–Но и я не хотела идти к алтарю в белом платье,– пробормотала Мадди, которую вдруг затошнило, потому что вихрь поднявшихся эмоций буквально душил ее.
–Но это ранит Плам. Она годами представляла твою свадьбу: деревенская церковь, чудесное платье. Подумай, с какой кучей лжи тебе придется жить! Лучше положить этому конец прямо сейчас.
–Но, Глория, как я буду жить без него?– всхлипнула Мадди.
–Так же, как и раньше… продолжай свою жизнь, путешествуй, может, даже в Лондон поедешь! У тебя там много друзей. И это будет хорошо и правильно. Не хочешь же ты сделать его несчастным! Он будет чувствовать себя не в своей тарелке. Стыдиться собственной необразованности и всего того, о чем твои друзья вообще не думают!
–Но у тебя есть Кен! Кто же останется у меня, если я с ним порву?
–У тебя столько поклонников! Забудешь ты Грега. Взгляни на мою ма! Двоих парней убили на войне, но, кроме них, сколько у нее их было! Она же выжила.
–Но при этом бросила тебя и Сида.
–Все когда-нибудь кого-нибудь бросают. Кому-кому, а тебе следовало бы об этом знать,– бросила Глория, не глядя на подругу.
–Но я так люблю его. И Грег – мой друг. Он все поймет!
Душа Мадди разрывалась от горя.
–Неужели рискнешь? Грег из тех, кто делает все правильно. Собирается сколотить состояние, причем быстро. Он просто хватает жизнь за яйца. Хочешь увидеть на его лице отвращение, когда признаешься в своих грехах?
–Если я отвергну его, он подумает, что недостаточно хорош для меня!– воскликнула Мадди, слабея от силы аргументов Глории.– Ты уверена, что это правильно?
–Совершенно.
Мадди, рыдая, бросилась в ее объятия:
–Что бы я делала без тебя?
–Мы всегда будем подругами. Пусть у нас на глазах слезы, но мы будем улыбаться. Тетушка Глори опять спешит на помощь.
Мадди не видела торжествующего блеска зеленых глаз: ее сердце было разбито.
Позже она сидела на подоконнике, глядя на Аллею Слез и веселые, пляшущие на ветру цветы. Все это не может происходить в такой чудесный день, конечно, не может! А она только стала ощущать уверенность в Греге и их совместном будущем!
Но под всеми страстями все же крылись весьма неприятные истины, которые она надеялась унести с собой в могилу. Нечестно позволить Грегу считать ее чистой и невинной. Глория права: он заслуживает лучшего.
Пасха была испорчена. Придется делать вид, будто ее мир все еще существует. И никак нельзя сбежать под тем предлогом, что ее ждет работа. Ей придется сыграть самый драматичный в жизни спектакль, но даже одна мысль об этом убивала ее. Отказавшись от чуда, случившегося с ней, она погубит часть себя. Как можно прогнать из своей жизни Грега?
Глория поселяла в ее душе ужасные сомнения насчет той судьбоносной ночи. Неужели она подумала, что Мадди позволила ребенку умереть?
Как Мадди ни старалась, не помнила ничего, кроме страха и боли, крови и слез. Неужели Глория права? Если так, то Мадди и на самом деле стоит опасаться разоблачения. Она не заслуживает счастья. Ей придется отказаться от Грега, и это будет ее наказанием.
Глорию трясло при мысли о том, что она сделала с подругой. Она видела, как умирает радость в серых глазах Мадди, согласившейся с ее жестокими аргументами. Удивительно, как легко сдалась Мадди, быстрее, чем сделала бы сама Глория, если бы они поменялись ролями. Она видела, как горбится подруга под градом обвинений в том, что позволила малышу умереть от собственной нерадивости, когда не позволила позвать доктора.
Да, это было подло, и тяжесть совершенного повисла на шее Глории тяжелым ярмом. Как она могла сделать такое? Но слова сами срывались с языка, убедительные, жесткие, склонявшие весы в ее сторону. Мадди словно увяла под градом обвинений и отступила от своих намерений.
Когда Глория вышла на аллею, чтобы покурить и успокоиться, ветви, гнувшиеся на ветру, словно показывали на нее пальцами.
Она тряслась в ознобе. Что сказано, то сказано, назад дороги нет. Но в сердце шевелились первые ростки страха и угрызений совести. Когда-нибудь она непременно заплатит за все содеянное…
Только к Пасхе йоркширская погода смилостивилась и одарила жителей солнечным светом.
Грег ехал по Блабберхаусес Мур из Харрогита в Скиптон на новой спортивной машине с опущенной крышей. Скорее бы показать ее Мадди и всей компании!
Он промчался по главной улице Скиптона, любуясь церковью и воротами замка, и остановился только для того, чтобы купить шоколадные яйца, тоже продававшиеся по карточкам.
Он вернулся в Дейлс. Знакомый дом среди знакомых улиц и людей со знакомым выговором. Он выпил пинту пива в «Кроун», где бармен узнал его.
–Да это молодой Грег! Как дела?
Грег широко улыбался, предвкушая, какой праздник закатит в честь своего дня рождения.
В бардачке лежал особый пакетик от ювелирной фирмы «Фатторини», который Грег забрал только сегодня утром: антикварное обручальное кольцо в коричневой коробочке с атласной подкладкой. В Йоркшире нет человека счастливее, чем он: два выходных и самая прекрасная девушка на свете, которая его ждет. Бывает же такая удача! Наконец-то и ему повезло!
