— Я уже готов, — возгласил Алани. По лицу его от уха до уха тянулись роскошные вишневые усы.
— Лицо утри, — проворчал Илмерран, взял его руку и посчитал пульс.
— Хорошая штука — молодость, — вздохнул он, убирая пальцы с запястья пажа.
— Значит, можно продолжать? — настойчиво гнул свое Алани.
— Погоди ты! — рыкнул на него Илмерран. — Нам ведь надо еще и на местности осмотреться. Отдыхай покуда, приглядывайся. Арьен, Лериме — вы еще долго отлынивать изволите?
Эннеари вернулся к столу с невольным содроганием. Но карта выглядела точно такой, как и перед начало опыта. Зеркало бесстрастно отражало потолок.
— А вот теперь, собственно, и начнется то, зачем я тебя позвал, — обратился Лерметт к Эннеари. — Если мы хотим, чтобы такое будущее не сбылось...
— О да! — выдохнул эльф, казалось, из самой глубины своего сердца. Может, он и сумеет забыть когда-нибудь то будущее, что увидел в зеркале... если вместе с Лерметтом создаст иное будущее.
— Тогда извольте не отвлекаться! — подхватил Илмерран. Его крепкий, как вересковый корень, палец уперся в карту. — Кстати, Лериме — в одном ты все-таки ошибся. Отводных каналов нам потребуется только два — здесь и вот здесь.
— Почему? — удивился Лерметт.
— Думать, думать учись, доктор наук! — рявкнул Илмерран. — Мы ведь не стенку, мы горы возводим!
— Горы? — придушенно возопил Эннеари. Только-только он вроде бы начал хоть что-то понимать — и тут на тебе!
— Горы, — отрезал Илмерран, явно раздосадованный несообразительностью своих учеников.
— А стенку не лучше ли? — спросил Арьен.
— Не лучше! — снова рявкнул гном. — Не лучше, не проще и даже не дешевле! Конечно, если бы мы разделывали степь под пашню... в общем-то оно очень даже можно... подземные воды здесь невысоко стоят, да и не так чтобы очень соленые... можно.
— Ни за что! — пылко воскликнул Лерметт. — Степь должна остаться степью — и только так. Потом, если все получится, сами пусть выбирают... но степь должна остаться степью.
— А тогда никаких стенок, только горы. — Гном грозно нахмурился. — Арьен, чему я тебя учил? Ты хоть раз задумался, почему природа не берет кирпичи и раствор и не строит стен, а возводит горы? Ведь стенка, по-твоему, проще!
Эннеари покаянно потупился.
— Форма, которая может сама, естественно возникнуть из складок местности, всегда устойчивее, — смягчился гном. — К тому же стенка нам ничего не даст. Нам ведь не удержать ветер надо, а перенаправить. Это какой же высоты стену громоздить пришлось бы? Сколько рабочих рук, сколько времени даром ухлопать — посчитай-ка! Правда, ты всегда относился к математике с непозволительной для музыканта прохладцей, но ты все-таки подсчитай.
— А горы разве проще? — умоляюще спросил Эннеари.
— Намного, — заверил его Лерметт. — Здесь и вот тут два небольших вулкана... а остальное придется наращивать. Народу, конечно, потребуется много... но все-таки даже все Арамейльские маги вместе взятые — это еще не три четверти населения всей степи, не говоря уже о Восьми Королевствах.
— А зачем столько магов? — с жадным любопытством поинтересовался Эннеари.
— Как это — зачем? — возмутился Лерметт. — Выводить вулканы. Гасить землетрясения... а некоторые не гасить, а направлять. Лаву направлять. Это, считай, все отделение магии земли в полном составе. Потом почти все отделение магии превращений. Мастера по работе с временем, мастера-погодники — воздушные завихрения тоже как-то гасить и направлять надо...
— Не только, — вставил Илмерран. — Еще и снеговые шапки наращивать.
— А-аа! — выдохнул Лерметт. — Теперь понимаю, почему только два канала.
Эннеари переводил ошалелый взгляд с человека на гнома и обратно. Эти двое, может, и понимают, о чем разговор — недаром ведь обсуждали меж собой этот замысел, и не раз — понимают с полуслова... но он-то не гном и даже не почетный доктор наук, и ему ничегошеньки не понятно!
— С этих новых гор свои реки потекут, — объяснил ему Лерметт. — Илмерран-рей, а сток их уже рассчитан?
— Конечно, — приосанился гном, когда венценосный ученик почтительно поименовал его мастером, да еще по-гномьи. — И общий сток, и русло, и сила течения — все, что нужно. Все лето этим только и занимались.
Лерметт наискось метнул на Алани проницательный взгляд; тот ответил спокойным кивком.
— Мальчик совсем неплох, — снизошел до похвалы Илмерран. — Жаль, право. Математика в его лице очень много потеряет. Особенно прикладная.
— Почему это «потеряет»? — возмутился Алани.
— Потому что у тебя не будет на нее времени, — невозмутимо сообщил гном.
Посмотрим, посулил себе Эннеари. Это мы еще посмотрим. Это мы еще очень даже поглядим, у кого и на что будет время. Тем более, что маги и так живут дольше обычных людей, так что мальчик успеет... быть того не может, чтобы его не...
— Арьен! — резко окликнул его гном. — О чем замечтался?
— Погляди сюда. — На сей раз картой всецело завладел Лерметт. — Вот здесь — видишь? — мне нужна полоса леса. И вот здесь тоже. Затем мне эльфы и понадобились. Не приедь ты ко мне сам — я бы к тебе приехал, в ноги бы валился. Лес, Арьен. Через двадцать лет. Сможете?
