Шагая по старой дорожке в хостел, Плам улыбалась. Как она была счастлива каждое утро бежать сюда, чтобы трудиться до вечера!
Бук гордо поднимал к небу свою пышную крону. Он по-прежнему был великолепен, но Плам, старательно прищурив глаза, так и не увидела болтавшиеся детские ноги тех, кто скрывался в домике от мисс Блант. Лестница по-прежнему на месте. А веревочные узлы крепкие и до сих пор не сгнили.
О, как было весело, несмотря на драки, слезы и истерики! Тогда Мадди взобралась наверх и отказывалась спуститься. Грег командовал своими войсками, а однажды поймал на крючок жуткий парик мисс Блант. Счастливые и одновременно грустные времена…
Плам уселась под Древом Победы. После ухода мисс Блант она управляла хостелом и всем штатом служащих. Вела хозяйство, заботилась о детях. Теперь птицы вылетели из гнезда. Эвакуированные, муж, племянница.
Как быстро тускнеют воспоминания… но только не эти.
А в Бруклине жили одни старики. Она заботилась о них, следила за диетами, сносила капризы, кормила и поила всю войну. Терпела требования и претензии свекрови. Теперь их тоже нет, но дом остался. Как хорошо было бы наполнить его звонкими детскими голосами!
Крохотный росток мысли проклюнулся в мозгу. Что, если она… что, если она откроет пансион или отель? Нет, не отель – понадобится слишком много слуг,– но пансионом она сможет управлять одна.
Дом можно отремонтировать и переделать. Но ей все равно понадобится помощь. Может, Мадди когда-нибудь станет ее преемницей.
Палм понюхала зеленую травку и улыбнулась, впервые за много месяцев. Если тщательно рассчитать бюджет и следовать нормам отпуска продуктов, все может сработать. Джеральду нужно дать знать, но ему все равно, лишь бы деньги приходили вовремя и ему не пришлось ничем заниматься.
Она вскочила с сырой травы, отряхнула вельветовые брюки от песка и буковых орешков. А что? Неплохая мысль!
Она словно впервые увидела окружающую красоту. Вершины холмов, ручеек, бегущий к водопаду. Идиллическое место для отдыха от городской суеты: тишина, природа и добрая простая йоркширская выпечка Грейс Баттерсби, которой невозможно наесться.
Она научит кого-нибудь содержать гостевые комнаты в чистоте. Скажем, сметливую деревенскую девчонку. Должен же быть способ вдохнуть в Бруклин жизнь и снова обозначить для себя истинную цель.
Часть 3
Глава 15
Грег, потный и раскрасневшийся, рубил и зачищал концы старых дубовых балок от обгоревших слоев, добиваясь гладкости и товарного вида. Плечи ныли от усталости, на ладонях набухли волдыри. Он считал, что в армии был в прекрасной форме. Но теперь, трудясь чернорабочим на развалинах взорванной фабрики, обрел мускулы, о возможности существования которых даже и не подозревал. Они разбирали все: каменные плиты, балки, металлические части. То, что можно продать или снова пустить в дело.
Иногда он проклинал себя за то, что не согласился на предложение Чарли Афтона работать в автомастерских семьи, но это уж слишком напоминало его возможную судьбу на службе старика Бригга. Отныне он хотел трудиться на себя, исполнять соло, а не быть одним из музыкантов в оркестре. Ему нужны были наличные. А для начала и эта работа вполне годилась.
Весь день он таскал доски, бревна и камни в грузовики. Его босс был ирландцем, не бравшим на работу пленных и не терпевшим лентяев. А когда снимал рубашку, казалось, мог убить человека одним толчком плеча. С мистером Малоуном не поспоришь! И скоро Грег научился держать голову опущенной, а рот – закрытым. Разборка развалин была делом довольно прибыльным. Иногда ночью много чего исчезало, но этого словно не замечали. Зато наличные и неполный рабочий день давали время подрабатывать на стороне: ремонтировать машины и приводить их в рабочее состояние. Теперь, когда нормы выдачи бензина были не такими строгими, ходовая часть автомобилей требовала ремонта. Грег шел по жизни, словно намереваясь наверстать упущенное. Довольно и того, что он потратил несколько лет на бои и сражения! Теперь пора что-то сделать и для себя. Возможно, разбирая разбомбленные дома и продавая все, что уцелело, он получит в новой жизни неплохой старт. Новых домов не хватало, а тысячи демобилизованных солдат, с женами и детьми, хотели иметь крышу над головой. Деньги можно было сделать на недвижимости, и Грег хотел быть первым в очереди. Времени на бильярдные, занятия в вечерней школе и тому подобное не оставалось. Он жил в убогом доме рядом с аббатством Керкстолл. Никакой роскоши. Зато чисто и дешево. У Грега была своя миссия, и в глубине души он знал, что когда-нибудь добьется своего. Он по-прежнему мечтал о своем доме в Дейлс, и не просто коттедже, а особняке с конюшнями и гаражом на несколько машин. Он будет орудовать лопатой и пачкаться в грязи, пока не сумеет крепко поставить ногу на шаткую лестницу успеха. Единственный способ добиться его – нарастить мышцы, толстую шкуру, смотреть только вперед, чтобы достичь цели, и тогда ничто его не остановит!
