лошадьми повозки, пабы, церкви и яркую рождественскую иллюминацию в витринах, Сауэртуайт разросся и похорошел после войны. Там, где они раньше играли в полях, теперь выросли дома. Для детей выстроили увеселительный парк и расширили старую школу.
Они миновали «Олд Вик». Окна были закрыты ставнями, вид самый печальный.
–Мы по-прежнему сдаем его под фабричное общежитие?– спросила Мадди.
–Боюсь, что нет. Ткацкая фабрика закрыта, разве я не писала? Мы потеряли наших жильцов. Адвокат Барни Эндрус, друг Стива, предлагает продать его подрядчику. Можно превратить его в неплохой дом, тем более что на заднем дворе большой сад. Тебе нужно с ним познакомиться. Он такой…
–Никакого сватовства, Плам!
–Прости, но поместье принадлежит тебе. И давно пора знать, что в него входит. Я только присматриваю за ним, пока не…
–Но Бруклин – твой дом,– перебила Мадди, пытаясь ее ободрить.
–И твой тоже. Кстати, мы со Стивеном только вчера ночью говорили… но это может подождать, пока ты не погуляешь, не примешь ванну и поужинаешь. Ты совсем исхудала, просто кожа да кости!
–Модели не едят. Мы курим, пьем, ковыряемся в тарелках, но с этим покончено! Надеюсь, ты приготовила рождественский пудинг и все полагающиеся блюда?
–Не волнуйся, весь репертуар! Грейс об этом позаботилась! Мы зарежем теленка в честь возвращения блудной дочери. К Новому году будешь жирной, как индейка!
–Вот и прекрасно!– рассмеялась Мадди. Как хорошо дома!
Плам со страхом ждала окончания чудесного ужина, устроенного для Мадди: жареный фазан с можжевеловыми ягодами в горшочках, кобблер из ежевики с яблоками, сливки и лучший кофе, который она заказала в Йорке.
Мадди выглядела неотразимой в толстом стильном платье-свитере. Волосы заплетены во французскую косу, золотые серьги поблескивают в свете огня камина. Лицо потеряло напряженное выражение и немного расслабилось. Это их первое настоящее Рождество вместе за последние годы. Но она боялась испортить все поразительными новостями. Плам не была уверена, как Мадди все это воспримет.
Мадди бегала по дому и саду, как дитя, восхищалась рождественскими украшениями в холле, яркими флажками, читала пришпиленные к ним открытки. Позже они украсят елку: коробка с игрушками уже готова. Каждая имела собственную историю, все знали, кто ее купил или сделал. Любимая традиция, которую никто не хотел нарушать.
Стив сказал, что сам сообщит Мадди новости. Но Плам потребовала, чтобы они сделали это вместе. Как раз, когда он уже хотел начать разговор, зазвонил телефон. Стива вызвали на трудные роды на ферме.
–Мадди, я хотела кое-что тебе сказать, но не знаю, как это сделать.
–Ты, надеюсь, не больна?– испугалась Мадди.
–Что ты, вовсе нет! Просто у Стива появилась прекрасная возможность, шанс, который бывает один на миллион,– выдохнула Плам.
–Класс! Он хороший доктор! Начнет новую практику?
–Нет. Хочет перейти в больничную клинику, но это в Новой Зеландии… его пригласил приятель, с которым они вместе воевали. Они пообещали друг другу, что будут работать вместе. Ты знаешь, что он сражался в битве за Крит. Избежал плена только благодаря новозеландцам. И с тех пор они переписывались. Стивен обязан этому человеку жизнью, и теперь он считает…
Она осеклась, заметив, как разом сникло лицо Мадди.
–Новая Зеландия? Но это другой конец света!
–Знаю, дорогая, но Стив всегда этого хотел.
–А ты должна ехать с ним, конечно. Но это так далеко. Корабль…
–Да, но есть и самолеты. Я останусь, пока все не улажу. Пока Стива заменяет другой врач, так что он уедет сразу после Нового года, а я поеду следом, но это случится не так скоро.
–Когда именно?
–Надеюсь улететь в конце марта. Мы можем найти кого-нибудь, чтобы помочь с пансионом. Поэтому ты должна поговорить с Барни. Прости, что вывалила на тебя все сразу.
Плам потянулась к ее руке.
–Видимо, это еще не все! Поверить не могу! О, Плам, а я как раз думала, что теперь буду жить спокойно,– вздохнула Мадди с самым несчастным видом.
–Прости. Жизнь идет, все меняется, ведь так? Мне нужно ехать. Стив – лучшее, что случилось в моей жизни. Пусть это случилось немного поздно, но я все равно хочу помочь ему, чем могу,– продолжала Плам, встревоженно глядя на племянницу.
–Забудь, что я сказала. Я просто эгоистка. Ты – единственный мне родной человек. Трудно смириться с мыслью о том, что ты будешь так далеко. Для меня это такой шок,– бормотала Мадди, изо всех сил пытаясь сдержать слезы.
–Знаю, Мадди, мы сто лет не виделись, с самой нашей свадьбы. Но мы можем писать друг другу,– ответила Плам.
–Это не одно и то же, и ты это прекрасно понимаешь… Жаль, что я так долго не приезжала…
–У тебя были свои причины. Но если закрывается одна дверь, значит, сразу открывается другая. Я всегда в это верила. Вспомни, как ты и другие эвакуированные дети наполнили мою жизнь, когда наши с Джерри отношения совсем разладились! Я, можно сказать, воскресла благодаря вам.
