— Что?! — вскочил вампир. Пространство вокруг как-то колыхнулось, и оказалось, что я лежу на широкой кровати, а Вацлав стоит рядом, почти упираясь в деревянную стену. Я удивленно огляделась. Это что, тоже был гипноз? Я облегченно выдохнула, поняв, что не сошла с ума и не провалялась пять месяцев бездыханным трупом. — Как ты могла?! — взбеленился мой настырный воздыхатель. — Нет, как ты посмела?! С ним! Он же наполовину оборотень! Это даже хуже, чем человек!
— Ну, во-первых, — оскорбилась я за любимого, — я — наполовину человек, и тебя это почему-то не останавливает!
— Ты — другой разговор, — махнул он рукой, — я просто сразу почувствовал, что хочу тебя не в гастрономическом плане…
— Не перебивай, — вскипела я, — во-вторых, тебе, вампиреныш, я ничего не обещала, — эх, говорили мне: не спорь со стариками, пьяницами и вампирами — но меня понесло. — И лучше уж всю жизнь пытаться превратить жабу в принца, чем провести ее остаток с кровососущей тварью! А мой оборотень — самый лучший муж на свете, — не слишком ли пафосно? Закралось сомнение.
— Себя ты относишь к тварям кровососущим? — нарочито спокойно произнес он, сложив на груди руки.
— Не поняла? — мотнула я головой.
— Барский ведь терпел тебя рядом и даже кровью поил. Не своей, случайно?
Поняв, что он имел в виду, я весело захохотала. Щас я тебе утру нос, в очередной раз.
— Мы не одного поля ягоды, милый, — заявила я, глядя на ничего не понимающего Вацлава. — Я кровь не пью ни в каком виде! Вот так-то!
Он подлетел ко мне и, обхватив голову, стал пристально рассматривать мои глаза.
— Невероятно, — бормотал он, — у тебя же серебряные глаза. По всем признакам, ты принадлежишь к нашему роду.
Наконец, он оставил меня в покое и стал вышагивать по хибаре (не мог поприличнее жилье найти?).
— Как же такое могло получиться? Хм, хотя так еще интереснее, — засиял он улыбкой кинозвезды. — У меня будет самая необычная жена.
Я обомлела: он что, непробиваемый?
— Послушай, ты русский язык понимаешь? Тебе сказано: я люблю другого, он является отцом моего ребенка, и вообще, я за ним замужем! — прокричала я едва ли не по слогам.
— Не беспокойся, — махнул он рукой, — с этим мы разберемся. Теперь, когда гаарги преподнесли мне такой шикарный подарок, у меня не осталось причин скрывать убежище оборотней. Я отправил к ним отряд. Сейчас там уже делают чистку.
Я потрясенно молчала. Впервые с тех пор, как я очнулась в этом месте, мое сердце сжалось от ужаса перед этим ненормальным вампиром. Неужели они всех убьют? Неужели я больше не увижу Валентина? Он не посмотрит на меня своими пронизывающими черными глазами, не обнимет, не увидит нашего сына… Слезы стали скапливаться в уголках глаз, но я сердито их смахнула. Голова снова горела, как в огне.
— Ты, тварь! — я вскочила, кипя от бешенства. — Если отец моего ребенка умрет, я убью тебя своими руками, я буду ненавидеть тебя до конца своей жизни!
Серебряные глаза вампира полыхнули яростью. Он неуловимым движением толкнул меня на кровать и прижал большую руку к животу. Я остервенело отрывала чужую руку, несущую отнюдь не благие намерения (я в этом уверена), от своего драгоценного живота.
— Сколько пафоса, — прошипел он, злобно глядя на меня. — Я знаю, что нам делать: для начала надо вытравить плод, — я дернулась, шипя, словно кошка, защищающая своего котенка. — Насколько я чувствую, ему не больше месяца. Я мог бы устроить тебе выкидыш довольно простым, хотя и болезненным способом, но не хочу причинять своей любимой женщине боль, — задумчиво бормотал он, без труда удерживая меня одной рукой, другой поглаживая живот. По коже побежали мурашки отвращения. — Мы поступим проще. Так уж получилось, но, когда я вез тебя в это уединенное место, даже предположить не мог, что нам понадобится еда. В моих мечтах, мы пили кровь друг друга, — я содрогнулась, представив эту мерзкую картину. — Теперь же мне придется ехать за едой и заодно решить некоторые проблемы, а это займет дня три, — он пакостно усмехнулся, пробираясь рукой под джемпер. — А если добавить к этому кислородное голодание и большую потерю крови…
— Нет, — я вскрикнула, пытаясь отстраниться от приближающегося клыкастого оскала, и застонала от бессилия, чувствуя, как клыки пронзают нежную кожу, гораздо осторожней, чем в тот раз…
Опять… Опять это происходит, и снова от меня зависит благополучие другого существа.
В этот раз я поняла, что укус вампира может быть и приятным. Очевидно, Вацлав воспользовался внушением, и меня пронзило острое удовольствие, мощное и какое-то извращенное. Выгнувшись, я застонала, проклиная себя за слабость, которая накатывала волнами.
Сильное мужское тело обхватывало меня, как будто в любовном объятии, он даже покачивался, имитируя соответствующий акт, и постанывал, получая удовольствие от своей власти надо мной. Я вцепилась ногтями в его шею, пытаясь отодрать от себя, чувствуя, что все бесполезно… Опять я находилась на грани…
Глава 22
Он уехал… Сквозь тишину, словно ватой набившую уши, я слышала рев мотора. Уехал… А я осталась лежать на кровати сломанной куклой. Мысли плыли, будто в тумане, поражая полным пофигизмом. В голове была пустота и легкость, растекшаяся по всему телу.
