— Ты уже не инструктор для новых пилотов? — спросила Тарен со смесью вызова и надежды.
— Между прочим, Ларс звал меня работать на него ещё до всей этой большой тусовки, после того как мы с ним прикончили четверых инквизиторов, — гордо бросил Хан, давая понять, что он знает себе цену, — у меня разнообразие задач и самые широкие полномочия, в том числе кадровые. Имею право определять кто будет служить под моим началом, а кто нет.
Бриа улыбнулась, на секунду разгоняя тоску, окружающую её после отстранения.
— Я предлагаю место не только в экипаже, — продолжал Хан, наконец добравшись до главной части, — будь со мной всегда, Бриа. Как мы и хотели раньше.
— Я согласна, — моментально приняла решение рыжеволосая кореллианка, бросившись обнимать Хана так, что тот с трудом удержал равновесие.
Не без труда встав снова на обе ноги, не выпуская из объятий свою возлюбленную Соло наконец-то понял, что это все действительно было не зря. Может та самая Сила о которой постоянно твердит Люк действительно существует и благоволит ему?
— Не могу только понять, как ты стал одним из наших, — не скрывая удовольствие от того, что Хан поднял её на руки спросила Бриа, — повстанцев. Ты же всегда был только на своей стороне.
На секунду задумавшийся Хан наконец озвучил то, что действительно сложилось у него на душе за последнее время.
— Здесь не соскучишься, — хмыкнул он, — и много хороших разумных, которых не хочется бросать. Куда вы без лучшего пилота в галактике?
О том, что эти хорошие разумные ещё и хорошо платят Соло упоминать не стал, поспешив наконец-то поставить рыжеволосую красавицу назад на землю. Завывание Чуи давало понять, что им пора передислоцироваться, пока никто не решил воспользоваться залом по назначению.
Хан Соло и Бриа Тарен
Бывший дворец Джаббы хатта уже зажил новой жизнью, словно в нем совсем недавно и не потрошили бывшего хозяина световым мечом. Следы боёв были успешно скрыты, а новые хозяева уже осваивали все имеющиеся в распоряжении помещения. Монахи б’маорр оказались успешно отловлены и выселены из подвала в Лабораторию доктора Корнелиуса Эвазана, гаморреанцев заменили молчаливые сереннийцы и дроиды-стражи IG-100, а в самом дворце теперь умудрялись периодически помещаться сразу три хатта.
Откормленный и прихорошенный Ротта смертью отца оказался не слишком сильно опечален. Разум хаттеныша, примерно соответствующий в развитие разуму двенадцатилетнего человека, уже позволял ему знать основы культуры хаттов и понимать, что отец приказал его убить, разочаровавшись в том, что Ротта не был заинтересован в продолжении его криминальной империи. Большую часть времени он вообще проводил не в бывшем дворце отца, а в резиденциях в Анкорхеде и Мос-Эйсли. Вот и сейчас, формальный наследник отсутствовал, будучи увлеченным сборкой подаренного обычно суровым Рексом макетом игрушечного ховер-поезда. Поэтому когда новый неожиданный посетитель явился во дворец, из трёх населяющих его хаттов присутствовали только двое.
Киббик Бесадии был относительно молодым хаттом, которого многие в собственном каджидике считали откровенно глупым, однако так получилось, что именно он остался старшим Бесадии, после загадочной смерти его дяди, что возглавлял каджидик раньше. Сын того, Дурга, был слишком молод, а казалось единственная достойная представительница каджидика в подходящем возрасте, Борга Бесадии Диори, происходила из слишком младшей ветви и не могла рассчитывать на власть, пока были живы Киббик и Дурга. И всё же, даже Киббик со своим ограниченным умом понимал, что Борга с радостью бы свергла его, фактически контролируя на правах мажордома Кор Бесадии, тронный мир каджидика. Поэтому когда лишь волей случая оказавшийся в перелёте меж двух огней — сожженной имперцами Нал-Хаттой и разграбленной неизвестными налетчиками Илезией, главным активом каджидика, тем самым лишившись собственных сил даже Киббик своим скромным умом понял, что не имеет сейчас никаких возможностей и будет убит Боргой, если попытается вернуться на Кор Бесадии. Поэтому он сделал единственное, что смог придумать — отправить на поклон к старой, но отрешенной от основной части каджидика его представительнице, совсем недавно удивительным образом умудрившейся вернуть себе власть на планете достаточно далекой от основных хаттских миров. Киббик отправился на Татуин к Гардулле Старшей.
Прибывший лишь с малой свитой Киббик не сразу, но обратил внимание на непохожесть внутренностей дворца на дворцы других хаттов. Он был слишком хорошо и скучно организован. Охраной были молчаливые люди в черной полувоенной форме, всего раз он увидел нечеловека, иши-тиба семенящего по коридору мимо его, совсем не проявив уважение к хатту.
Его не пустили к Гардулле сразу же, продержав несколько дней фактически в заложниках, разоружив его охрану. Ему, конечно, оказывали должное почтение, однако он оказался лишён связи и полностью беспомощным, перед тем как на третий день его наконец-то не допустили до новой хозяйки дворца.
