- Нет! - Она сглотнула. - Не надо.
Асим видел, как ее грудь вздымается с каждым прерывистым вдохом. От звуков его дыхания совесть мучила мужчину все больше.
Он планировал просто получить удовольствие, а она…
Черт!
Он отвернулся и зашагал по комнате.
- Я вовсе не хотел, чтобы это произошло, - сказал Асим.
- Значит, ты не любишь меня.
Ее голос был на удивление сильным. Мужчина обернулся и увидел ее стоящей напротив окна, словно девушка пыталась встать как можно дальше от него. От этой мысли у него свело живот.
Но он не мог лгать.
- Я уже говорил тебе. Любовь не для меня. Я видел слишком много разрушений, которые она приносит.
- Значит, ты не смог… - Она остановилась и сделала глубокий вдох. - Не смог полюбить меня?
Какой гордой она казалась. Даже сейчас, когда так откровенно говорила всю правду.
Асим медленно покачал головой. Сожаление и чувство вины прошли сквозь него, словно нож сквозь спелую мякоть. Султан даже не думал, что это могло произойти, но почти жалел, что не может полюбить девушку. Он ненавидел те слова, которые должен быть сказать ей. И ненавидел себя за то, что не мог этого не говорить.
- Я забочусь о тебе больше, чем о какой-либо другой женщине, Жаклин. Я восхищаюсь тобой. Ты мне нравишься. Ты одна из самых замечательных людей, которых я когда-либо встречал. - В его голосе дрожало сожаление. - Но не жди от меня любви. Ты ее никогда не увидишь. Я был привит от нее в раннем возрасте. Это сделали мои родители. Расти, видя, как любовь разрушает их и почти уничтожает меня и Самиру… - Он покачал головой. - Это невозможно. Мне очень жаль.
- А что, если ты ошибаешься? Что, если их разрушила не любовь? - Она шагнула вперед, сверкая глазами. - То, что твои родители были слишком эгоцентричны и вовлечены в разрушительные отношения, еще не значит, что любовь всегда такая.
Ее сжатые в кулаки руки были прижаты к бедрам, натягивая махровую ткань по ее стройной фигуре.
Его страсть снова дала о себе знать, как и всегда. Ему хотелось схватить ее, прижать к себе и сгореть в том огне, что неизбежно вспыхивал между ними.
Вот только он считал это похотью, а она принимала за что-то намного более опасное.
Асим провел ладонью по задней стороне шеи, где жилы были натянуты так туго, что боль отзывалась в затылке.
- Как бы ты это ни назвала, я не хочу этого. И никогда не начну хотеть.
Она пошатнулась или это игра света? Асим приготовился ловить ее.
Но Жаклин была гораздо крепче. Она обняла себя руками так, что была заметна ее боль, но девушка продолжала твердо стоять на ногах.
- Ты уверен, что никогда не сможешь полюбить?
Пока этого не случилось. Асим открыл рот, чтобы сказать это, но передумал. Он и так причинил ей достаточно боли.
- Это невозможно.
Она закусила губу. Это попытка удержаться от ответа или крик о помощи? Асим мог быть неспособен к любви, но он не был каким-то жутким людоедом. Он заботился об этой женщине, уважал ее. Видеть ее боль было невыносимо.
- Жаклин…
- Значит, ты не можешь предложить своей жене любовь.
Он нахмурился, и его протянутая рука упала.
- Нет. Только не это. - Он готов предложить уважение, симпатию и, конечно, секс, но его невеста, когда он таковую найдет, не должна ожидать цветов и сердечек в династическом браке.
- Понятно. - Она отвернулась и наклонилась к окну, ее аккуратный красивый профиль был ясно очерчен на фоне ночного безлунного неба. Взгляд Асима задержался на гладком изгибе ее плеча и нежных лодыжках под объемистым полотенцем. Она была словно соткана из лунного света, бесконечно очаровательна.
Мужчина отвернулся. Он должен покончить с этим сейчас.
- У меня есть предложение.
- Да? - Он сделал шаг назад.
Она быстро рассмеялась, и от этого звука он ощутил дрожь в области затылка.
- Настоящее предложение. - Она снова повернулась к нему, ее руки лежали вдоль тела, как у часового. - Сэкономь время и заботы от встреч со всеми этими женщинами и все-таки женись на мне.
Асим уставился на нее. Он не верил своим ушам.
- Я не принцесса и не аристократка, но есть и более важные вещи. - Ее тонкая шея напряглась, девушка сглотнула. - Я умна и начитанна. Я говорю на твоем языке, и с каждым днем это получается все лучше. Я верна и честна, мне можно доверять. Ты это знаешь. Я уравновешенна. - Она пожала плечами, и тень улыбки пробежала по ее губам. - Большую часть времени уравновешенна.
Она замолчала, ища его взгляд, а он хотел попросить девушку остановиться, не делать этого с собой, с ним. Но прежде чем он подобрал слова, Жаки продолжила:
- Я быстро учусь и, если мне помочь, смогу освоить все, что нужно знать о королевском этикете и правилах поведения в обществе. Я нравлюсь твоей бабушке и Самире. Уверена, они будут рады помочь. - На этот раз ее улыбка была искренней, но едва различимой. - Самира поможет по части одежды. И я неплохо общаюсь с людьми, ты это знаешь. Я умею достойно держаться на твоих роскошных приемах, а со временем научусь не вздрагивать от фейерверков и праздничных салютов.
