дены лишь небольшой партией и в реальности найти такой было сложно. Да и сами тюремщики, как это часто бывало в Галактической Империи, выполняли свои обязанности не так точно, как требовалось в уставе, не имея за собой должного контроля. Они проделывали этот маршрут тысячу раз и вот выйдя из гиперпространства в промежуточной точке тюремный корабль представляющий собой глубоко переоборудованный транспорт для перевозки скота не спешил сделать следующий прыжок, а вальяжно обходил газовый гигант. Путешествие через всю Галактику никогда не было одним прыжком, а не самый сильный и новый корабельный компьютер высчитывал новую точку подозрительно медленно.
Дежурная вахта далеко не сразу заметила, как от одного из спутников гиганта отделились две точки, начавшие стремительно приближаться к имперскому кораблю. Два каперских корабля, ранее бывших обычными фрахтовиками были до неузнаваемости переоборудованы и вооружены до зубов. Уставшая вахта пропустила момент атаки, а хищники уже вышли на охоту.
Первым вступил в бой корабль капитана Харлока. Вооруженный ракетными установками, он нанёс удар целясь по субсветовым двигателям тюремного корабль, не успевшего поднять щиты. Канониры отработали на отлично — имперец оказался почти без движения. В дело тут же вступил второй корабль под управлением Зигфрида, расстреливая обездвиженный, но не беззащитный транспорт из ионных орудий, стремясь вывести из строя его системы. Команда корабля не смогла задеть нападавших на него каперов, однако сигнал бедствия ушёл, что означало то, что максимум через пять часов на месте будет ближайший имперский патруль. Осталось продержаться, надеясь, что два меньших судна явно не собираются уничтожать корабль раньше. Канониры Зигфрида однако так не думали, выводя из строя системы имперской корабль, пока корабль Харлока пользуясь отвлечением внимания от себя неожиданно не вышел прямо в лоб к летающей тюрьмы и не высадил ракету прямо в кабину, убив капитана и дежурную вахту и окончательно лишив оставшихся имперцев шансов на спасение.
— Давим оставшиеся огневые точки и сближаемся, — приказал Зигфрид, — абордажной группе приготовиться.
Заказ от Нанимателя в этот раз был однозначным — захватить тюремный транспорт, освободить содержащихся на нём заключенных, передать на руки Нанимателю, получить списание своих долгов. В этот раз на бортах находились по два представителя Нанимателя, которые должны были провести воспитательную работу с освобожденными заключенными. Зигфриду досталась парочка молодых родианцев вооруженных тяжелыми бластерными пистолетами DL-44, которых он называл в голове Высокий и Низкий. Волновало это его не слишком сильно, тем более оба зеленых свое место знали и в дела капитана не лезли.
Подавив сопротивление оставшихся орудий, корабль Зигфрида подлетел вплотную к своей цели, готовя стыковочно-штурмовой рукав, который должен был врезаться в имперский корабль. Штурмовой отряд из дюжих раттатаков уже ждал своего капитана, традиционно лично водившего своих людей в абордаж. Матукай подхватил свой традиционный для адептов этого культа уон-шен, длинный шест, на одном конце которого одностороннее заточенное лезвие, в то время как якоря на тросах уже вылетели из его корабля, пробивая обшивку имперца и плотно прикрепляя таким образом корабли друг к другу, а абордажники в свою очередь в последний раз проверяли свои легкие скафандры.
— Начать стыковку, — приказал Зигфрид, убедившись, что плотное крепление достигнуто, — к бою. Пленных имперцев не брать.
Такой задачи от Нанимателя не стояло, а значит причин сохранять тем жизни не было. Никто из его подчиненных точно не собирался проявлять такое милосердие. Все они ненавидели Галактическую Империю за то, что та сделала при завоевание Раттатака.
Толпа разумных собралась на небольшой площади перед Академией Анкорхеда шумно обсуждая последние новости. Городок хоть и становился теневой столицей Татуина, всё равно не привык к таким мероприятиям, торжественным по местным масштабам. Судя по всему, съехались гости не только с окрестных ферм, но и из других городов, что было экстраординарным событием. Отличная атмосфера, чтобы маленькому карманнику половить вомп-крыс в песчаной буре. Сирота уже свыкся со своей новой судьбой — отца он никогда не знал, а его мать погибла во время последнего налёта песчаных рейдеров на город, после которого и началось их истребление. Теперь он жил у двоюродной тётки, бантуподобной злой женщины, пьянствующей и сожительствующей с не менее толстым тви’леком. Жилось голодно и поэтому он начал воровать, благо получилось это у него хорошо. Он быстро освоил это дело и научился уходить от взглядов разумных, хотя часто ему просто невероятно везло.
