ит всех следующих истинному учению о не-рождении [и свободных от противоречий бытийности и не-бытийности][17] — отрицающими бытие, и, поступая так, они увлекут себя и других к гибели. Согласно естественному закону причины и следствия эти последователи пагубных представлений искореняют благие причины, ведущие к незапятнанной чистоте. Таких надлежит избегать тем, кто устремлён к обретению подлинно превосходного.
Это подобно тому, как близорукие, узрев [на чьей-либо голове укладку, сформированную] сеткой для волос, восклицают друг другу: "Она восхитительна! Эй, послушайте, благородные, она поистине восхитительна!" А ведь по сути своей сетки, [придавшей форму этой укладке] не существует: она — ни сущность, ни не-сущность, поскольку и зрима и не зрима. Подобным же образом те, чьи умы склонны к различениям, основанным на ложных воззрениях, лелаемых философами, преданными нереалистичным воззрениям на бытие и не-бытие, входят в противоречие с благой Дхармой и завершат дни свои, себя и других разрушая.
Это подобно огненному колесу, образованному вращающейся головешкой, никаким колесом не являющейся, но предстающей таким для невежд. Но она и не не-колесо, ибо не выглядит таковым для некоторых. Подобно сему те, кто привык доверять различениям и философским воззрениям, сочтут рождённое — не-существующим, разрушаемое же причинностью — существующим.
Это подобно зеркалу, отображающему цвета и образы так, как предопределено [его] состоянием, но без какого-либо пристрастия. Это подобно звучанию ветра, донёсшего эхо сказанного человеком. Это подобно оазису с текущими водами, привидевшемуся в пустыне. Так же и различающий ум невежды, разгорячённый вымыслами и иллюзиями, колеблем — подобно водам, привидевшимся в пустыне — ветрами рождения, развития и разрушения. Это подобно магу-пишаче[18], посредством своих заклинаний наполняющему деревянную статую или мёртвое тело биением жизни, хотя он над самим собою не властен. Подобным же образом невежды и простаки, доверяясь философским ложным воззрениям, целиком предаются идеям единости и инакости, но их доверие зыбко. В силу этого, Махамати, тебе и иным Бодхисаттвам-Махасаттвам надлежит отринуть все различения, приводящие к понятиям "рождение", "становление" и "разрушение", "единость" и "инакость", "подобие" и "не-подобие", "бытие" и "не-бытие", и тем самым освободиться от уз несознаваемых влечений, обретая способность достигнуть реальности, выявляемой в вас Благородною Мудростью.
Далее молвил Махамати Благодатному:
— Отчего так, что невежды предаются различению, а мудрые — нет?
Благодатный ответствовал:
— Так — потому, что невежды цепляются за имена, признаки и представления. Их умы, следуя по этим руслам, насыщаются разнообразием объектов и впадают в рассуждения о некой самости-душе и том, что связано с нею. Они разделяют все проявления на хорошие и плохие и привязываются к приятному. В силу таких привязанностей усугубляется неведение и накапливается карма, порождаемая алчностью, гневом и глупостью. По мере же накопления кармы они закукливаются в коконы собственных различений, становясь неспособными выйти из круговорота смертей и рождений.
В силу своего неведения они не сознают, что все вещи подобны Майе[19] либо отражению луны в водах, и что не существует никакой самодостаточной сущности, какую можно было бы представить в виде некой самости-души и [всего] ей присущего, и что все их обстоятельные суждения произрастают из ложного различения того, что существует лишь потому, что воображается самим умом. Невежды не понимают, что вещи не имеют ничего общего ни с оценкой и оценивающим, ни с возникновением, пребыванием [в мире] и разрушением, а вместо этого они утверждают, что всё порождается творцом, временем, частицами, неким небесным духом. Именно потому, что невежды предаются различению, они продолжают движение в потоке проявлений. Но мудрые — не таковы.
Глава IIЛожные представления и знание проявлений
Далее Бодхисаттва-Махасаттва Махамати молвил Благодатному, произнеся:
— Ты говоришь об ошибочных воззрениях философов. Прошу, поведай нам о них, дабы мы были предупреждены?
Благодатный ответствовал:
— Махамати, основное заблуждение ложных учений, разделяемых большинством философов, состоит в следующем: в них не признаётся то, что объектный мир порождается самим умом. Философы не понимают, что и весь ум в целом также порождается самим умом. При этом, будучи зависимы от этих проявлений ума, принимаемых за реальные, философы различают их, цепляясь, подобно простакам, какими они и являются, за двойственность того и этого, бытия и не-бытия, не подозревая, что не существует ничего, кроме одной всеобщей Сущности.
Напротив, моё учение основывается на утверждении, что объектный мир, подобно сну, является проявлением самого ума. Оно учит прекращению неведения, желаний, деяний и причинности, учит прекращению страдания, порождаемого различением тройственного мира[20].