Интересно, на что он рассчитывал, когда оставлял меня здесь в таком состоянии? Что я вопреки всему выживу? Даже если и так, как мне пережить отчаяние от осознания того, что Валентина, возможно, больше нет?..
Не знаю, сколько времени я так провалялась, но прийти в себя мне помогла злость. Злость на этого ублюдка. Я должна выжить! Сохранить ребенка и дождаться Валентина, который обязательно придет за мной, а даже если и нет… Тогда я просто обязана отомстить Вацлаву.
Если надо, я стану хитрой и изворотливой тварью, но добьюсь своего.
Через некоторое время, я уже казнила себя, упрекая за то, что сразу не догадалась прикинуться влюбленной дурочкой. Корчила из себя саму смелость и непобедимость. Ради ребенка можно было и потерпеть, а потом — улизнуть. Не надо было вообще говорить о ребенке.
"Ээх! Хитрости в тебе совсем нет, Лариса. Как девчонка, ей-богу! Все стараешься делать открыто и прямолинейно. Мало тебя, что ли, жизнь учила? Ничего, мы еще всем покажем!".
Я вздохнула и стала, от нечего делать, рассматривать деревянные балки под потолком. Домишко был стареньким и слегка заброшенным. Я даже приподнялась, осматриваясь. Здесь присутствовал полный набор: маленький домик, русская печка, пол деревянный, лавка и свечка. Ага, "и ребятишек в доме орава", только ни счастья тебе, ни забавы… Я хмыкнула. И о чем думал чертов вампир, привозя меня сюда? Хотел рай в шалаше устроить? Угу, а еще от голода уморить…
Я поерзала на кровати, которая заметно выделялась из общего интерьера. Она, большая и современная, с удобным матрасом, занимала, как минимум, половину маленькой комнатки. Озаренная внезапной догадкой, я отогнула краешек пледа: так и есть, шелковое белье.
Раздражение все нарастало. В добавок к этому, я почувствовала, что довольно сильно замерзла, а еще пить ужасно хотелось.
Проклятый вампир! Если отсутствие еды не сильно меня напрягало, так как в последнее время аппетит был не очень хорошим, да и недавнее студенческое прошлое изобиловало разгрузочными днями, а то и неделями, то жажда доставляла мне поистине неприятные ощущения. Видимо, обезвоживание в организме было капитальным.
Плюс ко всему, меня волновала еще одна вещь. Кряхтя и борясь с головокружением, переходящим в тошноту, я потихоньку сползла с кровати.
— О, вот ты где, мой хороший! — обрадовалась я горшку, стоящему под кроватью, как родному.
Осторожно, боясь упасть, я справила нужду, и закрыла горшок крышкой. Куда это выливать, потом разберусь. Хорошо хоть вампиреныш догадался о такой нужной вещи. На секунду, я даже благодарность к нему испытала. Но только на секунду…
Запыхавшись, я уселась на край кровати и осмотрела комнату с нового ракурса. За давно не беленой печкой выглядывал выступ, похожий на столик, на котором, насколько я могла видеть, стояла посуда. В том числе, глиняный кувшин и чашка.
Ни на что особенно не расчитывая, я потянулась к чашке, не решаясь встать с кровати. Я надеялась просто достать ее рукой.
— Ну, давай же, — бормотала я, напрягая все силы.
Но рука длиннее почему-то не становилась, зато чашка вдруг сама прыгнула ко мне в ладонь.
От неожиданности я уронила ее на кровать. К счастью или к сожалению, она была пуста.
Таак, спокойно. Это еще ничего не значит. Критическая ситуация и все такое… Но факт остается фактом: кружка сама прыгнула в руки, повинуясь моему желанию. Раньше такого не было. Может, стресс помог или беременность? Правда, на этот простой фокус ушли последние силы, и, решив заглянуть в кувшин завтра (скорее всего, он тоже пуст), я скинула кроссовки и залезла под одеяло. Шелк неприятно холодил тело даже через одежду. Проклиная нерадивого вампира, который не удосужился даже печь затопить, я накрылась еще и пледом, укутавшись с головой, и тут же погрузилась в тяжелое небытие без снов.
Валентин.
Непредвиденные обстоятельства. Он впечатал могучий кулак в стену. Всегда непредвиденные обстоятельства. Боль выворачивала наизнанку раненную руку и, истекающую кровью ногу. Вампиры пользовались оружием, после которого регенерация очень сильно замедлялась. Но не это беспокоило Барского. Он дрался, как проклятый, выдирал клыками и когтями жизнь из кровососов, проникших в подземный город, от которого после бойни мало что осталось. Он не ожидал такого вероломства от серебряных, думая, что они жаждут объединиться с оборотнями против красных вампиров. Не ожидал он и того, что Вацлав выдаст их тайное убежище. Видимо, щенок все-таки занял место почившего князя, раз не побоялся мести Валентина за раскрытие секретной информации. Валентин винил себя в смерти нескольких оборотней, оказавшихся в момент нападения на полигоне. Остальные, слава Богу, были в это время либо в другом убежище, либо на заданиях, уничтожая и выслеживая красноглазых тварей.