Вероника закрыла лицо ладонями и замерла.
Артур подошел к ней.
– Ну, извини меня, Ник. Ты же знаешь… Просто ничего не могу с собой поделать.
Вероника убрала руки и печально взглянула на мужа, присевшего рядом на одно колено.
– Прости, Ник, – виновато сказал он.
Стукнула входная дверь, вернулся Игорь. Он оценивающе взглянул на позу Артура:
– Предложение решил сделать второй раз? – без тени эмоций произнес он.
Артур ничего не ответил и быстро поднялся на ноги.
– А мне Глеб делал предложение на Бали, – вспомнила Лора. Она судорожно втянула воздух и, отвернувшись к панорамному окну, открывающему вид на озеро, жалобно всхлипнула. Потом ее острые плечи затряслись от тихого плача.
Артур и Вероника обеспокоенно переглянулись. Игорь прошел в глубь комнаты, удобно устроился в кресле у камина, оформленного искусственным камнем, и шумно демонстративно вздохнул.
– Я как представлю, что он лежит там… на камнях. Совсем один! – голос Лоры зазвенел как разбитое стекло. Она сделала усилие, чтобы не разрыдаться в голос. – Нет. Я не могу…
Вероника быстро налила в стакан воды и поднесла ей.
Пригубив слегка, Лора благодарно кивнула:
– Спасибо, Вероничка. – Еще выпила воды и продолжила:
– Я думаю, все-таки надо занести Глеба в дом. Это неправильно, что мы его там оставили.
– Но… – протянул Артур. – Полицейский… тот, который помощник фотографа, сказал, что его нельзя трогать.
– А он тебе кто, чтобы указывать? Или ты слушаешь каждого первого встречного? Я вообще не уверена, что он полицейский. Мы не знаем этих людей. Они могли все придумать. Может, этот Паша специально запретил переносить Глеба!
– Да, он, конечно, удостоверение не показывал, но мне показалось, что Паша не врал, – засомневалась Вероника.
– Моя бабка говорила: «Если кажется – сотри сажицу», – передразнила ее Лора. – Надо Глеба оттуда унести!
– Да, ты, наверное, права. Мне тоже не по себе от того, что батя там лежит, – согласился Артур и вопросительно посмотрел на Игоря. – Ты идешь? Я и один могу. Но вдвоем будет сподручнее.
Игорь оторвал взгляд от танцующих языков пламени, не торопясь поставил на пол высокий стакан с клюквенным морсом и поднялся из кресла, похожего на гигантскую помятую грушу.
– Ну, идем, – устало проговорил он.
– Подождите, вы же его не потащите за руки и за ноги? – вдруг подскочила на месте Вероника. – Вот, может быть? в этом? Возьметесь за края как за носилки. – Она сдернула с дивана пестрый плед, сшитый из серых, красных и белых квадратов, и протянула мужу.
– Правильно батя сказал: просто лучшая жена, – с нежностью в голосе прошептал Артур.
От его слов ей снова стало не по себе. Вероника натянуто улыбнулась и поспешила к выходу, но заметив, что Лора тоже собралась выйти, бросила на ходу:
– Может, тебе лучше остаться?
– Нет, я пойду вместе с вами, – отрезала Лора и решительно пошла следом.
Глава двадцать вторая
Погода снова портилась. В этой части озера она была очень непостоянной. Леденящий ветер сменялся абсолютным штилем, и так могло происходить несколько раз за день. Поманив ласковым солнцем, небо опять приобрело мертвецки-блеклый оттенок. Ладога помрачнела.
Уже издалека они заметили, что кофта Вероники, которой она бережно прикрыла Глеба, слетела и серой тряпкой валялась в нескольких метрах от него.
– Боже мой, птица! – Вероника прикрыла руками рот.
Рядом с лежащим на камнях телом деловито ходила большая белая чайка.
Артур сорвался с места и, размахивая руками, бросился ее отгонять.
Птица горделиво взмахнула крыльями и, поднявшись в воздух, принялась кружить над ними.
– Вали отсюда! – Артур поднял камешек и запустил в чайку.
– Мы даже не подумали про птиц, – виновато сказала Вероника. – Хорошо еще зверь никакой не вышел.
– Мы были в шоке, вот и не сориентировались, – нашел оправдание Артур.
Вероника расстелила плед, стараясь не смотреть на Глеба. Но краем глаза она заметила, что его губы совсем посинели, а кожа стала землисто-серой. Она сморгнула слезы и отошла в сторону, обхватив себя за плечи.
Артур взял отца за плечи, Игорь – за ноги.
– Раз, два, – скомандовал Артур. Братья приподняли мужчину и быстро переложили на цветные квадраты. Голова Глеба безвольно качнулась и с гулким стуком ударилась о камни. От этого звука у Вероники к горлу подступила тошнота. Запинаясь о камни, она побрела к своей кофте. Подняв ее, девушка хотела снова прикрыть лицо покойнику, но на светлую ткань налипли мокрые хвоинки, тина и прочий прибрежный мусор, и Вероника не осмелилась положить грязную кофту на Глеба.
Лора вела себя на удивление сдержанно. Она взяла свесившуюся с края пледа руку мужа и уложила ему на грудь.
– Спи, дорогой, – пропела она и погладила его по мокрой всклокоченной бороде. – Давай сюда, – потянулась она за Вероникиной кофтой.