Некоторые учёные брахманы, допускающие [происхождение] нечто из ничто, утверждают, что имеется сущность, неотделимая от причинности [и] пребывающая во времени, и что элементы, составляющие личность и её окружение, обретают зарождение и продолжение в причинности и, просуществовав таким образом, исчезают.
Есть и другие учёные, придерживающиеся разрушительных и отрицающих воззрений в отношении таких понятий, как "продолжение", "деятельность", "прекращение", "существование", "Нирвана", "Путь", "карма", "обретение Плода" и "Истина". Почему [это так]? Оттого что не достигли они внерассудочного[21] постижения Истины как таковой и потому не способны к полному проникновению в суть вещей. Они подобны разбитому на куски кувшину, не способному более служить кувшином, подобны поджаренным семенам, прорасти более не способным. Однако элементы, составляющие личность и её окружение, полагаемые ими подлежащими изменению, в действительности не подвержены непрерывным преобразованиям. Воззрения этих учёных основаны на ложных различениях объектного мира, а не на истинном постижении.
Кроме того, если верно, что нечто происходит из ничто и происхождение ума в целом зависит от сочетаний трёх порождающих следствия причин, то подобное этому допустимо утверждать и о любом невозможном явлении: например, что черепаха способна отращивать волосы, а песок — выделять масло. Это суждение непродуктивно, оно ничего не доказывает. Отсюда следует, что деяния, деятельность и причинность, о коих они говорят, неплодотворны, и то же касается их суждений о бытии и не-бытии. Если они утверждают, что существует сочетание трёх причин, порождающих следствия, они должны выводить это из закона причины и следствия, откуда следует, что нечто происходит из чего-то, а не из ничто.
Пока утверждается наличие мира относительности, [тем самым признаётся, что] существует вечно возобновляющаяся цепь причин и следствий, не подлежащая отрицанию ни при каких условиях, поэтому мы не можем говорить о движении к концу или о прекращении чего-либо. Пока эти учёные остаются на своих философских позициях, их доказательства должны будут соответствовать логическим схемам и созданным ими текстам, и им вовек не избавиться от несознаваемого влечения к ложному познанию. Более того, простаки, отравленные этими ложными воззрениями, будут объявлять этот неверный образ мысли, распространяемый невеждами, неотличимым от предложенного Всеведающим.
Однако наставления, предложенные Татхагатами, не основываются на утверждениях и опровержениях посредством слов и рассудка. Существует четыре вида утверждений в отношении вещей не существующих, а именно — утверждения, касающиеся [достоверности]:
— признаков особости, не являющихся существующими;
— объектов, не являющихся существующими;
— причины, являющейся не-существующей,
и
— философских воззрений, являющихся ошибочными.
Опровержением этих утверждений подразумевается, что, вследствие невежества, должным образом не изучена ошибка, лежащая в их основе.
Утверждение, связанное с признаками особости, в действительности не существующими, касается как отличительных признаков воспринятых глазом, ухом, носом и тому подобных, так и [признаков,] свидетельствующих об особости и общности в элементах, составляющих личность и её внешний мир. А затем принимающий эти признаки за реальные и привязывающийся к ним обретает привычку утверждать, что вещи эти являются именно таковыми, а не иными.
Утверждение, связанное с объектами, являющимися не-существующими, происходит из привязанности к этим совокупным признакам особости и общности. Объекты сами по себе не являются ни существующими, ни не-существующими и пребывают всецело свободными от противостояния бытия и не-бытия; и, [стало быть,] думать о них надлежит лишь так, как думают о никогда не существовавших рогах зайца, лошади или верблюда. Различение объектов присуще невеждам, привыкшим к утверждениям и отрицаниям, поскольку сами они недостаточно проницательны для постижения истины, [гласящей,] что не существует ничего, кроме воображаемого самим умом.
Утверждение, связанное с причиной, являющейся не-существующей, предполагает беспричинное рождение первого элемента ума как такового, что позднее приводит лишь к Майя-подобному не-существованию. Говоря иначе, существуют философы, утверждающие, что некий изначально нерождённый ум начинает действовать с помощью глаза, формы, света и памяти, каковое его действие некоторое время длится, а затем прекращается. Это пример причины, являющейся не-существующей.
Утверждение философских воззрений, связанных с не-существующими элементами, составляющими личность и окружающий её мир, предполагает существование самости, бытия, души, живого существа и "кормильца" или духа. Это пример неистинных философских воззрений. Именно такое сочетание различения воображаемых признаков особости — группируя их, наделяя их именами и привязываясь к ним как к объектам в силу несознаваемых влечений, накопленных с безначальных времён, — порождает ошибочные воззрения, основанные лишь на ложном воображении. По этой причине Бодхисаттвам надлежит избегать любых обсуждений, связанных с утверждениями и отрицаниями [и] основывающихся лишь на словах и рассудочности.