— Бывайте, парни! Удачной дороги! — Попрощался с ними Фёдор и пошёл заселяться в номер.
То, что он заплатил охранникам, было сущей мелочью по сравнению с тратами за комнату. Цены в центральной части города были очень высокими. А ведь предстояло ещё одежду сменить. На него и так косятся важные господа из-за потрёпанной одежды и неизменной котомки, которую Фёдор всегда держал при себе.
После того как он переоделся в новую форму, надежды на то, что вексель достанется ему полностью, начали таять. Цены на заграничные ткани, из которых форма была пошита, оказались очень высокими, и смена одежды обошлась ему в круглую сумму. С другой стороны, принимать Императора в старом тряпье Фёдор посчитал унизительным и не солидным.
Вернувшись на постоялый двор, он решил лечь спать, а завтра с утра отнести письмо к Зимнему дворцу. Адрес постоялого двора на нём он уже накарябал. Криво, особенно по сравнению с надписью князя, но как умел. Многие даже читать не умеют.
Фёдор надеялся опустить письмо пораньше, чтобы государь, как проснётся да велит содержимое принести, оно сразу к нему попало. А могло ведь не в те руки попасть. Мало ли кто мимо того ящика днём ходит, да письма с жалобами на себя выискивает. Конверт князя любого заинтересует.
Павел допил утренний кофе и направился к своему, когда-то любимому детищу, но теперь всё больше ненавистному жёлтому ящику. Только врождённое стремление к порядку и постоянству удерживало его от прекращения этой затеи. Многочисленные пасквили и карикатуры, подбрасываемые в ящик, изрядно портили ему настроение.
Отперев дверь, он зашёл в комнату, где в одно из окон был установлен жёлтый сундук с прорезью для писем в боку, выходящем на улицу. Начав отпирать замок на крышке, краем глаза Павел заметил в окне неуверенно озирающегося офицера в новенькой форме. Контрастировала с ней объёмная сумка, которую тот носил за лямку на плече. Не видя Павла за бликами стекла, мужчина обрадованно пошёл к замеченному ящику и сунул руку за пазуху.
В это время Павел отпер замок и открыл у сундука крышку, которая не издала ни звука хорошо смазанными петлями. Офицер в это время начал просовывать в щель конверт с жалобой, который, видимо, хранил за пазухой.
Сначала Павла удивила белоснежность бумаги, а потом взгляд выхватил чётко написанные буквы. Он выхватил конверт до того, как офицер с той стороны отпустил его.
«Императору Павлу Петровичу Романову. Лично в руки.» Пробежал по надписи глазами Павел.
— Постой! — Громко сказал он. — От кого письмо?
— Оно лично для Императора Павла Петровича! Не вздумайте вскрывать! — Донёсся голос офицера с улицы.
— Я и есть император Павел. От кого письмо? — Повторил он вопрос.
— От князя. — Мужчина судорожно сглотнул и кое-как пропихнул воздух через горло, чтобы ответить. — Князя Ярослава. — Добавил он, впрочем, ясности это пояснение не прибавило. Не знал Павел никакого князя по имени Ярослав.
— Обожди меня там. — Коротко распорядился Павел и вскрыл конверт.
Сама бумага, использованная для письма, была необычной на ощупь. Такие же ровные буквы текста, как и на конверте. Ровней, чем из типографии.
'Буду надеяться, что письмо открыл именно ты, Твоё Императорское Величество.
Меня зовут Ярослав. Многие зовут меня Князем, и они правы. Если хочешь жить долго, найди моего человека по адресу, написанному на обороте конверта. Он тебе вручит посылку от меня. Из неё узнаешь подробности своей скорой смерти. Как ей пользоваться разберёшься сам, я верю в твой ум.
P. S. Фёдор — твой человек, потому как тебе присягал, но он выполняет моё поручение. Не причиняй Фёдору вреда и не запирай в темнице. Опять же, надеюсь на твою разумность и добрый нрав.
P. P. S. Перестань пить кларет. Лучше настойку корня валерианы на хлебном вине пей. Для нервов полезнее.'
«Странное письмо. Очень странное!» — Подумал Павел и выглянул в окно. Офицер продолжал стоять, замерев статуей по стойке смирно.
— Можешь стоять вольно. Жди. Я сейчас сам к тебе подойду. — Отдал он команду и, продолжая держать письмо в руке, направился к двери.
Заперев её, Павел по коридорам просыпающегося дворца направился к ближайшему выходу. На улице было довольно тепло, поэтому он не стал одевать верхнюю одежду. Уже стоя на крыльце в ожидании кликнутого военного, Павел понял, что ещё резало глаз в этом письме кроме формы изложения. За правильным начертанием букв не сразу удалось углядеть отсутствие некоторых букв и присутствие новых. Он снова развернул письмо и убедился в своей догадке.
— Приветствую вас Ваше Императорское Величество! — Фёдор подошёл и снова вытянулся по стойке смирно.
— Как зовут? Откуда прибыл?
— Фёдор Акимович Лопатин из Нарымского гарнизона, Ваше Императорское Величество!
— Эк тебя занесло в такую даль. — Удивился Павел. — Ну, пойдём, расскажешь мне свою историю.
Император провёл Фёдора по коридорам зимнего дворца в свой кабинет. Сам Павел сел за рабочий стол, где обычно в это время разбирал письма из жёлтого ящика.
— Слушаю тебя Фёдор. — Посмотрел он, на оставшегося стоять офицера.
— А что рассказывать? — Тот никак не мог собраться с мыслями.