— Сможем, — уверенно ответил Эннеари, оглядев карту. — Столько — сможем.
— Это не все, — встрял неугомонный Илмерран. — На склонах гор — тоже. И со всем зверьем, которому там обитать положено, со всеми мошками-букашками. Через двадцать лет, хоть вдребезги разбейся. После поздно будет. Сделаешь?
На сей раз молчание Эннеари длилось гораздо дольше.
— Сделаем, — тихо, но твердо произнес он.
— Сейчас посмотрим, — пригрозил Илмерран.
— А каналы? — ахнул Лерметт. — Я ведь их...
— Не беспокойся, я лишние уже стер, — отмахнулся Илмерран. — Вовсе незачем так напрягать сток Линта, он ведь тоже не бесконечный.
— Без воды даже мы не сумеем никакой лес насадить, — возразил Арьен. — Вы успеете построить каналы к сроку?
— Глупости какие! — раздраженно фыркнул Илмерран. — Да кто их собирается строить?
— А... а как тогда? — оторопел Эннеари.
— Сами пусть себя строят, — ухмыльнулся гном. — Как овраги получаются, помнишь еще? Одна-единственная промоина... а дальше его поди, попробуй остановить. Некогда нам вручную каналы рыть. Тут главное — правильно промоины рассчитать и правильно проложить, а дальше вода сама о себе позаботится. Берега, конечно, придется укреплять... тебе, между прочим, тоже... и общая длина русла выходит больше, чем по прямой — зато так легче и несравнимо надежнее. Никто воду не принуждает, она сама выбрала... ну, почти сама.
— Как с горами, да? — сообразил Эннеари.
— Именно, — подтвердил Илмерран. — Ну что, все готовы?
— Да, — ответил Алани, вырастая над его плечом, и снова пристукнул пальцем по карте.
Две вспышки вулканов сотрясли ее безмолвным ревом. Горы воздвигались быстро, словно земля сама стремилась в облака неправдоподобно мощным усилием, выставляя кверху то плечо, то колено, то растопыренные пальцы, прихорашиваясь и вновь стирая со своего лика результаты прежних попыток быть красивой. Отроги и склоны, перевалы и вершины, почти сразу же забелевшие снегами...
— Есть! — азартно выкрикнул Илмерран, захватив бороду в горсть. — Есть! Совершенная точность! Волосок к волоску!
— Ну, в гномах я никогда и не сомневался, — улыбнулся Лерметт и, помолчав, добавил. — В эльфах, впрочем, тоже.
Горные склоны закудрявились лесами — и точно такая же кудрявая полоса протянулась там, где указывал король.
— Успели! — выдохнул Алани. — Вот честное слово, успели!
Узкий и острый, как лезвие клинка, серебристый блеск упал вдоль гранитного плеча, скрылся в темной зелени лесов и вновь вынырнул быстрой извилистой нитью. Первая речка. У Эннеари слегка захватило дыхание.
— А почему здесь пусто? — Палец Илмеррана обвиняюще ткнул в карту. — А, Арьен?
— Потому что рано еще, — нетерпеливо отмахнулся от него Эннеари. — Я ведь тебя горы выращивать не учу... о, вот оно — смотри!
Его разблестевшиеся глаза так и впились взглядом в карту. Только в карту. После давешнего Арьен не смел без содрогания поднять взор на Зеркало и разве что случайно засматривал в него, старательно отворачиваясь... зато Лерметт куда только и смотрел! Король лишь изредка бегло взглядывал на карту, чтобы лично проследить за воздвижением гор и нисхождением рек — а потом вновь всякий раз возвращался к Зеркалу. Его пристальный взгляд... Арьен и помыслить не хотел, откуда Лерметт черпает мужество, чтобы бестрепетно встать глаза в глаза с будущим. Слишком хорошо Арьен запомнил в предыдущем видении лицо, изуродованное предсмертной яростью до неузнаваемости, запрокинутое, залитое темной кровью, перечеркнутое тенью от торчащей из горла арбалетной стрелы... и все же в том, что неузнаваемое это лицо принадлежит Лерметту, у Эннеари не было никаких сомнений. Ни малейших. Так что же он ищет там, в зеркальной глубине времени? Неужто вид собственного тела, пронзенного восемью стрелами — это такое зрелище, что слаще и не придумаешь? Да, Лерметт относится к собственной смерти не так, как прочие — уж в чем-чем, а в этом Арьен успел убедиться — но все же... неужто ему не жутко, единожды узрев свою погибель в пламени горящего Найлисса, вновь изведать, что время вынет из другого кармана — не новую ли смерть, еще страшнее предыдущей?
— А, дьявол! — внезапно сквозь зубы процедил Лерметт. — Неужто нельзя совсем без крови?
— Ну, ты сравнил! — хмыкнул Илмерран, бросив в Зеркало беглый взгляд. — Один-единственный мятеж... да и то, если твой Аннехара не полный дурак и ты его предупредишь...
— Аннехара поумней меня будет, — заверил Лерметт. Илмерран с сомнением скривился. Навряд ли он мог быть убежден в умственных способностях владык, не прошедших обучение у толкового гнома.
— Стой, а это что еще такое? — внезапно насторожился Илмерран. — Здесь нам никаких отвершков не нужно.
— Смотря куда они пойдут, — возразил Лерметт. — По-моему, неплохо.