– Что?
– Тебе придется уйти с полигона, Шах. Игры Играми, но тут стало небезопасно, а для таких случаев у нас есть пара служебных ходов в стене. Вот так.
Шах не знала, что сказать. Новостей оказалось слишком много, чтобы понять и рассортировать их правильно. Возможность покинуть жуткие Игры радовала… и пугала одновременно. Она уйдет? Куда? В прошлую жизнь? Бр-р-р. Девушка вопросительно взглянула на Холли-Билли, ловя себя на мысли, что не хочет, совершенно точно не желает расставаться с ним сейчас.
– Не спорь, – прозвучало строго и неоспоримо. – Любовь потом, сначала дела.
Шах нервно сглотнула и кивнула послушно. Стало страшно. Очень страшно. И не от тряски. И не от спешки. От непонимания. Холли-Билли был спокоен, но Шахерезада чувствовала – все плохо. И с каждой минутой становится хуже.
– Да не переживай ты, – насмешливый голос охотника сорвал липкие путы ужаса, – успеем дойти. Я все дороги знаю, в отличие от новичков, раздери их Джа. Все нормально, милая. Испугалась?
– Да.
– Не бойся.
Сразу стало легче. Шах доверчиво приблизилась к Холли-Билли и с надеждой коснулась его руки. Словно проверила и убедилась – так и есть. Уверенность мужчины передалась ей, вдохновила. И только мысль о доме по-прежнему была неприятна.
Охотник поднялся, включил переговорник.
– Надо связаться с парнями, выяснить, как у них дела.
Но гаджет упрямо молчал. Иногда из динамика доносились упрямые бульканье и шипение – больше ничего.
– Связи нет, – прокомментировал Холли-Билли. Шах попыталась отыскать в его тоне тревогу, но ее не было – только легкое удивление. – Интересное дело. А это еще что? Звонок от Претендента? Мертвого? Дожили! – подумав пару секунд, вызов он все-таки принял. Выдохнул облегченно. – Так это ты, Киллджо! Что за тупой прикол с претендентским гаджетом? А-а-а… Потерял свой… Вместе с доспехами? Вот же умудрился… А у меня на «родном» связь барахлит, даже с парнями поболтать не могу…. Тут такое дело…
Разговор не принес особых утешений. Стандартная связь не работала, и о судьбе остальных охотников старого состава ничего не было известно. А еще Киллджо поведал про заговор и про возрождение царицы зверолюдов. Правда, о Дининой роли в произошедшем не упомянул. Возродилась – и возродилась. Царица – и царица!
– Надо бы встретиться, вместе решим проблемы быстрее, – прозвучало из динамика. – Старое место. День пути.
– Понял, – согласился Холли-Билли. Лишние уточнения ни к чему, на претендентском оборудовании наверняка есть прослушка. – День с половиной. У меня есть одно неотложное дельце…
Поднебесный монорельс унес их дальнему, северо-восточному краю карты. Среди царящих там высоких сосен пришлось спешиться, и Шах снова ощутила себя крайне неуютно. Безумно захотелось вернуться обратно, в отель. И пусть он рушится, пусть качается – все равно там спокойнее, чем здесь, на открытом участке полигона.
Волнения оправдались. Вскоре, к ним пришли трое – Мотт, Фосса и Санчес, еще один из мятежных новичков. Окружили.
– Нашел себе новую игрушку, Холли-Билли? – с лживым дружелюбием поинтересовался Мотт. – И что собираешься с ней делать? Сдерешь шкурку и чучелко набьешь?
– Привет, Мотт, и тебе доброго дня, – проигнорировал вопрос одноглазый.
Шах в это время находилась у него за спиной. Когда она услышала, как звучит голос Холли-Билли, ей стало еще страшнее, и Клаус вновь глянул из глубин памяти. Самым отвратительным было непонимание, что нужно делать, как вести себя?
А Мотт тем временем продолжал:
– А мы тут ходим с ребятами, ищем своих. Связь не работает, видел? Наверняка происки Претендентов. У них каждые Игры новые гаджеты, разбаловались совсем. Охотникам нужно держаться вместе, быть осторожнее. Я так рад, что ты в порядке, приятель, – он улыбнулся, потом почесал засохшую рану на щеке, оставив под ногтями кровавые корки, протянул руку к плечу коллеги, чтобы похлопать по нему, но не успел…
Холли-Билли не дал ему коснуться себя. Отбросил чужую руку, после чего стремительно запустил пальцы в Моттову рану и рванул ему кожу с лица. Враг явно не ожидал такой прыти и адской боли, сдобренной сокрушительным ударом в челюсть… и еще одним, по почкам… и еще – в живот…
– Фосса… Санчес… – падая, успел выкрикнуть он.
Соратники поняли. Каждый по-своему. Санчес бросился на Холли-Билли и тут же получил короткий и резкий тычек в шею. Пластины отключенной брони предательски зашуршали, прячась в кольцо и оставляя своего хозяина без необходимой защиты. Пара ударов в корпус… и цепкие пальцы, пролезающие под ребра, чтобы выломать их наружу…
– Хреновая у вас подготовка, ребята. Вот я думаю, зря состав-то поменяли. Не чета нам, старикам нынешние охотнички. Так, Фосса?
– Ты, Холли-Билли, совсем сбрендил, – отдаляясь на безопасное расстояние, прошипел единственный из противников, оставшийся целым и невредимым. – Крыша поехала? Чего на нас кидаешься?
– А ты иди сюда, Фосса, – с опасным дружелюбием в голосе позвал Холли-Билли, – я расскажу. Про Дэнни и про других. Где они лежат, Фосса? Как они умерли?