— Всё по порядку. Что это за князь такой и откуда он взялся. — Видя, что офицер в полной растерянности, Павел предложил. — Может тебе вина налить, для лучшего соображения?
— Бесполезно. Не действуют на меня хмельные напитки. — Ухватился за появившуюся нить для разговора Фёдор. — Меня же перевели в Нарым за чрезмерное пьянство, а госпожа Влада узнала об этом и предложила вылечить. Я согласился. С той поры на меня любое вино не действует.
— А кто такая госпожа Влада? — Подкинул новый вопрос Павел.
— Это жена Александра. Друга князя Ярослава. Он его иногда интересно так завет: Пух. Вроде как прозвище у него такое.
— Так князь не один?
— Нет, четверо их было. Зашли рано утром на местный постоялый двор, что в селе Тогурское. Я сразу удивился, на улице мороз, а князь в лёгкой одежде из кожи тонкой выделки. Друзья его в шубах из волчьего меха были, а он без верхней одежды совсем. Мех тоже оказался не простым. Мне потом Семён Алексеевич сказал, что никогда не видел волчьего меха такой выделки. Пуще песца переливается в движении.
— Так, Фёдор. Присаживайся. Чую у нас разговор долгий будет. — Павел показал рукой на кресло. — Да отложи ты свою котомку. Никто её у тебя во дворце не украдёт.
— Ох, совсем запамятовал. — Спохватился Фёдор. — Я же вам, Ваше Императорское Величество, подарки от князя привёз. Дозвольте достать? — На всякий случай спросил он.
— Ну, доставай. Посмотрим, чем князь решил меня порадовать. Выкладывай на стол. — Разрешил Павел, а сам отодвинулся, насколько позволяло кресло.
Фёдор подскочил к столу и достал сначала один свёрток, а потом второй. Оба выглядели невзрачно. Для обёртывания подарков была использована поношенная одежда.
— Далеко ехать. Не хотел, чтобы кто-нибудь случайно увидел, что я везу. — Извиняющимся тоном пояснил Фёдор, разворачивая первый свёрток.
Дерюгу он сразу убрал в котомку. Под ней оказался дорогой бархат, а уже под ним белая коробка. Когда Фёдор её открыл, Павел сначала не поверил своим глазам. В неярком свете начинающегося утра, камни на ожерелье, лежащем в специально для него сделанной выемке, засверкали всеми цветами радуги.
— Это для императрицы князь велел передать. — Пояснил Фёдор. — Самый лучший ювелирный набор отобрали из всех. Второго такого точно во всём свете нету.
— Самый лучший? — Переспросил Павел, разглядывая уже не ожерелье, а серьги и перстни с крупными камнями, расположившиеся рядом с ним.
— Ну да. — Подтвердил Фёдор. — Князь много драгоценностей привёз на продажу. Для царицы отобрали самые красивые.
— Понятно. — Кивнул Павел. — Что во втором свёртке?
— Там для вас подарок. Только я не знаю какой.
— Доставай. — Распорядился Павел. Первую коробку он пока прикрыл и отодвинул в сторону.
Фёдор размотал вторую коробку примерно такого же размера и открыл крышку. Внутри оказалась странная матовая пластина. Павел испытал разочарование. Он надеялся, что ему неведомый князь подарит не менее ценную вещь, чем императрице.
— Доставай. — Повторил Павел, имея ввиду на этот раз пластину.
Подцепив её за край, Фёдор начал вытаскивать пластину из коробки. Внезапно на поверхности, обращённой к нему, появилось лицо князя.
— Фёдор, не думал, что ты такой любопытный. Я же сказал, это лично для Павла. Положи на место и больше не трогай.
Тот и так её чуть не бросил, от испуга, но нашёл в себе силы аккуратно положить пластину на место. Затем Фёдор пододвинул коробку к Павлу, сделал шаг назад и только после этого заметил, что перестал дышать от напряжения.
— Что это было? — Задал вопрос Павел, переводя взгляд с коробки на Фёдора и обратно.
— Это был князь. Вы слышали, что он сказал. Это только для вас.
— Это не опасно?
— При мне князь и его друг, не трогаясь с места, убили троих каторжников, а ещё двоих освободили. Часть кандалов на них просто исчезла. Я так думаю. Захоти князь кого-то убить, он придёт и убьёт. — Высказал своё мнение Фёдор. — Незачем ему подсыла слать с богатыми дарами.
— Прикрой пока. — Павел жестом показал на коробку с пластиной. Когда Фёдор выполнил просьбу, император позвонил в маленький, но звонкий колокольчик. — Пригласите ко мне Андреаса Ремплера. Срочно! — Приказал он заглянувшему в кабинет слуге. — Присаживайся, Фёдор. — Задумчиво сказал Павел офицеру. — Я ювелира своего позвал. Хочу, чтобы он оценил украшения, прежде чем их жене преподносить.
— Сомневаетесь в их подлинности, Ваше Императорское Величество?
— После вот этого? — Павел показал на коробку с говорящей пластиной. — Пока идёт Андреас, начни рассказывать про князя. Откуда он взялся на моей земле?
— Вроде бы он говорил, что был в далёких и жутких странах. Перенёс тяготы великие и с трудом выжил. Но наградой ему за это стали знания. — Фёдор прервался, стараясь вспомнить, что ещё рассказывал о себе князь. — Ваше Императорское Величество, я тогда удивлён был без меры, то одним, то другим. Плохо помню, о чём говорили. Может, вы у него сами спросите? — Теперь уже он показал на коробку.