Он только сейчас заключил контракт на стройку офисных зданий в новом коммерческом центре. Он сделает большие деньги в Харрогите! Хорошее место для его семьи! Мадди, если захочет, сможет работать в Лидсе.
Его буквально распирало от новостей. Каждый дорожный поворот приближал его к осуществлению мечты.
Но встретила его Глория. Сбежала по ступенькам и обняла. От нее пахло летними розами.
–Как здорово, что ты приехал!
–Где Мадди?
Увидев Бруклин, он прежде всего подумал о ней.
–Поехала покататься на Монти. Весь день была в каком-то чудном настроении… женские дела, полагаю.
Глория постучала пальцем по носу и подмигнула:
–Иногда она бывает такой унылой коровой…
–О, я с тобой не соглашусь,– покачал головой Грег и взлетел по ступенькам, полностью игнорируя Глорию. Он тут же направился на кухню, где хлопотала Плам, и подкинул кепку в воздух.
–Грег, как чудесно! Садись, чайник уже на огне! Ты успел вовремя.
Она торжественно пожала ему руку.
–Удачная поездка?
–Как обычно. Все – лучше не бывает. Но движение такое… на дороге полно машин. Должно быть, дела наконец пошли в гору.
–Надеюсь. У нас не осталось свободных комнат. Думаю, людям хочется подышать свежим воздухом после такой зимы. Чувствуешь, как пахнет весной?
Но в комнате стоял удушливый запах духов Глории, от которого хотелось чихать.
–Все в порядке? Мадди занята? Она вчера не позвонила.
–Да нет, все прекрасно, она немного устала. Я попросила ее прогулять Монти. Это так освежает. Она скоро приедет.
Он следил за дверью, как ему показалось, часами, когда во дворе послышался цокот копыт. Вошла раскрасневшаяся, растрепанная Мадди.
–Привет, Грег! Пойду, приму ванну. Я скоро.
Но она провела в ванной целую вечность, а когда спустилась вниз, на ней были модный костюм и шляпа.
–Куда-то собралась?– не удержался он: уж слишком чужой она выглядела.
–Нет, просто срочно нужно кое-что купить.
–Я подвезу тебя.
–Я сама дойду, спасибо. Глория позаботится о тебе,– улыбнулась она и ушла.
Все в изумлении замолчали.
–Говорила же, она не в настроении,– прошептала Глория.– Пойдем, покажу тебе твою комнату. Можешь покатать меня, если хочешь.
Та же история продолжалась и на следующий день. Мадди пошла в церковь, Грег помогал старому мистеру Хиллу в саду. Они встретились на ужине, в присутствии остальных гостей и даже не поговорили о помолвке. В воскресенье Пасхи все по традиции отправлялись в церковь. Но если Грег мечтал пойти туда с Мадди, его ждало разочарование.
–С днем рождения!
Она чмокнула его в щеку.
–Должна бежать. Я помогаю детям устроить цветочную выставку. Увидимся.
И она умчалась на своем велосипеде.
Ему пришлось идти в церковь в обществе Плам и Глории. Они подошли к толпе, восхищавшейся цветочными выставками. Зрелище для женщин, но он вежливо высидел церковную службу, прослушал пасхальные гимны, посмотрел на детей с их яичными гонками… даже вспомнил, как тоже участвовал в них в детстве. Но он ужасно проголодался и стащил крутое яйцо, твердое, как камень, и отвратительное на вкус. Он ненавидел крутые яйца еще с детства, хотя в Германии они были рады любому яйцу, которое удавалось найти на обед.
Как же все изменилось! На людях была новенькая одежда, красивые галстуки и шляпы, и это несмотря на талоны и карточки! Правда, шляпу можно отделать заново, и у нее будет самый модный вид. Пасху полагалось встречать в новых нарядах.
Женщины устроили праздничный ланч для Грега. Глория испекла торт, а в гостиной лежали пакеты в яркой упаковке. Этот день должен запомниться навсегда. Сегодня они с Мадди объявят о помолвке. Но сначала нужно поговорить с миссис Плам. Так требуют приличия.
Мадди уставилась на цветной витраж за алтарем, изо всех стараясь не заплакать. Она так ждала этих выходных, и вот теперь все разрушено, уничтожено… Как она может молиться и причащаться, если собирается ранить любимого и избегает оставаться с ним наедине. Не отвечая на нежные взгляды. Стараясь держаться на расстоянии. Она видела его недоумевающее лицо, когда порхала по дому, ни секунды не оставаясь на месте, притворяясь страшно занятой и оставляя его вежливо болтать с гостями.
Даже сейчас она чувствовала, как он сверлит ее спину взглядом.
Ей предстояло самое трудное… но что делать? Бродя ночью по комнате, перебирая в памяти аргументы Глории, она понимала, что должна отказаться от Грега. Но ведь Глория наговорила все это только для того, чтобы его отобрать…
Мадди в ужасе сжалась. Как она может подумать такое о Глории? Та просто заботится о ней! Да, она на многое способна. Но не воровка. И не жестока.
Она была права в том, что они рисковали, не послав тогда за доктором. Может, он сумел бы как-то помочь младенцу? Но теперь они никогда этого не узнают.