Дверь закрылась, и они прижались друг к другу, опьяненные происходящим. Киллджо небрежно коснулся рукой шеи – пластины доспеха с едва слышным звуком втянулись в черное кольцо, – и тут же притиснулся к девушке сильнее, перехватил гибкую спину зверолюдки, потянул на себя. Та чуть не задохнулась в этих объятьях, чувствуя, что уже не может справляться с эмоциями. Теперь, когда ее обонянию и осязанию не мешала непробиваемая броня, она окончательно потеряла разум. Мир вокруг исчез, остались только запах возбужденного мужчины и его тело, горячее, сильное, твердое там, где ему положено быть таким природой.
Происходящее вовсе не походило на гадкие идкины россказни, совсем наоборот. Дина трепетала и наслаждалась каждым поцелуем, каждым движением рук партнера. В нем пылал огонь. От него исходили флюиды уверенности и силы, и у девушки не возникало ни одной мысли, чтобы противостоять или противиться ему. Киллджо не принуждал, Дина сама тянулась к нему, подсознательно сделав собственный выбор. Охотник стал первым мужчиной, которому она позволила ласкать себя добровольно, и ласк которого жаждала, как жаждет дождя уставший от засухи цветок.
Повинуясь природе, зверолюдка разорвала долгий, тягучий поцелуй, развернулась спиной, призывно прогнула поясницу, неосознанно предлагая запрыгнуть на себя сзади… Представив, как мужские руки перехватят ее под животом, ощутила очередную волну жгучего возбуждения. Внутренности скрутил сладкий спазм, дыхание стало еще глубже, тяжелее… Но охотник поступил по-своему – человеческие самцы непредсказуемы и не собираются играть по звериным правилам, – он резко развернул Дину обратно, лицом к себе, впился в губы новым поцелуем, потом, легко подхватив партнершу под бедра, закинул на себя и прижал спиной к стене.
– Черт возьми, – выдохнул ей в ухо, – не время сейчас, но ты такая… устоять невозможно…
– А ты пахнешь змеиным дурманом, – заплетающимся языком невпопад ответила Дина, зачем-то принюхавшись к губам парня, и улыбнулась пьяно.
Выражение на лице Киллджо резко поменялось. Мутная пелена мгновенно слетела с глаз, тревожная складка вновь пролегла между бровей.
– Дурман, – тихо произнес охотник, медленно снимая с себя девушку, – нас чем-то одурманили. В еду подсыпали.
– З-зачем? – заикаясь от неожиданности, спросила зверолюдка.
Парень не ответил, осторожно коснулся шейного кольца и… ничего не произошло, лишь почти неслышное, мерное гудение нарушило повисшую тишину, но вскоре и оно стихло.
– Затем, чтобы я убрал броню, – прозвучал очевидный ответ.
Киллджо и Дина почти одновременно взглянули в окно. Там по-прежнему блистал в лунном свете пруд, отражалась в водной глади беседка, и благоухал ночной сад, только пьяного охотника на месте не обнаружилось.
– Мотт. Фосса. Сейчас придут сюда.
Резким движением он оттолкнул Дину в дальний угол, нажал что-то на стене. В тот же миг на окно и дверь с грохотом упали решетки. Спустя еще один миг на широком подоконнике появился Мотт. Одним демонам ведомо, как он оказался там, но факт оставался фактом – охотник подергал толстые стальные прутья, с наигранным безразличием махнул на них рукой:
– Ты же понимаешь, дружище, что решетки тебя не спасут?
– Тебя тоже, – спокойно ответил Киллджо, – так что у тебя еще есть шанс убраться подальше, спрятаться получше и как следует проанализировать свои поступки.
– Давай-давай, пугай меня, – самодовольно усмехнулся Мотт, – мы ведь оба прекрасно понимаем сложившуюся ситуацию. Теперь ты без брони – нано-боты, которыми я «похлопал» тебя по плечу, уже попали в шейное кольцо и заблокировали доспех, так что не надо храбриться. Это все, Киллджо, сам понимаешь – это конец. Мы с Фоссой все равно сломаем твои укрепления и доберемся до тебя, – охотник болезненно закашлялся, после чего продолжил. – Перед тем, как подохнуть, можешь выпросить последнее желание. Дай угадаю, какое? Оставить в живых хорошенькую сучку-зверолюдочку? Точно? Оставим, не переживай, но ей придется отработать свою ж…
– У меня сейчас одно желание, – хладнокровно перебил предателя Киллджо, – не созерцать более твою поганую рожу.
Произнеся это, он поднял с пола широкий темный матрас, который поглощенная страстью Дина даже разглядеть не успела, и прислонил к окну. Комната погрузилась в кромешную тьму. По ту сторону злобно выругался Мотт. Укрепленная дверь дрогнула, затряслась от ударов – Фосса не терял времени даром!
Дина вздрогнула, когда Киллджо взял ее за руку и повел к противоположной стене. Там что-то чуть слышно скрипнуло, а потом потянуло сквозняком. Зверолюдка притормозила, но охотник легко подтолкнул ее. Едва человек и зверолюдка ступили в пугающую пустоту, за их спинами зашуршала, возвращаясь на место, потайная дверь.
Дина не стала задавать лишних вопросов, принюхиваясь, пошла следом за Киллджо. Тот безошибочно ориентировался в лабиринте потайных переходов и лестниц. Здесь, похоже, редко кто ходил – сильно попахивало мышами и плесенью.
