вечером.
Чувствуя себя полной дешевкой, уставшей и измотанной после визитов Кена и того, что он заставлял ее делать, она забралась в маленькое боковое окошко кладовой, которое Дорин всегда оставляла открытой, чтобы они могли приходить и уходить по ночам. Она уже почти влезла в комнату, и снаружи остался торчать только зад, когда ее ослепила вспышка. Она поняла, что пропала, когда увидела стоявших посреди кладовой мистера и миссис Партридж. Наутро ее вышибли.
–Ты уже вот-вот станешь первоклассной шлюхой, юная леди! Насколько я помню твою мать… яблочко от яблони недалеко падает. И даже не отрицай!– бросила миссис Партридж, осуждающе глядя на нее сквозь очки.
Все, как в старые времена, когда Грымза выходила на тропу войны. Даже парик трясется точно так же.
–Мы поймали тебя на месте преступления! Еще один пример морального падения нынешних девушек. Конечно, во многом виновата война. Это из-за нее молодежь распустилась! Но мы не хотим, чтобы ты показывала дурной пример здешней прислуге!– продолжала лаять Грымза, глядя на нее, как на дерьмо, и Глория буквально взбесилась.
–Не смей так говорить о моей матери, старая сука! Все, что я делаю в свое время, свободное от этой тюрьмы,– мое личное дело!– выпалила она.– Можешь сунуть свою работу туда, где не светит солнце!
–Убирайся немедленно и не вздумай просить рекомендаций! Я всегда знала, что от тебя, кроме неприятностей, ждать нечего! Плохо кончишь, девочка моя, если станешь продолжать в том же духе!
–С удовольствием, старая кляча! Жаль только бедняг, которым приходится отсидеть срок в этом Дотбойз-Холл! [49]Знаешь, какой праздник мы устроили, когда ты убралась из «Олд Вик»!
Глория решила, что последнее слово все равно останется за ней, и вылетела, полная праведного негодования. Переезд сюда с самого начала был ошибкой, и домогательства Кена только усугубили ее досаду. Но в холодной реальности рассвета она быстро протрезвела, осознав, что больше у нее нет ни работы, ни дома, да и денег почти не осталось.
У нее мелькнула мысль извиниться перед Грымзой и ее ханжой-муженьком. Но ей даже в голову не пришло вернуться в Бредфорд, к Кену. После всех кошмарных встреч в отеле она так и не получила негативов и ненавидела его за то, что он от нее требовал. Какой же дурой она была! Как только могла посчитать его порядочным парнем или настоящим фотографом? Он делал деньги на ее глупости. Негодяй!
По крайней мере, теперь она может навсегда от него отделаться. Исчезнуть, не оставив адреса. На этот раз он ее не найдет! Грег был единственным в округе, кого она знала, и это шанс его завлечь! На этот раз Мадди не встанет на пути, но нужно заставить его поверить ее печальной истории. Только он поможет ей выпутаться из этого переплета.
Во дворе фирмы стояли дорогие машины, а в окно офиса Глорию рассматривала молодая девушка. Та в нерешительности осматривалась, не зная, что делать. Но тут до нее дошло. Нужно разыграть спектакль!
Секретарша вскочила, когда Глория в обмороке свалилась на землю.
–Держитесь, дорогая! Мистер Берн! Там, во дворе, девушка! С ней что-то неладно! Заходите, дорогая! Не можете опереться на меня? Я принесу ваш саквояж… мистер Берн!
Ее голос дрожал.
–Держитесь за меня!
Глория оказалась в вестибюле новехонького кирпичного здания с большими окнами. Ее подвели к креслу около большого письменного стола. Над ней замаячила большая черная тень.
–Глория? Что случилось? Что ты здесь делаешь?
Наконец-то явился ее рыцарь в серебряных доспехах!
–Слава богу, я тебя нашла.
–Все в порядке, Хилари, я о ней позабочусь. Я знаю эту леди.
Грег опустился на колени и погладил ее по руке.
–Что стряслось?
–Я в беде, Грег. Но так рада тебя видеть!– выдохнула Глория – Кроме тебя, у меня никого нет. Пришлось уйти с работы. Там заправляла Грымза, доводида меня, жизни не давала. Она вспомнила меня, обозвала «вакки», и я больше не смогла этого выносить. Вот и ушла, а теперь у меня нет ни работы, ни крыши над головой. Прости, но больше не смогла этого вынести. Конечно, не стоило так обременять тебя всем этим! Я писала тебе…
Глория разразилась слезами, почти поверив тому, что говорила.
–Да, дорогая, но я потерял письмо и твой адрес. Мне ужасно жаль! Хилари! Чашку чая и побольше сахара. Глория, у тебя просто шок. Сейчас мы все исправим!
Глория растаяла в синих глазах Грега и слабо улыбнулась:
–Еще раз прости. Но если бы ты мог понять… наверное, здесь можно найти место горничной или официантки. Я готова на любую работу, только не отсылай меня. Пожалуйста, не заставляй меня возвращаться!
–Не волнуйся,– прошептал Грег.– Тебе не придется работать с этой старой коровой. Но, может, ты поедешь к миссис Плам? Ты что-нибудь от нее получала?
–Почти ничего, Грег, с тех пор, как Мадди уехала. Думаю, она ужасно с тобой поступила, а я не смогла видеть ее жестокость… Я вдруг поняла, что мне не хочется там оставаться.