Гардулла Старшая была большим и старым хаттом, почти четырех стандартных метров в длину от хвоста до головы. Раньше считалось, что её лучшие годы давно прошли, а сама она доживает своей век, но старая преступница вновь доказала всем, что это не так. Лениво развалившись на репульсорной платформе, хозяйка дворца потягивала кальян, казалось совсем не обращая внимания на то, что перед ней тот, кто считал себя главой могущественного каджидика Бесадии.
— Киббик Бесадии умолял о аудиенции у тебя, Гардулла Великая, — слышал он голос ещё одного хатта, говорящего на родном языке, и увидел ещё одного сородича, совсем молодого, почти как он сам, явно женского пола и с лицом покрытым макияжем, что сидела у подножья лежбища хозяйка дворца за терминалом и явно распоряжалась протоколом. Рядом с ней находилась человеческая девушка, с сине-белыми волосами, явно управляющая слугами в этом дворце. Эта молодая хатт была не знакома Киббику, пытающемуся понять, кто бы это мог быть. Возможно одна из двух дочерей Гардуллы Старшей?
Молодой глава каджидика ничего не знал об их судьбе, как и о ещё многих младших отпрысках, не все из которых поддерживали связь с родным семейством. Верность хаттов своим кланам слабела в последнюю тысячу лет, а среди завоевавших себе место под светом Й’Туб, солнца Нал-Хатты, за это время каджидиков начало появляться слишком много младших потомков, не все из которых получали свои места в структурах управления семейным бизнесом.
— Вот ты и приполз, мой неразумный внучатый племянник, который получил ношу не подобающую твоему скромному уму, — медленно сказала Гардулла, выпустив прямо в лицо Киббику длинную струю пара, от которого пахло чем-то сладким, — когда от каджидика не осталось ничего кроме тронного мира, и тот не подвластен тебе, а находится в руках Борги. Даже Илезию, свой ключ к богатству, ты потерял, в то время как я вернула себе Татуин назад.
Хатт уныло опустил руки, понимая, что прямо сейчас ему не чем перекрывать презрительные слова Гардуллы, что теперь требовала величать себя великой. Он и так с трудом понимал многое в управление своим каджидиком, а уж тем, как Гардулла вернулась из почетной ссылки и заняла место Джаббы — тем более.
— Помоги мне, Гардулла Великая, дай мне сил, чтобы восстановить каджидик и я заплачу тебе сполна и отдам Илезию, — проглотил требование троюродной бабки именовать её по новому Киббик, пытаясь торговаться в силу своего скромного ума.
Гардулла в ответ лишь засмеялась, хлопая себя рукой по брюху, а вместе с ней засмеялись и её слуги, большая часть из которых явно подражала ей не понимая причину смеха: младшая хатт, лежащая в ногах хатта анакондианка и группа танцовщиц во главе с девушкой человеческой расы, что имела волосы двух цветов.
— Ты даже не понимаешь, что происходило на этой планете, которую ты был обязан контролировать, глупый Киббик, — сказала Гардулла, после чего сделала перерыв на очередную затяжку, — пока ты бездельничал, именно я нашла тех, кто убил твоего дядю и покарала их. Джул, включи запись для моего нерадивого внучка.
Младшая хатт молча поспешила исполнить приказание старшей и перед Киббиком появилась голограмма Терзоены, Верховного жреца из расы т’ланда-тиль, что жил на Илезии и даже летал один раз в свите Киббика на Нал-Хатту.
— Бесадии были жестоки и бесполезны, мой господин, они издевались над нами, — поднял свои небольшие руки вверх т’ланда-тиль, говорящий на общем языке, — но я всё равно не хотел убивать Арука хатта, если бы не Джилиак из каджидика Десилиджик, они с младшим Джаббой принудили меня сделать это, хоть сами и не смогли бы отравить Арука. Только я смог отравить его.
Киббик только начал осознавать, что именно заснял неизвестный слуга Гардуллы, как голограмма пропала, оставляя на своем месте лишь дым из кальяна. Он даже не обратил внимание на то, что младшая хатт что-то приказала одной из танцовщиц.
— За вашими спинами слуга за которым ты должен был следить сговорился с нашими врагами и смог убить гордеца Арука, а ты ничего и не понял, — медленно протянула Гардулла, выпустив ещё струю пара, — и только я, Гардулла Великая, смогла наказать убийц родичей и отобрать их жизни и собственность.
Танцовщица открыла полость, что была до этого занавешена пурпурной шторой, и взгляд Киббика неожиданно увидел шокировавшую его картину, кажущуюся излишней даже для привыкших к жестокости и любящих насилие хаттов. На крупном постаменте, словно коллекционные предметы, стояли две головы, отделенные от тел, уже качественно проспиртованные так, чтобы сохранять на много лет свой внешний вид. Киббик со смесью ужаса и восхищения смотрел на выставленные в качестве трофеев головы Джаббы хатта и т’ланда-тиль Терзоены, чей рог блестел. Третье место, явно подготовленное для чьей-то головы, оставалось пустым.
— Смилостивись, великая бабушка, — бросился ниц Киббик, своим скромным разумом решивший, что третий подиум предназначен для него, — не убивай родню, пощади.