– Мы закончили, можно начинать безопасную эвакуацию, – послышался в наушнике голос Рекса, взявшего на себя командование зачисткой тюремного комплекса, пока Абель оставался на орбите и координировал всё с неё.
Прямо сейчас на поверхность опускались транспортные корабли и медицинская «Пельта», которые должны были принять на борт как замороженных клонов, так и наших раненных. Времени было недостаточно, поэтому было принято решение вывозить заключенных отсюда в замороженном виде и потом пробуждать уже в безопасности и в нормальное время. Техники и ледорубы параллельно выкачивают все базы данных и рассматривают возможность открутить и вывезти всё любое минимально сложное оборудование, особенно медицинское и пригодное для работы с генетическим материалом. Лаборатория здесь располагалась не самая маленькая. Однако «Пельта» не успевала спуститься, а медики десанта ушивались и не успевали оказать помощь всем раненным. В том числе тяжелым, часть из которых просто могла не дожить до приземления медицинского фрегата.
Ты мог бы их спасти, если бы использовал силу талисмана, вновь вылез Муур, Все погибшие сейчас были бы живы, если бы не твоя джедайская гордыня и боязнь использовать настоящие знания и настоящий потенциал Силы.
Основной медицинский пункт развернули прямо в штатном медицинском блоке комплекса, который располагался в южной его части, но отсюда, от временного и вынужденного пункта между северной и западными башнями, пятерку тяжелораненных бойцов туда было просто не доставить. Гунган, один из братьев-близнецов, и четверо людей с тяжелыми ранениями, вокруг которых крутились пытаясь помочь двое медиков, однако жизнь из них уходила, что ощущалось в Силе. Ужасающее зрелище и чувство, не представляю как свой разум сохраняли джедаи-целители.
Помоги спасти их, обучи, зло посмотрел я на духа древнего ситха, Ты должен быть способен на это.
Сефи расплылся в улыбке, показываясь свой оскал и плохо скрывая своё удовольствие от происходящего. Он весь бой отвлекал на свои призывы открыться Темной Стороне Силы, тоже чувствуя вокруг многочисленные смерти, однако в отличие от меня получая от них явное удовольствие. Если бы знал о Силе чуть меньше, подумал бы, что он от смертей подпитывается энергией.
Слушай и внимай, отбрось свои предрассудки, не умеет Муур скрывать свои эмоции, Если бы не твоя гордость, я бы смог обучить тебя большему, но сейчас удастся одно, ввести их в состоянии замедленной жизни так, чтобы твои лекари успели своими стандартными средствами.
Присаживаюсь рядом с гунганом, имя которого я хоть и не помню, но то, что он мой давний боевой товарищ, ещё с храма затерянного в джунглях, прикрывавший спину не раз и выручавший забыть не могу, даже будь такое желание. В Силе чувствуется как жизнь утекает из него, несмотря на то, что медик попытался обработать его раны и даже наложил бакта-пластыри, слишком большая рана в районе живота. Не знаю гунганскую анатомию, однако точно понятно, что нынешняя гунганская броня недостаточно защищает коммандос босса Насса. До прибытия медиков с «Пельты» гунган просто не доживёт, однако всё ещё держится в сознание и отказывается, сдаваться, бросив на меня печальный взгляд, в котором плохом скрывается страх перед смертью.
Учи, легко делаю выбор я.
В конце концов, поучиться алхимии у древнего ситха действительно входило в мои планы, из него необходимо выжать всю максимальную пользу, так что пускай Муур думает, что всё происходит на его условиях. Дать умереть этим разумным будучи способным из помочь было бы абсолютно недопустимо. Это мои люди. мои разумные, верные сторонники, бросить которых умирать было бы предательством.
Карнесс Муур
Корто Вос медленно шёл по коридорам тюремного комплекса на Эгоне-девять, захваченного силами повстанцев, и старался не попадаться никому под ноги, временно оставшись без дела. В отличие от своего отца, и его второго ученика, тви’лека Бока Асеки, он не обладал редкой предрасположенностью к психометрии, которая не передалась ему по наследству от Квинлана. Психометрия, также иногда называемая телеметрией, была приёмом Силы, заключавшемся в способности «читать» неодушевлённые объекты «внутренним ощущением», чувствовать прошлые события, окружавшие эту вещь, путём собирания незначительных психических отпечатков, оставленных живыми руками. Полученная проекция ничем не отличается от проекции оригинального объекта владельца, позволяя пользователю видеть события и слышать звуки, как будто бы он присутствовал там лично. При этом опытный джедай также может получить впечатления от эмоций владельца по отношению к определённым событиям. Этот навык встречался примерно у одного из ста одаренных киффаров и сильно помогал его отцу, и в бытность джедаем, и в бегах от Галактической Империи. Он же, обнаружился и у спасенного из рабства тви’лека по имени Бок Асека, несмотря на свой взрослый возраст в итоге ставшего вторым, после родного сына, учеником Квинлана Воса, нарушая любые традиции и условности, что впрочем не удивило никого в новом Ордене. Нарушение традиций уже стало в нём традицией.
