Ага! Как хорошо, что в своё время она настояла на том, чтобы ко всем машинам был один универсальный пульт!
…Враг мгновенно ослеп, сорвал с голову ноктовизор, он ещё ничего не понял, просто что-то ударило по глазам… А если и понял, то наверняка удивился: откуда здесь взялось столько водителей. Засада?
Засада! Лара спокойно встала из-за укрытия, шагнула вперёд — и ударила, со всей силы, со всей злости.
Раз! Ногой в голову.
Два! Кулаком в кадык.
…Внизу, под ногами что-то ещё хрипело и подёргивалось.
— Рулез! — завопил Брайс микрофон, — Ну ты даёшь! Всё, здесь ты закончила!..
Закончила? Это здесь она закончила. А там? Не долго думая (когда думать-то?) Лара разогналась, прыгнула — и с размаху приземлилась на тележку на роликах, ту, что используется для осмотра днища автомобилей. Удобная вещь — катиться удобно и безопасно, враги не смогут её увидеть так близко от пола… А вот и один из получивших в голову отвёртку. Что это рядом с ним лежит? «Ингрем»? Очень хорошо! За-ме-ча-тель-но!
Поехали-и-и-и!
Внезапно по плечу скользнуло что-то невесомое, холодное. Лучик? Да лучик, только не просто…
Лазерный прицел!
Скользнул, ушёл в сторону… Заметили? Думать некогда, пора менять позицию…
Лара быстро оглянулась, благо гараж свой она помнила не хуже чем ванную комнату. Куда это мы доехали? О, мотоцикл! Почему бы юной леди не воспользоваться любимым видом транспорта? Нет, причины для отказа просто отсутствуют…
Кувырок — и Лара в седле. Привычный рывок правой ногой… Мощная машина утробно ревёт двигателем. Теперь правую ногу на землю, руль резко вправо. Газу!
Поехали-и-и-и!
Умный, всё понимающий мотоцикл развернулся на сто восемьдесят градусов почти на месте. Свет фары выхватил из темноты сонные автомобили — и застывших в недоумении врагов. Их приборы ночного видения вновь сослужили плохую службу: теперь несколько секунд перед глазами будут одни зелёные сполохи. Лара удовлетворённо хмыкнула! Так им и надо. Нечего ночью вламываться в чужие дома!..
Рукоятка газа выкручена до упора. Двигатель с рёва перешёл на вой — и наездница послала стального мустанга с места в карьер. Приплюснутый «порш» возник в свете фары прямо перед мотоциклом. Ещё газу! Теперь поднять послушного двухколёсного зверя на дыбы и — запрыгнуть на капот.
Есть!
Сбросить газ… Поддать газу!.. Шипованная резина рвёт краску шикарного автомобиля…
Ещё газу — и опять на дыбы! Двигатель мотоцикла заходится воем, амортизаторы гулко лязгают. «Только бы не разбить «маятник»! — успела подумать девушка, сама не ожидавшая от себя подобного цирка.
…Цирк? А что, стоит как-нибудь попробовать!
Сзади переворачивается «порш» и валится на крышу стоящего рядом с ним «мерседеса». Что поделаешь, слишком мягкие рессоры!
…Ещё один мерзавец пытается прицелиться из автомата. Это ты зря, парень, совсем зря! Палец Лары привычно нащупывает спусковой крючок — и очередь из прекрасно сбалансированного «ингрема» (не даром их запретили к продаже в США, ох, не даром!) разрезает противника пополам. Ещё один готов. Да сколько же их здесь, поганцев?
Сзади коротко и противно трещит М-16. Лара лишь вздохнула. Теперь план «S» — сматываться! Ну, милый, не подведи!
Девушка вжимается в седло, опять выкручивает рукоятку газа до упора… А это кто? Что, ещё один за пайком явился? Получи-и-и! «Ингрем» слегка подёргивается в руке, выплёвывая свинец…
Двигатель басовито ревёт, машина мчит, набирая скорость. Всё? Нет, не всё! Сноп света от фары вырывает из темноты новое лицо в маске. Да когда же это кончится? Стрелять уже нет времени, Лара отводит руку назад — и наотмашь бьёт противника по лицу «ингремом». С этим тоже, похоже, закончили.
Газ! Ещё! Что?! Опять?! Да опять — чёрный силуэт в свете фары. А за ним… Стена! Мамочка моя, вот это да!..
Враг ослеплён, но уже начинает сдёргивать с себя прибор ночного видения. Лара зло оскалилась. Ну, железка, не подведи!
…Рёв двигателя. Стена с угрожающей скоростью надвигается, до неё десять ярдов. Девять… Пять… Три! Лара резко бьёт по переднему тормозу. Мотоцикл становится на переднее колесо и начинает с визгом и рычанием разворачиваться. Заднее колесо с размаху бьёт уже успевшего сорвать с себя ноктовизор бандита.
…Стену придётся покрасить. То есть сначала всё соскоблить, а потом…
«Часы»! Лара очнулась. Потом, всё потом. «Часы»! Мотоцикл… Заглох мотоцикл, не выдержал. И бог с ним!
Бегом в зал, бегом!..
…Решётка, грубо вырезанная и искорёженная, валялась в стороне. «Часы» исчезли. Лара, всё ещё не веря, оглянулась по сторонам… Какая же она дура! Дура, дура, дура! Зачем было показывать «часы» кому-то? Почему нельзя было сначала подумать самой? Это же надо было так… так облажаться! Нет, хуже, это с менорой она облажалась, а сейчас… Девушка в растерянности смотрела на искорёженное хранилище. И всё-таки непонятно. Что же это было такое, раз за ним послали такую уйму народу? И зачем оно кому-то так потребовалось?
