Клэр поехала к друзьям посоветоваться о своем намерении, но узнала от них такое, что все намерения вылетели у нее из головы.
— Ах вот как? Значит, мистер Кондлифф и мисс Корвелл все же решили пожениться? — Мег выжидательно смотрела на Клэр, очевидно надеясь услышать подробности.
— А они что… разве объявили о помолвке? — побледнела Клэр. — Я ничего не слышала. А когда… когда свадьба?
— Уже очень скоро, если верить слухам. Странно, что мистер Кондлифф ничего тебе не сказал.
Клэр покачала головой.
— Вся деревня об этом говорит. Вообще-то слух пустил садовник мистера Корвелла. Он слышал, как они об этом секретничали… Конечно, нехорошо подслушивать, но он говорит, что работал под окном и случайно все узнал. Мистер Корвелл, видно, решил освободить себя от хлопот по совету доктора. Он послал за мистером Кондлиффом, и они как раз об этом говорили. Садовник слышал, как мистер Корвелл спрашивал у мистера Кондлиффа, не хочет ли он купить его земли, а тот сказал, что в том нет нужды. Это может означать только одно — он женится на Урсуле. Потом они стали обсуждать, какие нужны переделки во владениях. Мистер Кондлифф подтвердил, что займется этим, не теряя времени, и еще сказал мистеру Корвеллу, чтобы тот не беспокоился насчет дочери, потому что он обо всем позаботится.
Клэр почувствовала, как на лбу выступила испарина. Только теперь она с неожиданной ясностью поняла, как сильно любит Саймона. Мысль о его предстоящей свадьбе с Урсулой была для нее почти невыносима. Сколько пройдет времени, думала девушка с грустью, прежде чем эта боль начнет утихать?
На следующий день приехал Кен. Он собирался гостить у Мег и Джима до конца недели. В вечер перед отъездом он пошел провожать Клэр домой, и, когда они уже подходили к поместью, из-за дома вышла Урсула. Приблизившись, она любезно улыбнулась.
— Добрый вечер, мисс Харрис, — пропела она мило и кивнула Кену.
— Добрый вечер.
Клэр не удалось скрыть удивления. Обычно Урсула только с видом превосходства наклоняла голову и никогда не снисходила до того, чтобы поболтать «обо всем и ни о чем», как называла это Мег. На этот раз Урсула оказалась на редкость разговорчивой, и Клэр стала испытывать неловкость от ее неожиданного дружелюбия. Урсула, помолчав, нерешительно посмотрела на Клэр и наконец произнесла:
— Мисс Харрис, я видела как-то раз, как вы помогали Тильде перешивать платье. Вы что, хорошо шьете?
— Не знаю, — ответила Клэр, недоумевая. — Себе, во всяком случае, все вещи я сама перешиваю.
— Тогда… хотела попросить вас… вы не могли бы как-нибудь зайти ко мне и посоветовать, что делать с вечерним платьем — там лиф слишком длинный? Оно мне понадобится завтра. Я была бы очень благодарна. Я как раз иду домой, вы не откажетесь пойти со мной?
— Прямо сейчас? — Клэр посмотрела на часы. Они показывали половину десятого.
— Знаю, уже поздно, — согласилась Урсула, — но я вас задержу всего на минутку. — В голосе ее не было наглой самоуверенности, с какой она обычно разговаривала с Клэр. — Я просто хочу, чтобы вы мне посоветовали, что можно сделать, — прибавила она с очаровательной улыбкой.
Клэр поняла, что не может отказать в этой маленькой просьбе.
— Хорошо, мисс Корвелл. Я сейчас…
— Клэр немного задержится, — почти сердито вмешался Кен. — Мы с ней еще не попрощались, мисс Корвелл, а завтра рано утром я уезжаю в Ноттингем.
— Ах да, конечно, прошу простить мою бестактность. Тогда я пойду вперед, а вы зайдете попозже.
— Какая наглость! — возмутился Кен, когда та отошла от них. — Терпеть ее не могу.
— Мне она тоже не очень нравится, — призналась Клэр. — Но меня озадачивает ее поведение. Раньше она со мной так не любезничала.
— Естественно, она же просит тебя о помощи. — Он задумчиво проводил взглядом удаляющуюся фигуру. — Даже странно, что мистер Кондлифф собирается на такой жениться. Она какая-то вся… холодная, ну, ты понимаешь. Могу представить, как бедный муж будет молить ее о любой мелочи.
— Кен, перестань сейчас же!
— Нет, правда. Мне она напоминает айсберг.
— Знаешь, мистер Кондлифф тоже бывает довольно ледяным.
— Может, так иногда кажется, но он на самом деле вполне человечный. Мне трудно представить, чтобы он стал просить кого-нибудь об одолжении. Скорее наоборот — он идет и берет то, что ему надо, и не церемонится. Они так не подходят друг другу. По-моему, им обоим нужен партнер, которого они могли бы подчинять.
— Не знаю, мне кажется, мистер Кондлифф не стал бы подчинять себе человека, которого он любит.
— Вот как? — Кен сухо улыбнулся. — Но он же подчинил племянницу. Однако же любит ее, как ты утверждаешь. Забыла, что мне писала в первых письмах?
Она с интересом посмотрела на Кена:
— А что я там писала?
— Ты аттестовала его как бессердечного, непреклонного диктатора, который дурно обращается с племянницей. Как человека, начисто лишенного человеческого участия и сочувствия; тирана, самодура…
— Неправда, я ничего такого не писала!..