Фосса не ответил, плюнул себе под ноги, выругался и быстро исчез за деревьями, словно испарился – был и уже нет…
– Сбежал, поганец, – безразлично бросил ему в спину Холли-Билли, – ладно, пусть пока погуляет, а вы, – он присел возле корчащихся на земле коллег, – что мне расскажете интересного?
– Мы… тут… не причем, – захлебываясь тяжелыми, болезненными вздохами, прохрипел Мотт.
– Да ну? Правда что ли? – Холли-Билли невозмутимо подцепил торчащий на лице Мотта клок содранной кожи и потянул его в сторону, заставив охотника взвыть. – Не ври мне, я все знаю. Все написано на твоем лице, приятель, вот прямо тут. Так что включай свой переговорник и начинай исповедоваться. Все рассказывай, как есть.
– В штаб передавать… да? – натянув на остатки лица маску услужливой покорности, попробовал улыбнуться Мотт, тут же перекосился и заскулил от боли.
– Туда, куда я тебе скажу…
…Лишь когда все кончилось, Шах позволила себе выдохнуть и оглянуться назад. Там, живые, валялись поверженные охотники-предатели. Холли-Билли не убил их.
– Не стал, – догадавшись о сомнениях спутницы, пояснил одноглазый, – пусть сами с организаторами и правоохраной разбираются. Свидетели и участники преступления – ценные, сволочи.
– А тот, что убежал? – тревожно спросила девушка.
– Фосса? Пусть бежит. Должен же кто-то привести остальную компашку? Да, ладно тебе, милая, расслабься. Ты скоро будешь дома. А у меня сейчас много дел: найти своих ребят. Киллджо, вот, вроде объявился, а жив ли Джагг – не знаю. От Цернунноса и Сайскинга проку мало – эти любят сидеть в своих норах и хрен оттуда выберутся. Придется разгребать дерьмо втроем, а в худшем случае вдвоем: приструнить остальной обнаглевший молодняк, искать тех, кто еще на полигоне нелегально разгуливает, да и с местными зверолюдами, говорят, какие-то проблемы… Жаль, детка, не погуляем сегодня с тобой, но ты не переживай – на материке потом найдемся.
– Да, – послушно кивнула Шах.
– Тогда шевели своими прекрасными ножками, милая, поспешим…
…Теперь они шли четко на восход. Холли-Билли заметно торопился, и это тревожило Шах. В воздухе витал запах опасности, он мешался со смолистым, пьянящим ароматом сосен, а откуда-то издалека несло кровью…
– Давно тут не ходил, дорогу почти забыл, – разрушил напряжение спокойный голос Холли-Билли. – Иди чуть позади, хорошо?
Охотник словно в воду глядел. Шах не успела ответить, только тихо пискнула и вздрогнула всем телом, когда по обеим сторонам дороги стремительно вскинулись вверх челюсти огромного капкана… Она так и стояла, онемев от ужаса, оглохнув и отупев. Голос охотника донесся откуда-то сверху, по-прежнему спокойный и невозмутимый:
– Ну, вот, и правда забыл все… или это новое уже? Когда успели поставить…
Его тело, вывернутое под неестественным углом, висело в паре метров от земли. Там, где стальные зубья впивались в доспех, расходились неглубокие еще вмятины.
– Холли-Билли! – не своим голосом крикнула Шах, метнулась к капкану, обежала его кругом, не понимая, что делать, как помочь. Ужас накатывал волнами, к щекам подступил жар, а мысли в голове рассыпались, словно горошины из рваного мешка.
– Тихо, милая, не кричи, успокойся. Все нормально, все хорошо. Своими криками ты привлечешь к себе лишнее внимание, – спутник улыбнулся ей с высоты и, кажется, даже подмигнул. – Думаю, ты поняла уже, что дальше пойдешь одна?
– Нет! Нет… – тихо прохрипела Шахерезада, и в тот миг ей показалось, что сейчас она умрет.
– Да, – настойчиво перебил ее истерику охотник. – Обогни капкан и иди по тропе до конца. Никуда не сворачивай.
– Нет, пожалуйста… я не пойду!
– Иди, – голос Холли-Билли остался почти таким же спокойным, как несколько секунд назад, но Шах уловила в нем чуть заметную ноту тревоги. – Давай, Шах, не дури. Уходи отсюда. Ты теряешь время.
– Нет, я тебя не оставлю.
– Не спорь. Ты ведь умеешь быть послушной, вот и послушайся. Сейчас настал, может быть, единственный в твоей жизни подходящий для этого момент. Со мной все будет в порядке. Доспех выдержит. Я как-нибудь выберусь отсюда и уж точно без твоей помощи…
Словно в насмешку над его словами безжалостные створы ловушки опасно двинулись. Захрустела в тишине броня. Шах сжала кулаки и расширила от ужаса глаза, глядя, как с края губ охотника потекла по щеке кровавая змейка и скрываясь под шейным кольцом.
– Я не уйду. Я помогу, – как одержимая выкрикнула девушка и принялась бешено оглядываться по сторонам. Что делать? Как действовать? Как разжать этот чертов капкан… Как?
– Шах, послушай меня, прошу, – голос охотника снова стал спокойным и каким-то умиротворенным. – Помнишь, я обещал отвести тебя к границам Фантазии? Немного не довел. Тебе осталось чуть-чуть – и ты свободна. Не упускай свой шанс. И не обнуляй все мои старания – ведь если ты погибнешь на полигоне, все будет зря. Иди.