–Куда дальше?– спросил Чарли.
Грег на секунду отвлекся.
–Прости и продолжай тем же маршрутом.
–А ты, Берн, прочисти мозги и думай о деле!
Они все еще спорили, когда машина потеряла управление, врезалась в дерево и свалилась в канаву.
–Надеюсь, это научит тебя быть сосредоточенным во время гонок. Да еще за ремонт заплатишь,– в бешенстве прошипел Чарли, к счастью, не пострадавший в аварии.
–О’кей,– вздохнул Грег, понимая, что лучше бы он остался в Лидсе и следил за стройкой.
Он выпрыгнул из машины и пошел искать помощь.
Гонки были в полном разгаре, и лес гудел от рева двигателей, когда Мадди Белфилд пришла на позднюю фотосессию в парке. Зимний пейзаж был мрачным, монохромным, серый свет падал на старый дом, словно вырезанный на фоне темнеющего неба. Прекрасный задний план…
От нее требовалось демонстрировать модные меховые палантины и жакеты, и она, стоя в грязной слякоти, едва не превратилась в ледяную статую и старалась только, чтобы зубы не стучали. Стилисты торопливо собирали ее волосы в узел. Нужно выглядеть истинной леди с задранным носом и стоять около изящного «Даймлера», арендованного на время съемок.
Никто не предупреждал ее о том, насколько тяжела жизнь фотомодели. Пирс, модный фотограф, хлопотал, как старая курица, и постоянно кудахтал насчет освещения и теней: фотосессию заказал «Маршфилдс», который давал рекламу зимней одежды в йоркширский журнал.
И поскольку Мадди была одной из самых известных моделей, именно ее присутствия и потребовали на съемках.
Пальцы ног онемели в лаковых вечерних туфлях, а макияж постоянно поправляли, чтобы загримировать покрасневший нос. Ассистент подсунула под шубу бутылку с горячей водой, чтобы хоть немного согреть модель.
Большой дом в георгианском стиле в предместье Йорка, где жила семья Беллы, был тоже позаимствован для фотосессии, так что Мадди, по крайней мере, было где ночевать.
После окончания колледжа Мадди постоянно витала в облаках, к великой досаде обеих мисс Майер.
–Мы учили тебя не для того, чтобы ты стала манекеном в витрине,– фыркала Хильда, вручая Мадди диплом.– Уж эти молоденькие девчонки… как только вы собираетесь жить?
Зато мисс Гермиона пожелала ей удачи и подарила красивую компактную пудру.
–Наслаждайся, пока можешь,– прошептала она.– Не слушай ее. После Первой мировой у нас почти не было шансов. Молодых людей не осталось, Хильде очень обидно. Но я буду искать твое фото в газетах.
Теперь ее дни были заполнены примерками, репетициями, показами, демонстрациями мод. Иногда ее посылали в большие оптовые магазины, где проходили сезонные показы для закупщиков. Работа была трудной и утомительной: быстро переодеться, не помять прическу, втискиваться в немилосердно жавшие корсеты и пышные нижние юбки, стараться не зацепить нейлоновые чулки.
Иногда она чувствовала себя раскрашенной куклой, особенно, когда смотрелась в зеркало. В собственных глазах она по-прежнему была уродиной Мадди с нескладной фигурой и сутулой спиной. Но теперь она могла преобразиться и стать «Ла Маделайн» в ту минуту, когда ступала на помост.
Если Плам и была разочарована ее новой карьерой, то ничего не сказала, тем более что была крайне занята новым бизнесом. Ее любимица Глория игнорировала весь шум, поднявшийся в связи с карьерой Мадди, и не обращала внимания на ее фото, появлявшиеся в местном журнале.
Мадди предпочитала думать, что очень востребована, потому что редко опаздывала, никогда не жаловалась, когда в нее втыкали булавки, была любезна с покупателями и старалась демонстрировать одежду как можно эффектнее, хотя некоторые модели были смехотворно вычурны и перегружены отделкой из бисера или кружев. Узкие талии были последним писком моды, вместе с пышными юбками а-ля Диор, на которые уходили ярды ткани, причудливыми шляпками и перчатками, на которых не должно быть ни пятнышка, а также макияжем, который не стирается и не выглядит слишком театрально.
У нее постоянно болела спина от стояния на высоких каблуках и попыток выглядеть надменно и утонченно, отчего улыбка становилась как будто приклеенной. Но все это диктовалось неумолимыми законами моды.
Несмотря на внешний лоск, в душе девушки все еще оставалось некое пространство, в котором таились неуверенность и отчужденность, словно все это происходило с кем-то другим, а не с ней. Она не заслужила этот успех.
–Мадлен, сохраняйте этот отсутствующий взгляд!– крикнул помощник фотографа.
Когда она уставала, глаз начинал немного косить, но это вроде бы не вызывало нареканий, да и на снимках легкой косины не было заметно. Сейчас, в холодный сырой и слякотный день она мечтала только о горячей ванне и кружке какао. Хорошо бы завернуться в толстое пуховое одеяло… но рев двигателей действовал на нервы, лишая покоя. Она повернулась.
–Не двигайся!– завопил Пирс.– Еще один снимок!
Сколько раз она слышала эту фразу?
–Это всего лишь гонки в лесу. Не обращай внимания. Они скоро уберутся отсюда…
Но рев становился все громче, потом послышались скрежет тормозов и характерный грохот металла, врезающегося в дерево. Наступила тишина.