- Жаклин…
- Я буду хорошей женой, - поспешно сказала она. Девушка всплеснула руками, и он не мог избавиться от неловкости, оттого что она умоляла его.
Асим не хотел всего этого. Он чувствовал себя нехорошо. В животе, в груди все сжалось. Его голосовые связки словно заморозились.
Она подошла ближе, ее тон был серьезным.
- Я рожу тебе детей, которых ты хочешь, и ты всегда будешь знать, что твои интересы будут для меня на первом месте. Ни одна из этих женщин не заботится о тебе, как я. Это что-то да значит.
Он покачал головой; впервые в жизни слова изменяли ему.
- Асим…
- Не надо, Жаклин. Пожалуйста, просто… нет.
Розовые пятна проступили на ее скулах. Девушка стояла как вкопанная, глядя на него.
- Ты думаешь, я недостаточно хороша?
Ее голос дрожал, и что-то внутри Асима резко упало, когда он услышал в нем боль.
- Это не так. Дело вовсе не в этом. Как ты могла такое подумать? - Но он вспомнил о ее неуверенности в себе и о том, как травма пошатнула ее восприятие себя.
Он бы хотел солгать и сказать, что все будет хорошо, что они смогут пожениться, и она будет счастлива. Но Асим слишком уважал ее.
- Дело не в тебе.
Он подошел так близко, что мог видеть напряжение в ее губах и боль в этих невероятно ярких янтарных глазах. То, что он увидел в них, почти уничтожило его. Мужчина хотел защитить ее от боли. Он, который не смог уберечь собственную сестру!
- Любой мужчина был бы горд сделать тебя своей женой.
- Но не ты. - Ее голос был безжизненным.
Асим покачал головой:
- Я бы тоже был горд, но я не могу сделать это с тобой. Что это будет за брак, в котором ты любишь, а я - нет? - Он потянулся к ней, но спохватился и убрал руку. - Ты веришь в любовь, Жаклин. Ты можешь любить. Ты заслуживаешь того же от мужчины, за которого выйдешь замуж. Ты достойна человека, который сможет полюбить тебя в ответ.
Мысль о ней с другим мужчиной словно пробила дыру в его животе, и он чуть не пошатнулся.
- Если бы мы поженились… - Он остановился и сглотнул, увлажняя пересохший рот. - Это было бы несправедливо и неравноправно.
Я бы чувствовал себя виноватым, что не могу дать того, что ты хочешь, что все не так, как ты мечтала, и ты в конце концов разлюбишь меня. Ты возненавидишь меня и пожалеешь, что пошла на это.
- С твоими родителями случилось именно это, Асим?
- Речь не о них!
Разве Жаки не видит? Неужели она не понимает, что приносит себя в жертву браку, который уничтожит ее? Он не мог так поступить с ней, несмотря на ту эгоистичную часть себя, что хотела схватить девушку, прежде чем та передумает.
Мужчина глубоко вдохнул, но пожалел, когда почувствовал запах абрикоса. Неужели это всегда будет напоминать ему о ней?
- Твое предложение - большая честь для меня, Жаклин. Но я не могу вот так воспользоваться тобой. Она шагнула вперед, почти притесняя его:
- Я хочу, чтобы ты сделал это.
Асим посмотрел в ее лицо, напряженное от страха и надежды, и испугался, что может дать слабину. Он, может, и не любил ее, но он заботился о Жаклин и не хотел оставлять ее.
Но он знал, что должен сделать, даже если она этого не понимала.
- Женщина, на которой я женюсь, не будет любить меня, как и я ее. Так будет лучше. Что-то иное было бы несправедливо по отношению к ней. - Он сделал паузу. - Я слишком сильно забочусь о тебе, чтобы так поступить.
Повисла тишина. Асим не мог оторвать от нее взгляд. Он хотел подобрать слова, чтобы смягчить удар, нанесенный им, но не смог. Он мог лишь защитить ее, сказав правду.
- В таком случае, Асим, я была бы признательна, если бы ты нашел для меня транспорт. - Она посмотрела ему в глаза, и его словно ударило в грудь. - Мне пора уезжать.
Глава 16
Солнце ярко светило, превращая аллею парка, заполоненную старыми деревьями, в пятнистую зеленую беседку, дружелюбное место для передышки от летней жары в Мельбурне.
Но вместо аккуратных дорожек и ровно посаженных деревьев Жаки представляла оазис Асады, его бассейны из хрусталя и зеленые прибежища. Делая очередной вдох, она почти ощущала запах пустынного песка и специй.
Чей-то смех заставил ее повернуть голову, и девушка увидела семью, идущую по траве, как и многие другие, направляющиеся на турнир Большого шлема вдоль берега Ярры.
Ее взгляд остановился на высоком, темноволосом мужчине, который посадил малыша на плечи, и другие дети столпились вокруг, тоже желая покататься. Она отвела взгляд, не обращая внимания на тесноту в груди.
Пытаясь обойти их стороной, девушка направилась к другому концу парка. Ее отель был там, через дорогу, и срок ее пребывания подходил к концу. Каждый день она заставляла себя выходить из отеля на прогулку, чтобы потренироваться и затеряться в толпе.
Затеряться было не совсем возможно. Ничто - ни работа, ни нахождение в родной стране - не помогало забыть или отсрочить боль. Она даже остановилась в неизвестном отеле вместо своей крошечной квартиры, пока не закончит книгу, надеясь, что новое место поможет отвлечь разум от холода и тяжести в груди.