– Переговорник! – вспомнила Дина и остановилась. Она понимала, что опасность слишком велика, но не удержалась. В приборе Майло крылся теперь основной смысл ее пребывания на Играх!
– Сейчас. Стой тут, – кротко бросил ей спутник. Дина послушно замерла в ожидании. Охотник ушел. Спустя пару минут он вернулся, сунул в руки девушке влажный гаджет. Пахнуло кровью, и Киллджо пояснил. – Мотт с Фоссой перебили всех…
Они еще долго шли во мраке. Молча. Вскоре запахло землей – коридор превратился в длинную нору. Втягивая носом дух сухой почвы, Дина ощутила себя затравленной лисой… или барсуком. Она отчетливо прочувствовала все, что ждет загнанного в подземный ход зверя, за которым охотится кто-то безжалостный, неумолимый, способный вцепиться в горло крепкими зубами и душить, выжимая по каплям жизнь из слабеющего тела…
Когда нора неожиданно открылась выходом, ночь показалась зверолюдке светлой, как день. Небосвод, щедро осыпанный звездами выгнулся в высь синим куполом.
– Они пойдут за нами? – тревожно поинтересовалась Дина, оглядываясь через плечо на черный зев тайного выхода.
– Сразу не догадаются – сперва потратят время, чтобы сломать дверь и стены. Это убежище строили по моему личному заказу, поэтому все его фишки знаю только я и еще пара охотников из старого состава, – ответил Киллджо, – но расслабляться не стоит, придется долго идти без отдыха.
– Доспехи… не исправить? – робко спросила девушка, предполагая возможный ответ.
– Нет, – со стальным спокойствием произнес охотник, и тут же обнадежил, – но в их отсутствии есть одно важное преимущество, теперь я тоже исчез со сканеров, нас будет непросто выследить…
Они шли долго, больше суток, пока, наконец, Киллджо не решил сделать привал. Дина беспокоилась, предлагала пройтись еще немного, но охотник решения не поменял:
– Мы и так слишком долго не спали, что толку с того, что пройдем еще десяток километров и вымотаемся окончательно – фора будет невелика.
Дина понимающе кивнула. Ну, конечно, черт возьми, он был прав. Она еле стояла на ногах и с начала Игр скинула от измотанности и стресса наверное килограммов пять. Даже последний сытный ужин не спас положения.
Стремительная потеря веса моментально отражалась на выносливости: холод и усталость ощущались гораздо сильнее. А еще – и это, пожалуй, самое главное – Дина не представляла, как они с Киллджо будут теперь ночевать рядом. Эйфория страсти, навеянная змеиным дурманом, прошла, и теперь в душе назревали смятение и паника… Киллджо. Он человек и мужчина – его можно понять, каждому зверолюду известно, что в любовных порывах людские самцы бывают непредсказуемы и неадекватны, а тут еще зелье, но она-то сама чем думала? Хотя, какое там думала… забылась. Только вот забытье должно проходить, а оно почему-то до конца так и не отпустило. Витало где-то на грани сознания, мучило, навевало сомнения, что виной произошедшему в убежище вовсе не змеиный дурман. Не он один, что-то еще…
Не понимая собственных чувств, Дина так погрузилась в себя, что на время умудрилась забыть о Вончесе. Лишь когда они с Киллджо забрались под корни огромного дерева, с вросшими в землю нижними ветвями, вспомнила про гаджет Майло. Охотник забрал прибор из ее рук, включил, и девушка обрадовано выдохнула – экран загорелся дежурным «Добро пожаловать в систему».
– Молодец, Гри, сломал-таки, – запоздало похвалил мастера охотник.
Дина тихо скрипнула зубами, пообещав погибшему незнакомцу, что так помог ей, отмщение – теперь будущее убийство Дика Вончеса она посвятит и ему в том числе… А как еще она может отблагодарить этого самого Гри?
Киллджо недолго копался в файлах и картах, войдя в память, выудил из нее последний звонок. Пошло видео, включился звук. Словно с того света зазвучал записанный голос Майло Сальвареса. Дина даже зубами скрипнула от омерзения, после чего успокоила себя – скоро от ненавистного Вончеса тоже останется только запись. Так будет обязательно, она убьет врага или умрет сама – других вариантов нет.
Зверолюдка взглянула на охотника и напряглась. За время их недолгого знакомства она все же научилась читать, а скорее угадывать намеки на скудные эмоции, мелькающие на его непроницаемом лице.
– Узнаешь его? – задала решающий вопрос.
– Узнаю, – с иллюзорным спокойствием отозвался Киллджо. – Его не должно быть на Играх. Он не заявлялся на кастинг, не брал псевдоним, не приносил поддельных документов. Официально его здесь нет.
Шахерезада спала, как убитая. В ее голову не лезли лишние мысли и тревоги, даже сны не шли. Утро встретило ее неожиданным холодом. Какое-то время девушка пыталась бороться с ним, безуспешно кутаясь в одеяло, но вскоре поняла – это бесполезно, пора просыпаться.
Причина холода сразу обнаружилась. Холли-Билли не было рядом. На миг Шах показалось, что он оставил ее одну и ушел, а может быть и вообще исчез. Она, как ошпаренная, вскочила с постели, оглянулась по сторонам, не одеваясь, выбежала в комнату с балконом, там выдохнула облегченно…