Эйруал же смотрела на дризийца, принявшегося перебирать вещички в своей сумке, глазами, полными отчаяния и надежды.
Появился мальчик-слуга, старающийся удержать на подносе кувшин с горячей водой и изящную чайную чашку.
Валериус наполнил чашку и добавил туда из глиняного пузырька что-то, окрасившее воду в зеленый цвет, в контраст со светлой глазурью чашки, затем бросил щепотку белого порошка, от которого жидкость стала синей.
- Подними-ка ей голову, Алек, — сказал Валериус.
Волосы её, скользнувшие в ладонь Алека, были теплыми и шелковистыми. Ему снова пришлось сглотнуть, прогоняя вдруг пронесшиеся перед глазами воспоминания.
- Что это? — поинтересовалась Эйруал.
- Зенгатские соли, — Валериус осторожно влил немного жидкости в рот спящей девушке, потом выпрямился, пристально за ней наблюдая.
Мирриция даже не шелохнулась, лицо её оставалось покойным, грудь едва вздымалась и опускалась. Если бы не её безжизненные серые глаза, было можно принять это за обычный сон.
- Ну? — нетерпеливо спросила Эйруал.
Не обращая на неё внимания, Валериус вытащил из сумки небольшую глиняную чашку на трёх ножках и наполнил её чем-то, похожим на мелкие жгутики сухой травы. Он добавил туда несколько волосков Мирриции и крошку засохших слёз с уголка её глаза, а потом сунул туда свечку и поджег смесь. Держа треногу над Миррицией, он подул, чтобы сладковатый дымок шел ей в лицо, затем отставил треногу на прикроватный столик и взял свой посох и что-то тихо затянув себе под нос.
Так продолжалось, пока в небе не потускнели звёзды, а из-под бархатных занавесок не показалось первое бледное сияние обманчивого утра.
В конце концов Валериус рухнул на стул возле кровати и тяжело вздохнул:
- Мне жаль, Эйруал.
- Попробуй что-нибудь ещё! — взмолилась она.
- Мне необходимо свериться с текстами.
- Хочешь сказать, что не можешь больше ничего сделать?
- А тем временем я отправлю своих лучших жрецов, чтобы помолились за неё.
Её темные глаза наполнились слезами:
- Молиться? Да что в этом проку?
- Это, хотя бы, очистит её душу.
- Потому что она шлюха, да? — выкрикнула в сердцах Эйруал.
Серегил шагнул к ней, чтобы обнять, но она оттолкнула его руки.
— Уж не думаешь ли ты, что эта болезнь своего рода наказание? Душа её столь же чиста, как и твоя, Валериус, что бы ты там себе про нас ни думал!
- Я и в мыслях не имел подобного, — рявкнул Валериус, поднимаясь, чтобы собрать свои вещички. — Это лишь для того, чтобы очистить её от недуга, если это вообще возможно.
- Кому-нибудь в Нижнем Городе это уже помогло?
- Пока нет, — признался он. — Но мне казалось, это хоть немного тебя успокоит.
- Оставь своих жрецов при себе. Лучше найди лекарство!
- Как пожелаешь.
Валериус подал знак Сергилу, чтобы тот вышел с ним.
- Здесь есть место, где мы можем поговорить? — спросил он, закрывая за Серегилом дверь.
Серегил повел его по коридору к пустым покоям Мирриции. Здесь горели свечи. Шёлковая кровать была заправлена, в комнате пахло дорогими маслами и ароматами.
Дризиец запустил пальцы в гриву своих черных непослушных волос.
- Я не ожидал ничего подобного. Чтобы вот так скоро!
Серегил непонимающе выгнул бровь.
- Это уже проникло в Ринг, в эту сточную яму за Морским рынком.
- Полагаю, это не так удивительно, как обнаружить подобное здесь. Те несколько человек, которых нашли неподалеку от Морских Ворот, вроде как, случайно забрели туда, однако теперь представляется вероятным, что кому-то с этой заразой удалось вырваться из карантина в Нижнем и уйти туда, где, по их мнению, их никто не заметит.
Валериус устало кивнул.
- Это не похоже ни на одну из болезней, с которыми я имел дело раньше, Серегил. И я уже начинаю сомневаться, а болезнь ли это вообще, или всё же какая-то форма отравления? Есть целый ряд отваров, которые невозможно распознать.
- И кому же понадобилось возиться, чтобы отравить бедноту?
- Кто знает! Мне нужно, чтобы вы двое занялись этим вопросом для меня, пока в Ринге и в других кварталах не пришлось вводить карантин. Мне нужен кто-то, кто мог бы передвигаться по Рингу, не рискуя оказаться убитым. Из моих же людей ни один не обладает талантом, подобным вашему.
- Сейчас не самый удачный момент для нас, Валериус. Есть кое-что столь же срочное, что мы делаем для Теро и принца, и оно не терпит отлагательств.
- Меня этим также озадачил Принц Коратан лично. Он считает это делом общественной безопасности. Рано или поздно зараза расползётся по столице, или же мы найдём средство, чтобы её остановить. Если она распространится, начнётся паника. Могу дать вам всего лишь несколько дней, до того, как он закроет эту территорию.
- Мы вполне можем заняться этим, — сказал Алек, входя к ним в комнату. — Кепи может проникнуть в Ринг ничуть не хуже нашего. Предоставим ему всю беготню, пусть посмотрит, нет ли там чего-нибудь или кого-нибудь необычного.