Он нашел жестяной котелок и сел покурить и выпить чаю. Заодно и вынул письмо Плам. Та продолжала держать его в курсе событий, хотя он сто лет ей не писал. Она послала письмо в мастерскую Афтона, рядом с Харрогитом, в надежде, что оно найдет его. А Чарли переслал письмо Грегу.
Когда умерла старуха, он, в память о прежних временах, послал вежливую записку с соболезнованиями. Но Плам снова написала. Грег втайне был доволен, что о нем помнят и Плам не все равно, что с ним происходит.
«Дорогой Грегори!
Спасибо за письмо по поводу смерти миссис Белфилд. Ее смерть пробила много брешей в общественной жизни округа. Думаю, ты будешь рад узнать, что скоро начнет действовать мое новое предприятие.
Я надеюсь найти персонал, который смогла бы обучить. Главное условие: сильные ноги и энергия. Ты спрашивал о девочках. Глория работает в Саутеруайте. Но Мадди уехала. Надеюсь, она занята новыми друзьями и занятиями.
Если будешь проезжать мимо, знай, что дверь всегда открыта. Можешь заехать даже без предупреждения. Слишком многое связывает нас, чтобы заботиться об этикете. Удачи тебе на новой работе.
С уважением,
Плам Белфилд».
Если бы она только могла видеть его сейчас, с коленями, перехваченными бечевкой, в башмаках на толстой подошве и рубашке без ворота, покрытого грязью и потом. Не слишком привлекательное зрелище, но ему плевать.
Он улыбнулся, вспоминая о проделках под Древом Победы, сопливой малышке Глории и помешанной на лошадях Мадди – совсем не его круг, но ничего, вот разбогатеет и найдет собственную классную птичку!
Пока он о женщинах не думал, хотя мог выбирать. Но он всегда был разборчив. Девушки требуют трат, и все деньги уйдут на них. А он старается копить и копить. Найдет себе старый дом, который можно отремонтировать, и приличную машину. И Чарли наверняка поможет в поисках, когда придет время, и Грег будет выглядеть процветающим бизнесменом. Сам Чарли занимался гонками, ездил на ралли и нуждался в хорошем штурмане и механике.
У Грега не было времени для подобных развлечений, тем более что на ремонте старых зданий можно было сделать целое состояние. Его будущее связано именно с этим. Остальное пока подождет.
Когда-нибудь он вернется в Сауэртуайт, но с высоко поднятым хвостом. И покажет всем, что вакки тоже может стать уважаемым человеком, ничуть не хуже, чем все они. И тогда никто не назовет его этой позорной кличкой.
Он встал, сложил письмо, сунул его в карман. Пора «круглое катить и квадратное тащить», как поется в песне.
«Что я здесь делаю»?– думала Мадди.
Она сидела в заброшенном гимнастическом зале, пела вместе с хором и делала вид, будто ей все это нравится. Все терпеливо восседали на жестких скамьях и слушали мистера Сэнди Блистера, который стоял с Библией в руке и постукивал по кафедре с таким видом, будто Мадди должна вот-вот возродиться, подняться с места и посвятить себя Иисусу или быть обреченной на адский огонь.
Мадди оглянулась и увидела блестящие от пота серьезные лица. Люди пели и покачивались в экстазе. Какой странный способ проводить субботний вечер!
Настало лето, и можно было пойти в Раунхей-парк, или Тампл Ньюсам, послушать концерты. Она могла отправиться в колледж, в Адел и Эккап через Лонсвуд, и гулять по полям и рощам. Мадди позаимствовала велосипед у одной студентки-медички в своем пансионе, каталась по Кукриджу и добиралась даже до Чевин-риджа, рядом с горой Отли. Хотя это не Дейлс, но все же сойдет.
Но выходные были хуже всего. Пинки и Каро уезжали домой, а Белла – к своим друзьям в окрестностях Йорка, готовиться к свадьбе. Именно тогда одиночество хватало ее цепкими лапами, время тянулось бесконечно, и дверь шкафа скрипела, грозя вывалить все ее тайны. Рут и Тельма, готовившиеся стать миссионерами, почувствовали ее слабость и заполнили брешь, пригласив в свою евангелистскую секту. Сначала она была им слишком благодарна, чтобы сопротивляться.
Подавали чай с сэндвичами, было много студентов из университета, в твидовых пиджаках и серых фланелевых брюках, державших Библию и принадлежавших к Союзу Священного Писания, как именовали себя евангелисты.
Она брала их брошюры, читала, стараясь не морщиться от несвежего дыхания Тельмы, стоявшей за плечом. Она не пользовалась мылом «Лайфбой» и очень потела. Девочки были очень добры, что пригласили ее, но она никак не могла понять этот странный новый мир. Как можно осуждать таких славных людей?
Вот уже три уик-энда подряд она сидела застыв и слушая проповедника. Но испытывала только разочарование, потому что его слова не проникали в ее душу.
Вот и сегодня она думала о своем. Проповедник что-то бубнил о грехе против Духа Святого, непростительном грехе. Грех… грех… грех… только и слышишь, что о грехе. А она и без того все об этом знала. Ей хотелось вскочить и заорать на весь зал:
–О, заткнись и лучше подумай о всех прекрасных вещах и явлениях этого мира!