этой прокламации весьма красноречиво. Кроме того, прокламация воспрещала солдатам экспедиционного корпуса грабить и насиловать. Никто не желал повторения зверств 1461 года.
Джаспер Тюдор отправился в Уэльс, чтобы набрать там еще людей, а Уорик тем временем двинулся в северном направлении, надеясь соединиться со своими сторонниками из Кента и с севера. По всей Англии приверженцы Ланкастеров стекались под его знамена, а многие дезертировали из армии короля Эдуарда, чтобы примкнуть к Уорику, «и было их столько, что с каждым днем ряды его росли». Теперь целью его было выследить короля, встретиться с ним на поле брани и, как он надеялся, победить в бою. Сначала он пошел в Ноттингем, получив вести, что Эдуард набирает там войско. К тому времени, как он добрался до Ковентри, под его началом уже находилась армия, по разным оценкам насчитывавшая от тридцати до шестидесяти тысяч человек. Вскоре к нему присоединились Шрусбери и лорд Стэнли.