— Писала, еще и не такое, — рассмеялся Кен. — Но с тех пор явно изменила о нем мнение.
Еще как, подумала Клэр.
Но Кен уже сменил тему разговора и заговорил о Мэлхарсте, о пастырском месте. Девушка ничего не отвечала. Но ей было не по себе, когда они распрощались и Клэр пошла вверх по склону холма к большому серому дому, где жила Урсула. Почтенный пожилой дворецкий провел ее в просторную гостиную. Урсула ждала ее. Платье, о котором шла речь, было разложено на кресле.
Комната с высоким потолком походила на залы в поместье Саймона, однако здесь не было очаровательных предметов антиквариата и искусства, не было и атмосферы уюта и домашней обстановки. И отсутствовали фотографии, засунутые под часы, подушки, в беспорядке валяющиеся на креслах.
— Присаживайтесь, мисс Харрис. Вот то самое платье.
Клэр продолжала стоять.
— Вы будете его примерять?
— В этом нет необходимости. Лиф мне велик примерно на один дюйм. Что мне сделать?
— Я бы отпорола лиф от юбки, отрезала лишний дюйм, потом снова бы приметала… — Просто смешно, до такого и ребенок может додуматься! Клэр насторожилась. Ее явно позвали сюда не для того, чтобы спросить о платье. Урсула не хочет примерять наряд, потому что с ним все в порядке! — Зачем вы меня позвали? — напрямик спросила девушка, и Урсула захлопала ресницами. Затем, пожав плечиками, словно сдаваясь, произнесла:
— Я поссорилась с Саймоном. Я очень одинока, как вы, наверное, уже заметили, и чувствую, что мне нужно с кем-то поделиться. Вы не сердитесь, что я вас зазвала?
Клэр стояла и смотрела на нее в немом изумлении.
— Но… я бы сказала… я последний человек, с кем вы станете откровенничать. Мы едва знакомы, мисс Корвелл.
— Да, я действительно вела себя с вами непростительно, — вдруг призналась Урсула. — Я человек гордый, но это просто такой характер. На самом деле мне совсем не хотелось вас обижать. Знаете, я просто тяжело схожусь с людьми.
Это было уже совсем не в духе Урсулы! Клэр подозрительно уставилась на нее. Однако что-то в голосе девушки вызвало искреннее сочувствие.
— Уверена, вы скоро помиритесь с мистером Кондлиффом.
Какое неподходящее время для ссоры, думала она между тем про себя. И вдруг ей в голову пришла неожиданная мысль. А что, если предположения Мег о скорой свадьбе Урсулы и Саймона не больше чем деревенские слухи?
— О да, конечно. Но я боюсь другого — что он может выкинуть, пока мы в ссоре. В гневе Саймон бывает там импульсивен и непредсказуем!
— Непредсказуем? — в недоумении переспросила Клэр. — Вы же хорошо знаете мистера Кондлиффа и говорите, что он импульсивный и непредсказуемый!
— А вы видели его, когда он сердится?
— О, еще бы! — с чувством ответила Клэр. — Однако он всегда держит себя в руках и сохраняет спокойствие.
— Внешне да. Но внутри у него все кипит. И поверьте мне, мисс Харрис, в такие минуты он готов на все.
— Что вы хотите сказать?
— Я хочу сказать, — проговорила Урсула намеренно протяжно и медленно, — что в такой момент, лишь бы досадить мне, он может сделать предложение любой, первой попавшейся девушке.
Клэр широко раскрыла глаза. Урсула не в своем уме!
— Боюсь, я не понимаю, как отнестись к вашему заявлению, мисс Корвелл. В любом случае я уверена, что вы ошибаетесь. Мистеру Кондлиффу и в голову не придет сделать нечто настолько глупое и бессмысленное.
— Что вы! Он способен и не на такое — в приступе гнева. Я хорошо его знаю, с детства. Он очень, очень импульсивный. Такое с ним и раньше случалось — мы ссорились, и он всегда грозился найти другую девушку.
— Он… он грозил вам… вам этим?
Невероятно, растерянно подумала Клэр. Однако зачем Урсуле так отчаянно лгать?
— Да, да, мисс Харрис. Просто, к счастью, нам всегда удавалось примириться прежде, чем он успевал совершить непоправимое. Но на этот раз все серьезнее. Конечно, не сегодня завтра мы преодолеем все разногласия. Но что будет, пока этого не случилось? Только подумайте, вдруг Саймон возьмет да и сделает предложение другой? И женится на ней, раз уж просил ее руки. А потом всю жизнь будет жалеть о неразумном поступке. — Урсула замолчала, как бы давая время осмыслить ее слова. Протянув руку к узорной позолоченной шкатулке из слоновой кости, она вынула сигарету и прикурила. — Это будет означать, что в конце концов нам с ним придется прибегнуть к… к незаконной связи, вот и все. Отвратительно, правда, мисс Харрис? — Глубоко затянувшись, девица выпустила дым в воздух.
Клэр стало дурно. Она почувствовала, что собеседница пьяна. В ее дыхании ощущался запах спиртного.
— Мне пора идти, — тихо сказала она. — И не беспокойтесь за мистера Кондлиффа. Уверена, к утру он уже забудет о вашей ссоре.
Урсула встала.
— Вы не поверили ни одному моему слову.
— Нет.
— Тем не менее это правда. — Минута хорошо отрепетированной паузы, затем: — Боже, я все же надеюсь, что он не сделает ничего необдуманного.