Психометрию легче всего было применять на личной вещи, что часто и делалось, а все способные к ней киффары рано или поздно приобретали навыки к розыску и расследованию, что не стало неизбежным и для старшего Воса. Поэтому производимый в срочном порядке обыск захваченной базы, а так же допрос немногочисленных захваченных имперцев на предмет выяснения всех зловещих тайн, что хранил этот комплекс происходил с активным участием киффара и тви’лека. Всё происходило так быстро как могло, потому что как бы далеко не были ближайшие имперские силы, повстанцы всё равно готовились к худшему. И вот Корто остался забытым и предоставленным самому себе. Он уже отошёл от того, что убил в ходе штурма несколько штурмовиков и гибкая подростковая психика вела его на зов приключений, поэтому он прислушался к тому, что показалось ему зовом в Силе и пошёл вперёд по коридору. Отец мог вызвать его назад в любой момент используя комлинк, поэтому он не беспокоился о том, чтобы остаться без связи.
Процесс эвакуации как всегда представлял из себя аврал, а повстанцы прямо на ходу налаживали пути транспортировки и решали множество возникших задач. Почти пять тысяч клонов и иных заключенных было решено вывозить в замороженном состояние, а это требовало особой аккуратности и внимательности, чтобы доставить всех замороженных заключенных в безопасности и целостности. Одновременно в этим бригады техников при консультации согласившегося сотрудничать с повстанцами главного научного советника комплекса демонтировали всё имеющееся оборудование, в первую очередь связанное с карбонитной заморозкой. Хотя повстанцы собирали каждый бластер и каждую энергоячейку, и даже целые части брони штурмовиков. Места на транспортных судах в составе повстанческой флотилии к счастью было достаточно, а в случае если бы оно закончилось там, тяжелые крейсеры пребывали в полупустом состояние.
– Вос, – услышал он из-за спины знакомый голос, пройдя один из перекрестков и достигнув возобновившего работу лифта и обернулся.
Флинт, падаван загадочного джедая из древности Авена Ролка, был его ровесником и тоже сыном джедая, правда погибшего во время Войн клонов. Между ним и киффаром возникла сначала негласная, а потом и открытая конкуренция не переходящая однако прямой конфликт. Наставники обоих падаванов следили за тем, чтобы те не выходили за рамки однако и не пресекали соперничество и конкуренцию, считая их хорошим стимулом для развития. Корто ловил себя на зависти, тем более Флинт успел поучаствовать в большем количестве приключений в составе нового Ордена.
– Торул, – обернулся киффар, назвав уроженца Белдерона по фамилии отца-джедая, – тебя не было видно в бою.
О своем отце-джедае Флинт не знал до совсем недавнего времени, а его фамилию стал использовать только в новом Ордене, частично из-за преемственности, частично из-за нежелания выбиваться из общей массы, где двусоставное имя было нормой. Дети джедаев в новом Ордене уже не были редкостью, и Дасс Дженнир говорил что ожидает что их станет только больше, ещё сильнее обличая ложность нормы старого Ордена о безбрачии. Сам Корто впрочем пока старался об этом не думать, хоть и засматривался на краснокожих красавиц с Тунда, что составляли большинство его ровесниц в Приюте джедаев, однако он гнал от себя мысли об отце и его новых отношениях с Асажж Вентресс, начавшихся слишком уж скоро после смерти его матери, Хэйлин Хенц. Конечно датомирка спасла жизнь самого Корто от лорда ситхов, но буря разрозненных чувств по этому поводу одолевала юного киффара каждый раз, когда он думал на эту тему. Поэтому он старался не думать, посвящая себя тренировкам, желая стать способным отомстить убийце матери.
– Потому что тебя там и не было, – фыркнул Флинт, – Семь.
Корто не стал отвечать, потому что у него было всего четыре. Никто так и не понял, от кого конкретно в новый Орден вернулась традиция считать в течение боя побежденных противников, распространенная во время Войн клонов. Пускай отец и требовал от молодого киффара не заниматься таким, чтобы случайно не увлечься количеством убийств и не ступить на путь Тёмной Стороны, младший Вос всё равно считал, в том числе и соревнуясь с Флинтом.
От ответа его отвлекли открывшиеся двери лифта, из которых вывались майк и мириаланин в форме военных медиков Альянса повстанцев, каждый из которых принялся выталкивать сразу по двое репульсорных носилок. Недостаток квалифицированного состава сказывался и на военных медиках Альянса, несмотря на все усилия Джоса Вондара по организации курсов хотя бы парамедиков, к котором видимо и принадлежали оба повстанца.
– Вы, двое, – указал на них пальцем майк, пока его напарник молча выталкивал в коридор свою пару носилок, – возьмите по носилкам и срочно за нами. Жизни зависят от нашей скорости.
Внешне майк очень напоминал человека, за исключением более бледного цвета лица и наличия характерных мясистых отростков на подбородках, таких же как у краснокожих уроженцев Тунда. В отличие от своего молодого зеленокожего напарника он уже был не молод, явно достигнув тридцати стандартных лет, однако и стариком его назвать было нельзя. Корто сначала на секунду опешил, однако стоило падаванам переглянуться, как они синхронно кивнули, каждый подхватив у парамедиком по носилкам. А потом они побежали, заставляя расступаться и вжиматься в стены спешащих по своим делами повстанцев.