–Значит, ты поступила правильно,– кивнул он.– Мы что-нибудь придумаем. Ты вся промокла и выглядишь такой несчастной… но мне нравится твоя короткая стрижка.
От его улыбки у нее внутри все перевернулось. Глория поспешно сняла пальто, чтобы он увидел ее красивую блузку и скромную юбку, а также кардиган, который сама связала зимой. Она хотела выглядеть неприметной, аккуратной и благоразумной, достаточно старомодной, чтобы Грегу захотелось ее защитить.
Она пила чай, пока не настало время обеда, и тогда Грег повел ее в славное кафе на углу, со скатертями в клетку, где подавали жареную рыбу с картофелем.
–Я тут подумал… помнишь Чарли? Чарли Афтона? Возможно, его мать даст тебе место. У нее добрая душа, и если уж она не сможет помочь, уж не знаю, кто тогда и сможет.
–Но у меня нет рекомендаций,– пробормотала Глория.
–Ничего страшного. Я в хороших отношениях с Беатти Афтон. Она поверит моему слову.
–О, Грег, как мне тебя благодарить?!
Глория одарила его одной из своих победоносных улыбок.
–Мы всегда полагались на тебя в хостеле. Теперь до тебя просто так рукой не достанешь! Женился?– спросила она, подмигивая, но сердце тревожно забилось. А если он обручен?
–Нет! Нет времени для свадебных колоколов… особенно после… ну ты знаешь! Нужно делать деньги. Вести бизнес. Больше я не хочу получать по зубам!
–Ты правильно делаешь,– сочувственно кивнула Глория.– Она тебя недостойна.
–А как насчет того фотографа… в Бредфорде, кажется?– спросил он, меняя тему.
–Я послала его. Мы никогда друг другу не подходили,– отмахнулась Глория.
–Ты и я… все одно и то же. Но еще уйма времени, прежде чем усесться у камина в шлепанцах и с трубкой,– рассмеялся Грег, хотя глаза остались грустными.
Глория улыбнулась. Сердце ее радостно подскочило. Первый раунд она выиграла!
Родители Афтона принадлежали методистской церкви, полностью отреклись от алкоголя и вели строгую жизнь, но приняли ее радушно. Они жили в большом каменном доме между Лидсом и Харрогитом. Беатти Афтон заседала во многих комитетах и в совете Темпренс-отеля, где останавливались трезвенники – бизнесмены, священники и даже бродяги. Там всегда требовалась прислуга, и по рекомендации миссис Афтон Глория уже через пару дней совмещала должности горничной, официантки и рабочей лошади. Управляющий и его жена по фамилии Хантли были людьми суровыми и педантичными. Как и на всех прошлых местах, обязанности были довольно скучными: сменить белье, убрать помещение и всегда быть под рукой. Клиенты в основном были людьми респектабельными, трезвыми и руки не распускали, но все равно приходилось постоянно быть настороже, чтобы не заработать выговор от мистера Хантли.
Иногда по воскресным вечерам проводились песнопения, и Глория с ее сильным чистым голосом оказалась желанным добавлением к хору. Но самой большой радостью было то, что отель находился недалеко от офиса Грега, и тот в качестве друга семьи постоянно забегал к Афтонам на огонек. Однажды, когда Глорию уговорили спеть соло, она заметила, как Грег с интересом на нее поглядывает.
Большую часть свободного времени у Грега отнимали гонки. Он и Чарли были помешаны на машинах. Она заставляла себя смотреть гонки, если они проходили поблизости. Но трудно было изображать заядлую болельщицу, стоя в холодной грязи в старых ботинках и макинтоше, и вопить от восторга, когда они пролетали мимо, разбрызгивая воду и грязь. Дрожать от холода и извозиться в грязи – не слишком удачное времяпрепровождение по субботам, но позже, когда она заканчивала разносить чай, друзья приезжали и увозили ее в паб, за несколько миль от дома, где гонщики выпускали пар с компанией девчонок, смотревших на них как на свою собственность.
Как-то днем танцевали все, кроме Глории, чувствовавшей себя неловко в обыденной одежде. Модные девицы носили брюки, короткие меховые жакеты, красивые ботинки и шелковые шарфы на головах, но по вечерам часто переодевались в платья с облегающими лифами и широкими юбками и надевали туфли на высоких каблуках. Они вертелись вокруг гонщиков, выбирая наиболее талантливых. Ее же они игнорировали. Глория не принадлежала к их кругу.
Она наблюдала за танцующими, когда перед ней возник Грег:
–Хочешь покружиться?– спросил он, потянув ее за собой.
–Хотелось бы мне выглядеть как они,– вздохнула она, кивнув в сторону девушек в широких юбках.– У меня не слишком много модной одежды.
И тут Грег, к ее изумлению, вытащил бумажник.
–Пойди купи себе что-нибудь, может, развеселишься? Ты много работаешь. Пора хоть чем-то себя вознаградить. Ты это заслужила.
Глория сдерживала желание выхватить банкноты из рук Грега, но он быстро сунул деньги ей в руку:
–Спасибо, ты настоящий джентльмен.
У нее как раз осталось время, чтобы обежать магазины, пока они не закрылись. Она нашла кружевную блузку и красивую широкую сборчатую юбку. Это уже прогресс!
Она хитро улыбнулась. Теперь Грег думает о ней не как о подружке Мадди, а как о бедной Глории, которой требуется помощь.