–Что это было?– крикнула Мадди, снова поворачиваясь к человеку в кожаном костюме и шлеме, выбегавшему из леса.
–Где ближайший телефон? У нас авария…
Но при виде странного зрелища он остановился и отступил.
–О, отлично! Я могу использовать вас для контраста. Только подойдите ближе к Мадс,– потребовал Пирс. Мужчина ошеломленно уставился на него, но тут же пустился бежать.
–Идите в Фоксап-Холл!– крикнула ему вслед Мадди.– Там вам помогут!
–Не стоит, дорогая!– откликнулся таинственный мужчина в кожаном костюме.– Автомобиль просто нужно подтолкнуть. Врезались в дерево, ничего не переломали.
–А водитель?– не отставала Мадди.
–Его немного тряхнуло. Но нам нельзя задерживать гонку. Инспекторы обо всем позаботятся!
Мужчина помчался по подъездной аллее, и скоро Белла и ее отец вместе с садовником уже бежали к лесу.
–Черт бы побрал этих гонщиков! Так и знал, что не стоило отпускать туда Александра! Это все ты, Белла! Твой чертов муж…
–О, папа, это всего лишь развлечение, обычные гонки, и никто не пострадал… во всяком случае, не слишком.
Она с улыбкой повернулась к Мадди:
–Дорогая, ты совсем замерзла. Идем к нам, отогреешься, тем более что свет уходит. Останешься сегодня на вечеринку?
Мадди покачала головой:
–Мне пора. Я обещала тете Плам, что приеду на ее день рождения.
–Но это же завтра! Субботний вечер – пора веселья. И ты никуда не едешь. Пойдем, ножками, ножками!
–Не возражаете, если мы займемся делом?– завопил Пирс.– Мы еще не закончили.
–Если она схватит пневмонию, мы пришлем вам счет от врача,– откликнулась Белла, ничуть не растерявшись.– Надсмотрщик над рабами! Увидимся, дорогая!
Мадди отправилась ночевать к Фоксапам. Она под каким-то неубедительным предлогом не пошла на свадьбу Беллы. И вообще не общалась ни с кем много месяцев, но попросила Плам найти несколько красивых овечьих шкур и послать их в подарок. Белла написала ей и просила приехать на уик-энд, познакомиться с Александром, поэтому связь между ними не прервалась. Дом казался гигантской горой серых камней и внутри был так же холоден, как и продукция фирмы «Фриджидэйр». Он был набит монументальной мебелью, увешан картинами и оленьими рогами на щитках. Он был вдвое больше Бруклин-Холла, но обитатели принимали ее тепло и приветливо.
Морган, брат Беллы, только что вернулся из армии и никак не мог угомониться. Они с Алексом, мужем Беллы, каждую свободную минуту проводили под капотом какого-нибудь гоночного автомобиля. Белла и Алекс пытались поближе познакомить Мадди с Морганом, но Мадди он казался несерьезным, способным интересоваться только лишь четырехколесным транспортом. Сейчас они на время превратили часть леса в трек для автогонок.
Забавно, что из всех подруг в колледже у Мадди остались только Белла и Пинки, ставшая теперь женой фермера. Тельма и Рут так и не простили ее за бегство от проповедника.
–Ты продала свою душу мирскому, суетному занятию. Как можно выставлять себя напоказ, да еще в павлиньем облачении, когда полмира голодает?
Легкого ответа на это не нашлось, но она зарабатывала себе на жизнь, платила сама за себя и поэтому могла не приезжать в Сауэртуайт. Мадди старалась держаться подальше от Бруклин-Холла, поскольку напоминание о тайном позоре обрушивалось на нее, едва она выходила из вокзала и вдыхала свежий сырой воздух Дейлс.
Глория по-прежнему держалась холодно и равнодушно, не интересуясь ее успехами. Тетя Плам была в восторге, когда бывшие ее подопечные возвращались, чтобы повидаться с ней. Брайан Партридж был сейчас в армии, но приезжал к ней и вместе с друзьями раскатывал по аллее на джипе, чтобы показать им, где провел войну.
Дорога по Аллее Слез пробуждала такие мучительные воспоминания! Мадди не хотела возвращаться, но придется взять себя в руки и поехать. И неважно, пойдет снег или нет.
Но сейчас она слишком устала и замерзла, чтобы протестовать, когда экономка миссис Пилинг сделала ей ванну и принесла на серебряном подносе горячий пунш из виски с лимоном и кипятком.
–Приказ ее милости,– улыбнулась она.– Немедленно выпейте. Ужин в восемь.
К счастью, Мадди положила в саквояж, кроме необходимых для съемки аксессуаров, лучшую шерстяную двойку. Модели всегда нужно иметь с собой перчатки, шарфы, бижутерию на случай, если платья окажутся скучными или просто уродливыми. Еще у нее был шотландский шерстяной спенсер [45], легкий, как пушинка, на случай холодов. И Мадди всегда носила с собой пеструю кашемировую шаль, принадлежавшую когда-то бабушке, теплую, как одеяло, и укрывающую от сквозняков. Сегодня можно надеть и бабушкины жемчуга.
Леди Фоксап была закутана в белый песцовый палантин, на Белле был модный клетчатый жакет, а на Алексе – твидовый костюм. Огонь в камине зажгли, но он плохо согревал помещение. Оставалось надеяться, что она приглянется одной из собак, и та согреет ей ноги.