— Вот это удар!.. Чувствуешь руку судьбы, старик?
— Очень жаль, Юра. Действительно, чертовски жаль… Но вдумайся хорошенько, загляни на самое дни души… Понимаешь, погибли какие-то неведомые нам сокровища, может быть, что-то очень ценное, но… вряд ли у ж такое необыкновенное… Согласись! Ты же историк! Разве археологи хоть однажды нашли что-нибудь такое, которое… Одним словом, чудес в мире нет, Юра. Скорее всего, их и не было.
— Но…
— Погоди! Я знаю, что ты хочешь сказать! Конечно, раскопки на острове Гвидо, если бы они только стали возможными, могли бы обогатить историческую науку. Даже, допускаю, сделали бы в ней переворот. Но — ты сам это сознаешь, только не хочешь признаться, не желаешь расстаться с мечтой! — они, я думаю, ничего бы и не добавили к тем фундаментальным истинам, на которых стоит современное знание. Чудеса возможны только в сказке. Утешимся же тем, что хоть сказка осталась, несмотря ни на что. Извержение подводного вулкана уничтожило древнее, таинственное, может быть, сокровище катаров, но оно же спасло тем самым сказку, легенду о нем… И легенда эта переживет века.
— Как ты думаешь, он знал обо всем? — спросил Березовский.
— Кое-что, наверное, знал. — Люсин сразу понял, о ком его спрашивали. — Но мы наверняка знаем сейчас куда больше. Вообще мы знаем об этом деле больше, чем кто бы то ни был, начиная, по крайней мере, со славного короля Генриха.
— Я не про то… Скажи мне лучше, за чем охотился этот гад? За сокровищами? Я, конечно, о деньгах говорю, не о тайне.
— Не знаю! — развел руками Люсин. — Но думаю, что деньги, во всяком случае, его интересовали больше всего. Такая уж психология… Ведь даже не будь всех этих тайн и неведомых сокровищ, наш ларчик — прости за плохой каламбур — открывался просто… Мне принесли английский ежегодник «Whitaker» за 1970 год. Там есть статья «Исчезнувшие сокровища», в которой говорится и о ларце Марии Медичи. Так вот, по оценкам специалистов, он котируется на сегодняшний день в четыреста — четыреста пятьдесят тысяч долларов… Как видишь, игра стоила свеч. Можно было, как говорится, ставить на один только сундук. Дело того стоило. У меня нет прямых доказательств, но я тем не менее не сомневаюсь, что охотился он в основном именно за сундуком. Иначе зачем была ему антикварная мебель? Не раз, наверное, не два он справлялся там о старинном сундуке эбенового дерева. Готов был любой купить, продавца торопил, бакшиш сулил, понимаешь… Зачем?
— Действительно: зачем? Он же знал, где находится настоящий сундук!
— В том-то и дело! А вся суть в том, что сундук из антикварной мебели ему был совершенно не нужен… Вот так, Юр. Ему товарный чек был нужен, чтобы предъявить его на таможенном досмотре и преспокойно вывезти этот наш ларец.
— И такое могло сойти? — удивился Березовский.
— Очень даже свободно. Думаешь, там искусствоведы сидят? К тому же сундук — он и есть сундук. Это тебе не картина, не статуя… Так что план он разработал неплохой.
— Пожалуй, ты прав… Может, раньше, до войны еще, он и занимался катарскими тайнами, но теперь его интересовал только ларец, точнее, те сотни тысяч, которые за него можно было получить… Итак, дело закончено?
— Да, Юр, дело закончено, — кивнул Люсин.
— Но мы не бросим поиски?
— Если позволит жизнь.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Мало ли что… — уклончиво отозвался Люсин. — Разве все предусмотришь? Только несколько минут назад мы даже не подозревали, что где-то в океане опустился на дно остров…
— И все же звезды солгали. Игра на этом не кончилась.
— Да, звезды солгали. Игра не кончилась, — согласился Люсин.