…Кому-то? Кажется, что этот «кто-то» очень даже известен. А не зовут ли его Манфред Пауэлл? «Моё неведение просто восхищает меня!» Брайс не прав, этот змееглазый не мудак, он… Он!..
Лара грустно усмехнулась. Ах, мистер Уилсон, мистер Уилсон!.. Зачем вы дали мне его телефон. Ведь вы были другом моего отца. Разве друзья так поступают? Впрочем, что теперь об этом?
Внезапно она замерла. Какой-то шорох… Сзади! Что, ещё один мерзавец? Ну, это уже слишком!
…Быстрый разворот, автоматная очередь рассекла полутьму…
Хиллари успел неплохо узнать нрав своей хозяйки и потому успел присесть. Пули вошли в стену точно над его головой.
— Я думаю, что они все ушли, — невозмутимо констатировал дворецкий, внимательно осмотрев дыры в стене.
— К сожаление, они получили то, за чем пришли, — поморщилась девушка. — Извини, стреляла не глядя… Устала…
— Пустое, мэм! — бодро ответствовал Хиллари. — Думаю, мэм, следует вызвать коронёра, а затем обратиться в суд графства. Согласно указу Его Величества Карла II повреждение имущества джентльмена или леди, совершённое в непотребной форме…
Грузный плечистый верзила с чемоданчиком в руке уверенно ступал по ковру, застилавшему коридор. Ботинки с тяжёлой подошвой вдавливались в послушный ворс. Верзила был спокоен и исполнен достоинства, чёрные ноздри широкого плоского носа раздувались, словно предчувствуя близкую добычу. Чуть сзади шагали ещё двое, такие же громоздкие, уверенные в себе. Все трое в элегантных чёрных костюмах, смотревшихся на них несколько странно. Неудивительно, ведь костюм — не привычный «камуфляж».
Впрочем, перемена одежды ничуть не изменила верзилу, возглавлявшего отряд налётчиков на Крофт Менор. На мирного обывателя он никак не походил. Скорее, чёрный костюм смотрелся ещё один «камуфляжем».
…Ботинки ступали ровно и твёрдо, губы, не привыкшие улыбаться были сжаты.
Выглянувший из-за колонны Пиммс поспешил сделать рукой жест, означающий, что этих троих уже ждут, и ждут с нетерпением, но грозная троица прошла мимо, не обратив на него ни малейшего внимания. Шеф, мистер Пауэлл, приказал ни с кем не вступать в разговоры и доставить артефакт ему лично. Грузный верзила удовлетворённо щурился. Вышло с первого раза! Плевать, что треть людей уже отдыхают на столах в морге, а полиция, скорее всего, уже рыскает по окрестностям. На всё плевать! Приказ выполнен, значит, деньги будут заплачены сегодня. Много денег, очень много! А потом… Потом будут ещё деньги. И так будет всегда, пока несущий чемоданчик человек не решит, что ему пора на отдых.
…Решит — и его убьют, тихо и незаметно, как это не раз делал он сам. Или громко, если не сумеют подобраться и стать за спиной. Впрочем, это будет потом. Сейчас — деньги, деньги и ничего кроме денег! За вовремя доставленный груз платят хорошо.
…Хищно трепещут ноздри. Запах денег — самый приятный запах в мире. Запах настоящих мужчин!
Между тем мистер Манфред Пауэлл медитировал у себя в кабинете. Тишину нарушало негромкое потрескивание сгоравших в камине дров. Густо курились благовония, разнося по комнате пьянящие ароматы серой амбры и лотоса. Глубокое погружение в себя было нужно Пауэллу как воздух, как вода и пища. Он ещё не принял РЕШЕНИЕ. А его следовало принять — и принять сейчас.
Принимать решения мистер Пауэлл не очень любил — как и работать, и даже размышлять. Все эти занятия казались ему недостойными истинного денди. Люди, знавшие его вприглядку, были уверены, что Манфред — оголтелый честолюбец, мечтающий о лаврах как минимум Наполеона. Это было не так — и даже совсем не так. Наполеона Пауэлл презирал с самого детства. Выскочка, зарвавшийся плебей без намёка на вкус. Стиль ампир! Фи! А чем закончил? Тайным идеалом Пауэлла был человек совсем иной судьбы — знаменитый английский денди Джордж Браммел. Этот самоуверенный щёголь, живший два века назад, не выигрывал сражений и не пытался делать скучную карьеру. Он властвовал, он ЦАРИЛ благодаря своему вкусу, своей исключительности, своему истинному превосходству над всеми остальными — бесполезным, безмозглым стадом. Он дал себе единственный труд — родиться на свет, чтобы этот свет упал к его ногам.
Совершенство правит, потому что оно — Совершенство!
Мистер Пауэлл даже пытался одеваться по заветам своего кумира — неброско, но исключительно стильно, разговаривать по-браммеловски — и даже молчать, как молчал ОН. Увы, окружающие просто не знали — и знать не хотели — чем был велик давно забытый Джордж Браммел, и вовсе не собирались склоняться перед Совершенством.
Оставалось одно — взять этот неблагодарный мир за горло. Взять — и уж потом…
И вновь — увы! Всё это требовало усилий, действия, постоянных размышлений — всего того, что так не любил Пауэлл. Но теперь цель уже близко, совсем близко, ещё немного усилий…
Пауэлл сжал тонкие губы, презрительно усмехнулся.
Гроссмейстер, тот кому он служит (что поделаешь, Джордж Браммел тоже служил Георгу, принцу Уэльскому!) конечно, могущественен. Этот самоуверенный итальянец может одним движением руки стереть Манфреда в порошок — и так же легко возвысить. А