Бывшая Сельскохозяйственная академия отбросила старое название, и кроме ни капли не изменившегося курса для татуинского фермера, в ней начали стремительно появляться новые направления. Никто до сегодняшнего дня не понимал, откуда у этой небогатой школы деньги, однако неожиданно было выкуплено и переоборудовано несколько корпусов и общежитие, нанят дополнительный персонал, большинство из которого составляли новые переселенцы из других миров, а город заполнили студенты, большинство из которых были опять же иноземцами. Хотя многие богатые татуинцы тоже присматривались к активной деятельности нового главы Академии — пусть направления «Археолог» и «Специалист по управлению персоналом» интереса не вызывали, но вот «Пилот-механик малых летательных систем» и «Фельдшерское дело» не могли остаться без интереса. Однако не привыкшие торопиться богатые татуинцы не спешили, собираясь сначала присмотреться к первым результатам.
— Кхе-кхе, дорогие жители и гости Анкорхеда, мы начинаем, — появился на своеобразной трибуне, на которой были оборудованы микрофон и звукоусилители глава города Хуфф Дарклайтер, — наконец я могу поделиться это радостной новостью, которая станет новой вехой в жизни нашего города и всего Татуина. Благодаря совместным действиям Муниципального совета Анкорхеда и наших новых больших друзей из фонда «Будущее», мы может официально объявить об открытие новейшей Академии Анкорхеда! Уверен, нашими общими усилиями она вскоре станет лучшей во всем секторе!
Толпа ответила шумом оваций и аплодисментами и сирота давно приметивший жертву решил, что пора действовать. Он давно нацелился на опрометчиво показывающийся из кармана кошелёк высокого черноволосого человека, явно не бывшего местным, хоть и одетого вполне по татуински. Возможно он приехал из другого города — сирота этого не знал и его это не интересовало. Его занимал лишь кошелек черноволосого. Дождавшись, когда тот будет точно увлечен речью главы совета, мальчик прошмыгнув между двумя родианцами и осторожным движением потащил на себя кошелек, уверенный в том, что очередная кража прошла успешно.
Однако его планам не суждено было сбыться, потому что он сразу почувствовал как чья-то рука крепко схватила его за шиворот. Попытка вырваться провалилась и воришка увидел лицо человека, которого он только что хотел обокрасть, а теперь крепко держащего его. Кричать было бесполезно, карманников в этом городе не любят. Оставался единственный шанс отвлечь от себя внимание и он попытался швырнуть кошель как можно дальше в толпу, но тот неожиданно вырвался из его рук и по совершенно невероятной траектории приземлился прямо во вторую руку черноволосого человека.
— Значит воруем, — покачал головой он, — какая глупая растрата своих способностей.
— Отпусти меня! — зашипел сирота и тут же забрыкался пытаясь достать крепко держащего его мужчину руками, ногами и даже зубами.
— Так дело не пойдет, — покачал головой его пленитель, — впрочем поговорим в другом месте.
Поставив его на ноги, но продолжая аккуратно, но крепко держать не давая ни шанса ускользнуть, мужчина вывел его с небольшой площади, не привлекая казалось никакого внимания толпы. Заведя мальчика в переулок, он нашел незаметную дверь в которую завел воришку. Поднявшись по лестнице они оказались в просторном кабинете, однако вопреки страхам юного вора поймавший его человек не стал делать ничего страшного, а просто усадили на мягкий диван, стоящий напротив пустого письменного стола.
— И как ты до такой жизни дошёл, мой юный одарённый друг? — спросил черноволосый, смотря своими зелеными глазами казалось в самую душу съежившегося мальчика.
— Есть хотел, — пробурчал он, с опаской озираясь по кабинету, — сирота я, мамку убили песчаные, отпусти, а.
— Зовут тебя как, сирота? — спросил его пленитель, — и что ты делать будешь, если я тебя отпущу, опять воровать?
— Не скажу, — скривился мальчик и отвернулся от собеседника, начав давить на жалость, — это вам хорошо, вон как разъелись, а кто сироту накормит?
— А я ведь тоже сирота, формально, — задумчиво сказал черноволосый, доставая из внутреннего кармана куртки странный металлический цилиндр с какими-то кнопками, — а что, если я скажу, что у тебя будет возможность не голодать и не воровать, если дружить с правильными людьми?
— Не верю, — зло посмотрел мальчик на своего пленителя, — в рабы не пойду, лучше убей сразу.
Тот лишь хмыкнул, после чего лишь повел рукой, а странный цилиндр описал восьмерку в воздухе, после чего вернулся в руку мужчины совсем как кошель чуть ранее. Мужчина нажал на единственную кнопку и из цилиндра, оказавшегося рукоятью, появилось синее лезвие светового меча. От неожиданности сирота подпрыгнул на месте и вжался в диван, понимая, кто перед ним.
— Ты Ангел-Хранитель, это ты убил большую часть тускенов, — залепетал он, пересказывая уже ставшей городской легендой байку о неизвестном защитнике с синим лазерным мечом, который спас город от песчаных рейдеров, — не убивай меня, пожалуйста, я больше никогда не буду воровать! Это всё из-за тускенов, они мамку убили!
Мужчина улыбнулся, выключил меч и присел на корточки так, чтобы оказаться на одном уровне с вжавшимся в диван ребенком.
— Нет, я не Ангел-Хранитель, но я его друг, — покачал головой он, — меня зовут Петро, и я рыцарь-джедай. Мы защищаем слабых и боремся с несправедливостью и злом.