- Что ж, это вполне годится, — согласился Серегил. — Ну а мы сделаем тоже всё, что сможем.
- Благодарю, — мрачно сказал Валериус.
Времени у них было в обрез, и все отлично об этом знали.
В ответ на их задание Кепи и глазом не моргнул, просто сунул монеты в карман и был таков. На следующий день, в самый разгар ливня с грозою парень объявился снова. Он вымок до нитки, его спутанные вихры слиплись под мокрым платком.
- Иди к огню, — сказал Алек.
Их кухарка ушла на рынок, прихватив с собой Аната, чтобы тащил корзинки.
- Пойду, принесу фланель, — сказал Серегил.
- Надеюсь, это что-нибудь из жратвы? А то моему брюху кажется, что мне перерезали глотку, — Кепи скорчился возле очага, а Серегил отправился в ванную рядом с кухней за полотенцем — А где ваша добренькая кухарка?
- Пошла проведать сына, — отвечал Алек. — Но можешь не волноваться. Когда это мы отпускали тебя голодным?
Возвратившись, Серегил вручил Кепи полотенце.
- Твоя одёжка просохнет скорее, если разложить её у огня, — предложил Алек.
Парень ответил ему недобрым взглядом, а рука его потянулась к рукоятке заткнутого за пояс ножа, тогда как дом содрогнулся от сильного удара грома.
- Да ни в жисть, милорд!
- Эй, я не имел в виду ничего такого.
- Мне и так хорошо, — парнишка схватил фланель и принялся энергично растирать ею волосы, при этом не спуская с Алека настороженных глаз.
Алек с немалой досадой заметил, что Серегил, притащивший из кладовки тарелку хлеба с мясом, давится беззвучным смехом. Добавив туда остатки яблочного печенья, он вручил её мальчишке. Кепи схватил еду и набросился на неё так, словно за ним гнались, чтобы её отнять. Должно быть, в обычной жизни так и бывало. Облокотившись о каминную полку, Алек с улыбкой пронаблюдал, как Кепи запихивает в рот целую пригоршню яблочного печенья.
- Так у тебя есть для нас что-нибудь, или ты просто искал сухое местечко, где спрятаться от дождя, — поинтересовался Серегил, подтягивая к себе табурет.
- Ясен день, есть, милорд! Вы же сами просили поискать что-нибудь необычное или не к месту. Слыхали про такой народ — вороньё?
- Нет.
Серегил достал из кошелька несколько монеток и положил их на пол перед Кепи.
- Надеюсь, ты нас просветишь?
- Да ничё там такого, просто они все тронутые на башку, — ответил мальчишка и быстренько сгрёб монеты. — Чудные, даже для Ринга.
- Почему их зовут вороньём? — спросил Алек.
- Потому что у них можно выменять годные вещи на сущую ерунду! Знаю одного парня, так тот получил от них целый кулёк конфет за стеклянный шарик. А Простушке Лиа один такой дал полсестерция за клок её перевязанных бечевкой волос, даже торговаться не стал. Щас она куда-то исчезла.
При упоминании о волосах Алек с Серегилом переглянулись.
- И сколько их там, по-твоему?
Парнишка пожал плечами и попробовал на зуб одну из монеток, словно сомневаясь, не фальшивая ли она.
Серегил кинул ему ещё одну.
- Ну? Так скольких ты видел?
- Всего одного…. Это был хромой старикан с повязкой на левом глазу. Не поверите: за мою бандану он предложил мне жёлтый камушек!
Он ревниво глянул на замусоленный шелковый платок, который сушился у очага.
- Я, было, сказал ему, чтобы он катился к Билайри, но тут подумал, вдруг вам захочется купить его… ну то есть, глянуть на него… в общем, в итоге я дал ему прядку волос, — он поднял короткий вихор на том месте где она была срезана.
- Покажи-ка мне камушек.
Кепи огорчённо глянул в ответ:
- Он тю-тю.
- Хочешь сказать, кто-то обчистил твой карман? — удивился Алек.
- Да там, в Ринге, такой жуткий народ! — воскликнул Кепи. — Большие пацаны увидели, как я торговался и пошли за мной. Проще было отдать им, или меня бы почикали.
- Да, тут уж ничего не поделать, но он был бы полезен. А ты знаешь ещё кого-то из этого народа, воронья?
- Я слыхал от других про троих-четверых по соседству. Один — молоденький парень на костылях, и ещё парочка тёток.
- Как они выглядят? — спросил Алек.
Мальчишка пожал плечами:
- Те, кто видел, не больно-то к ним приглядывались, ну грязные, и как дураки покупают всякую хренотень.
- То есть, не молоденькие и не симпатичные? — отметил Серегил. — Так значит, бусина и клок волос, это не считая покушения на твой живописный головной убор? И что ты обо всём этом думаешь?
Кепи презрительно фыркнул:
- Да тупицы они. Деревня.
- И как давно они появились в Ринге?
- Вроде недавно, народ говорит.
- С тех пор, как прикрыли Нижний?
- Может. Не могло это быть давно.
- А кто-нибудь знает, откуда они явились? — спросил Алек.
Кепи, набивший рот хлебом, громко чавкая покачал головой.
- Если б знали, я бы слыхал.
- Алек, думаю нашему приятелю не помешает запить еду толикой пива.
Кепи осклабился, демонстрируя недавно потерянный клык и забитые хлебом уцелевшие зубы: