- Так что теперь я понимаю. - Он сделал паузу. Когда мужчина заговорил снова, его голос был хриплым. - То, что ты сделала для нее - не только манипуляция с журналистом, но и позирование с ее подругами-моделями, чтобы показать наряды перед камерами, - это требовало сильного характера.
Асим был прав. Сфотографироваться с группкой красоток было для нее испытанием. Одно дело - наслаждаться заверениями Асима, совсем другое - позировать перед журналистами. Лишь осознание того, как это важно для подруги, удерживало ее там. Нужда Самиры была сильнее, чем ее собственная.
- Потом эти фейерверки. - Асим подвинулся, и она подняла голову, чтобы увидеть его глаза, устремленные на нее. - Как тебе удалось? Ты же ненавидишь громкие звуки.
Жаки подняла плечи, зачарованная теплым блеском этого взгляда. Жар пробежал через нее, там, где еще недавно был арктический холод.
- Не знаю. От первого взрыва я чуть не бросилась на землю, пока не поняла, что все смотрят наверх и улыбаются. Потом было уже проще. - Она не сказала, что каждый взрыв пробегал через все ее тело знаком гибели.
- Ты невероятная женщина, Жаклин Флэтчер.
Ее брови поднялись.
- Я всего лишь помогла Самире представить себя публике. Ей нужен был положительный фон.
Асим покачал головой:
- Не преуменьшай своей заслуги. Знаю я твоих демонов. - Его палец погладил ее запястье. - Я видел кошмары, видел, как тебя бросает в холодный пот от внезапного громкого шума.
Жаки извивалась, пытаясь отодвинуться.
- Я в порядке.
- Но ты никогда не говоришь об этом.
Дыхание перехватило, когда девушка почувствовала, как от напряжения сжались ребра.
- Тут не о чем говорить.
Асим ничего не ответил. Она неохотно подняла глаза и увидела, как он, прищурившись, изучает ее.
- Что? Ты думаешь, все вдруг станет лучше, если я еще раз вспомню об этом? - Ее гнев нарастал. Он ничего об этом не знает! Она восстанавливала события не раз на приеме у психолога.
- Мне кажется, ты и так часто об этом вспоминаешь. Как часто тебе снится Имран?
Как воздух из проколотого шарика, гнев вышел из нее. Как бы она ни пыталась скрыться, воспоминания настигали ее. Воспоминания о том дне, чувство вины и сожаления вперемешку с ощущением приближающегося конца, а не воспоминания о ее друге, еще живом и счастливом.
Она покачала головой, ссутулив плечи.
- Жаклин!
-Что?
Она встретилась с ним взглядом, пытаясь показать непокорность, но выдавая лишь боль. Она втянула воздух в легкие. Мужчина отказывался идти на попятную.
-Ты когда-нибудь видел труп, Асим?
Он кивнул.
- А человека, разорванного на части бомбой? - Она сделала еще один вдох, отчего почувствовала боль в груди. - А что насчет улицы, заполненной останками, где трудно понять, что все это были люди? Живые, дышащие люди, которые всего несколько секунд назад были… - Следующий вдох был всхлипом, и она остановилась, зубами впившись в губу, пытаясь побороть дрожь, что исходила откуда-то изнутри.
- Такое я тоже видел, - тихо сказал он. - Это невозможно выразить словами.
Взгляд Жаки поднялся к его лицу и задержался. Она увидела застарелую боль, и гнев, и что-то, что заставило ее перестать чувствовать себя такой одинокой.
- Но ты не был за это ответственен, - пробормотала она. Асим был защитником, государственным деятелем, человеком, который боролся за мир в своем регионе.
- Как и ты.
Взгляд Жаки затуманился.
- Я привела его к этому. Я виновата. У меня была информация. Следовало все проверить, прежде чем тянуть его туда.
- Зачем? Чтобы ты лежала в воронке от бомбы, а не Имран? Чем бы это было лучше?
Жаки попыталась вырвать руку, но хватка Асима была железной.
- По Имрану скорбят многие люди. Твоя бабушка, ты. Люди, которые…
- А ты думаешь, по тебе бы никто не скорбел?
Она подняла плечи, пытаясь представить реакцию родителей и сводных братьев, если бы она умерла. Они были бы шокированы, но почувствовали бы они потерю?
- Ты не права, habibti. - Сильная рука коснулась ее лица, приподнимая его, пока она встретила его беспокойный взгляд. - Мы бы очень скорбели по тебе - Самира, бабушка и я. И твоя семья тоже.
К своему стыду, Жаки ощутила, что ее нижняя губа задрожала. Она никогда не плакала, лишь во сне, когда кошмары пожирали ее. Тем не менее нежность Асима снесла плотину горя, которая так долго держалась.
- У него была вся жизнь впереди, - пробормотала она. - И она угасла из-за меня. Я должна была предпринять меры…
- Послушай меня. - Асим наклонился ближе, она ощутила его теплое дыхание на своем лице. - Не имеет значения, какие бы меры ты предприняла. Имран был независимым человеком. Он бы непременно пошел с тобой, если бы был шанс получить информацию. Он жил ради своей работы.
Он провел большим пальцем по ее нижней губе, и она сглотнула от нежности этого жеста.
- Думаешь, я не знаю? Он был моим другом.
- Но ты не знала его так близко.
Жаки посмотрела вверх на Асима, пытаясь понять выражение его лица.
- Если ты так спрашиваешь, были ли мы любовниками, ответ - нет.
Он покачал головой:
- Я думал об этом, когда ты только приехала, но когда мы занялись любовью, я понял, что это не так. Ты была девственницей, не так ли?
Жаки нахмурилась:
- Это имело значение?
Она лгала, чтобы он не останавливался. Потому что больше всего на свете она хотела быть с ним. Ее губы стали прямой линией. Если бы ей хотелось от Асима лишь секса! Если бы только жизнь была так проста.
- Значение имело то, что ты поделилась чем-то ценным со мной, Жаклин. Чем-то, что следует хранить.
Блеск его глаз обезоруживал ее.
- Ты говорил о двоюродном брате, - быстро выпалила она.
Некоторое время ей казалось, что он не захочет сменить тему. Наконец мужчина заговорил:
- Я имел в виду лишь то, что ты не знаешь Имрана так близко, как тот, кто вырос вместе с ним. - Рот Асима мечтательно изогнулся. - Позволь мне рассказать о моем двоюродном брате. Он научился карабкаться еще до того, как начал ходить. Его прозвище в семье было «катастрофа», потому что он вечно влезал в неприятности. К счастью, у него было девять жизней, как у кошки, так как он постоянно падал с крыш, сваливался в колодцы или падал с лошади. Он рисковал так, как другие себе не позволяли.
- Даже ты? - Жаки не могла себе представить, чтобы Асим отставал от своего брата.
- Мне никогда не удавалось получить столько же травм, сколько Имрану.
Значит, они все же друг друга стоили.
- Когда он вырос, его страстью стало ралли.
- Я видела фотографии. - Жаки задумчиво улыбнулась. Имран, казалось, был в своей стихии, весь пыльный, растрепанный и восторженный. Он прислонился к машине, которая выглядела так, словно едва выжила после жесткой гонки.
- Это продолжалось, пока он не поступил в колледж и открыл в себе любовь к фотоаппаратам и пленке, на чем он и сосредоточился. Имран нашел свое предназначение. Некоторые истории, которые он находил… - Асим покачал головой. - Он не позволял себе ждать, пока не удостоверится, что все безопасно.
Жаки неохотно кивнула. Имран готов был на все, когда речь шла о том, чтобы заполучить сюжет. Это и сблизило их в самом начале. Она приписывала такой энтузиазм его преданности работе, но, возможно, в этом было отчасти желание получить острых ощущений? Конечно, было. Но Имран при этом оставался профессионалом, принимая соответствующие меры предосторожности в рискованных ситуациях, по крайней мере, когда она была рядом.
- Сначала я хотел обвинить тебя в его смерти. Я искал козла отпущения, - ее дыхание прервалось, когда султан озвучил вину, которую она держала в себе так долго. - Но я не мог сделать этого. - Он сделал паузу, посмотрев ей в глаза. - Никто не убедит меня, что мой брат стал бы дожидаться тебя и не пошел бы разведать ситуацию в одиночку.
Жаки моргнула. Когда Асим описывал ситуацию таким образом… Но факт остается фактом, это была ее наводка, ее ответственность.
- Я привела его к опасности. - Она сглотнула.
- Нет. - Асим покачал головой. - Ты сказала ему, что узнала. Если бы он хотел, Имран повернул бы назад. Разве нет? - Он, не отрываясь, смотрел на нее. - Жаклин?
- Наверное.
- Разве он стал бы ждать, пока ты сходишь одна и соберешь информацию?
Под этим немигающим взглядом черных глаз Жаки должна была встретиться один на один с суровой правдой.
- Нет, - вырвалось у нее. - Нет, он бы не стал ждать. Но это не значит, что я чувствую себя менее виноватой.
- Потому что ты жива, а он - нет. - Рука Асима легла на ее плечо, передавая ей тепло. - Он умер не из-за тебя, а из-за того, что кого-то больше заботили личные цели, чем жизни невинных людей.
- Я… - Она покачала головой, ее губы шевелились.
- Горевать из-за него нормально, habibti, если ты осознаешь, что не виновата.
Жаки прижалась к сильному телу Асима, ощущая спокойствие. То, что он сказал, было не ново, советник тоже сказал что-то подобное, но по каким-то причинам в этом будто бы было больше смысла. Потому, что Асим знал Имрана? Потому, что они сидели сейчас в пустыне, которую любил Имран? Или потому, что Жаки наконец была готова двигаться дальше?
Она уткнулась лицом в свитер Асима, вдыхая пряный аромат его кожи. Слезы полились из ее глаз, и она обняла мужчину, крепко держась за него, когда Асим обнял ее в ответ и слегка покачал.
Жаки судорожно вздохнула.
Она пришла сюда, потому что Асим разбил ей сердце. Теперь же казалось, что он собрал его по кусочкам обратно.
Глава 14
- Это просто великолепно.
Асим видел, как глаза Жаки расширились, когда она вошла в одну из комнат старого королевского павильона. Она медленно повернулась, рассматривая изящно расписанные фрески и неглубокий бассейн в центре пола, сейчас без воды, сверкающий мозаикой полудрагоценных камней.
Она подошла к широким скамьям, стоявшим вдоль стен, проводя пальцами по шелковым подушкам и восклицая о тонкости ткани и искусности вышивки. У нее было обостренное чувство осязания, и девушка была невероятно эмоциональной. Асим вспомнил, как она гладила его тело или запускала пальцы в его волосы, когда они лежали рядом. Как, будучи уже физически истощенным, он наслаждался этими успокаивающими ласками.