–Мне очень жаль, что дядя Джерри так внезапно умер. И от удара, в точности, как его мать. Мне нужно было пойти на похороны, но я в то время была за границей.
–Мы со Стивом поехали, из уважения к прошлому. Джеральд – последний из братьев Белфилд, единственный, кто умер в мирное время. Конец эпохи. Мы увидели Дейзи Аббот. Совсем не такая, какой я представляла свою соперницу. Знаешь, думаю, мы могли бы стать подругами. Мне очень ее жаль. Так что все это теперь твое. Прости, что так сразу все высказала, но зато у нас будет самое лучшее Рождество! Но я немного испугана. Я консерватор, человек отсталый, и начинать новую жизнь в мои годы страшновато.
–О, Плам, но что мне делать без тебя?– вскрикнула Мадди.
–Ты прекрасно со всем справишься. Не волнуйся. Смотри на это, как на редкую возможность все распродать и перебраться в другое место, если хочешь,– ответила Плам, стараясь не расплакаться.
–Продать Бруклин?
–Ну, да! Тебя ведь здесь больше ничего не держит, верно?
–Но это мой дом… я не могу его продать. Плезанс в гробу перевернется и будет вечно меня преследовать.
–Но ты вольна делать все, что захочешь. Мадди, ты уже взрослая. Содержать его очень дорого. Мне приходится за это платить. Да и с «Олд Вик» нужно заниматься. Оставшись одна, ты будешь греметь в пустом доме, как горошина в барабане. Поговори с Барни, у него есть идеи на этот счет.
–Но сейчас Рождество. Я не хочу думать об этом до Нового года. Возьму старика Монти на долгую прогулку по Симмондс-Ридж и обо всем подумаю, если погода будет подходящей. Такие новости нужно хорошенько переварить.
–Я знала, что ты меня поймешь. Сегодня мы идем петь гимны с хором, а завтра вечером школьники представляют пьесу о рождении Христа. Сделаем последние покупки и надеремся джином из терновника. Как тебе программа? Это последнее Рождество, которое мы проведем вместе.
–Ну, уж нет! Ты вернешься! Бруклин – без тебя не Бруклин… ты просто обязана! Я не намерена его продавать!
Обе расплакались. Плам пора выложить козырную карту.
–Пойдем украсим елку. Ты всегда любила этим заниматься.
Ель пахла хвоей и имбирем. Они вынули украшения военного времени: колокольчики и ангелов, Санта-Клаусов и стеклянные игрушки, пастуший посох, наполненный давно забытыми шоколадными карамельками, звезды, выкрашенные блестящей краской, и ангелов из мишуры, хорошенькие стеклянные фонарики и современные украшения. Обе молчали, но Плам видела, как по щекам Мадди струятся слезы.
Чтобы быть доброй, нужна жестокость. Лучше развеять иллюзии Мадди сейчас, чтобы обе начали новую жизнь, строили новые планы и с легкой душой отпраздновали бы Рождество. И между ними не останется тайн.
Мадди решила вернуться домой как раз тогда, когда Плам нашла свою судьбу и собиралась уехать со Стивом. Она сделала свое дело, помогла Мадди в тяжелые времена. Рождество возвращает каждому детство, а самое страшное Рождество Мадди случилось много лет назад. Зато этот праздник будет идеальным.
Но теперь Плам занята своими делами, у нее любимый муж. Мужчина вроде Стива – неожиданный подарок. Она последует за ним на край света. Если бы только Мадди нашла себе пару, счастье Плам можно было бы считать полным.
Она сохранила все открытки с «Фестиваля Британии», снимки скульптур Барбары Хепуорт, особенно той, на которой изображены две фигуры. «Контрапункт». Она не забыла произведенного скульптурой впечатления. В жизни все уравновешено, и она наконец нашла свою половинку в Стивене.
Мадди должна сама принять решение относительно Бруклина. Какое облегчение – переложить тяжесть на другие плечи. Плам давно тяготилась этим бременем. Теперь очередь Мадди во всем разбираться. Для этого нужно немало энергии!
Мадди скакала к Риджу по старой Грин-роуд, дороге, по которой гнали скот на рынок. Время от времени приходилось открывать ворота. Было холодно, но дорога не обледенела. Ей нужно все обдумать после шокирующего сообщения о скором отъезде Плам.
Рождество было именно таким, о каком мечтала Мадди. Но все портила паника, возникавшая каждый раз, когда она думала об Армитиджах. Из-за этого она не могла заснуть. Не знала, как лучше поступить с Бруклином. Сначала она сердилась, чувствуя, какая ответственность свалилась на ее плечи, но ведь она уже взрослая. Не ребенок! Пора исполнять свой долг.
Мадди нехотя обсудила проблему в доме викария с их местным адвокатом Барни Эндрюсом, серьезным молодым человеком в твидовом костюме с трубкой. Тот внимательно выслушал все сомнения Мадди и предложил встретиться в его конторе над «Йокшир Пенни бэнк», чтобы все подробно обсудить.
Но Мадди не хотелось вдаваться в подробности. Она мечтала обо всем забыть, мечтала, чтобы ее проблемы просто испарились. Существовало одно быстрое и надежное решение: продать все.
–Сейчас многим требуются именно такие дома. Бруклин вполне подходит по размерам. Можно, например, продать его концерну как потенциальное здание отеля или пансиона. Кстати, и с «Олд Вик» тоже нужно что-то делать. После многих лет суровой экономии сегодняшний рынок недвижимости на подъеме. Вам очень повезло.