– Но она… – не успела Вероника возразить, как Лора уже выдернула кофту из ее рук и накрыла ею лицо Глеба.
Пока они шли по берегу молчаливой процессией, Вероника косилась на грузное тело, покачивающееся в пледе.
Ее душили слезы. Внутри боролись противоположные чувства: облегчение, стыдное злорадство и боль. А еще ей было жалко. Очень жалко и себя, и Глеба, и его сыновей, и Лору.
Она вспомнила, как нервничала в день знакомства с отцом Артура. Вероника встречалась с Артуром не больше месяца, когда тот захотел представить ее Глебу Борисовичу. Она отнекивалась и придумывала разные поводы для отказа. Но в один вечер, который Вероника собиралась провести в компании любимого за просмотром незамысловатой комедии, Артур просто скомандовал:
– Собирайся. Сегодня едем ужинать к бате.
– Но я уже приготовила ужин… – Вероника растерялась и не нашла ничего лучше, чем продемонстрировать блюдо с котлетами.
– Не волнуйся, не пропадет. – Артур похлопал себя по плоскому животу. – А сегодня мы едем к бате. Его кухарка готовит классные булочки с корицей. Настоящие Синнабон!
– У твоего отца есть кухарка?
Когда они попали за забор, ограждающий дом от посторонних глаз, Вероника нерешительно замерла от ощущения, будто попала в другое государство, если не сказать – вселенную. Ровно подстриженные лужайки, аккуратные фонарики, обрамляющие гранитную дорожку, ведущую к двухэтажному особняку с башенками, – такое она видела только по телевизору.
У Артура была обычная студия в новостройке с современным дизайном и прекрасным видом с двенадцатого этажа. Красивая, но вполне рядовая квартира. Тем не менее, поначалу Вероника боялась лишний раз ступить на белоснежный ковер или – не дай бог – нечаянно пролить чай на велюровый диван. У ее семьи в квартире на линолеуме лежали протертые паласы, а царапины и сколы на полированных шкафах закрашивали фломастерами в тон.
– Ты чего застыла? – усмехнулся Артур, довольный произведенным эффектом. – Не боись. Мой батя – мировой мужик. Он добрый и щедрый. И, кстати, любит красивых девушек.
– А на каком этаже живет твой отец? – робко поинтересовалась Вероника.
Артур рассмеялся и сказал:
– Этот дом весь его.
Дверь открыл седеющий мужчина лет сорока пяти с аккуратной бородой, одетый в белый свитер. «Ему бы еще морскую фуражку, – подумала Вероника. – И он бы очень походил на капитана корабля или, точнее, яхты из рекламы парфюма». Но хозяин и без головного убора производил впечатление человека с военной выправкой, обладая идеальной осанкой и подтянутой фигурой.
– Глеб Борисович, – протянул он руку, прищурив глаза и улыбаясь краешком губ. – Приятно познакомиться.
– И мне, – брякнула Вероника, мысленно проклиная себя за то, что надела обычную футболку и джинсы. В компании такого мужчины сразу захотелось выглядеть как леди.
– Это моя Ника, – гордо представил ее Артур, притянув к себе. – Ну вот, теперь вы знакомы. Можно проходить! – Он подал руку девушке и перевел через порог. – Пойдемте, мадам.
Внутри было так светло, что Вероника невольно сощурила глаза. Она присела на бархатную банкетку, меняя туфли на стоящие рядом тапочки для гостей, и огляделась. Просторный холл заканчивался ведущей на второй этаж лестницей с подсвеченными ступенями. Пол сверкал мраморной мозаикой, в вазонах, напоминающих античные колонны, росли пышные пальмы и хлорофитумы. На потолке сияла огромная люстра из нескольких рядов хрустальных подвесок. В общем, холл производил двоякое впечатление: с одной стороны, поражал богатством и роскошью, но с другой – мешанина из фресок эпохи Возрождения, классической лепнины и хай-тек подсветки плинтусов вгоняли в ступор. Казалось, хозяину хотелось втиснуть сюда все, что он считал красивым. Получилось нелепо, но, безусловно, впечатляюще, если все это рассматривать по отдельности.
Артур провел Веронику через сквозные комнаты. Почти в каждой стояли живые цветы.
– Тут бы подошли ирисы. Под фиолетовые гардины и торшер, – скромно заметила она, указывая на вазу с белыми розами.
– Любите цветы? – чопорно осведомился Глеб Борисович.
– Просто работала раньше в цветочном магазине.
– У ваших родителей цветочный бизнес? Один магазин или сеть салонов? Непростое дело. Слишком много факторов, которые могут …
– Нет, – поспешила поправить его Вероника. – Моя мама работает в столовой, а папа – строитель. Часто на вахте, поэтому дома его почти не бывает, – Вероника с внутренним стыдом отметила, что промямлила это каким-то оправдывающимся тоном. – Они в цветах не разбираются.
– А… – Глеб Борисович сделал понимающее лицо. – Ну, бывает. Теперь направо, – сдержанно указал Глеб, и Вероника спиной почувствовала его сканирующий взгляд.
– Давай я тебе еще батин кабинет покажу. – Артур толкнул дверь, и та отъехала в сторону. В полумраке виднелся силуэт кожаного кресла. У окна на столе аккуратными стопками высились бумаги и книги.
Глеб неслышно щелкнул по выключателю, и комната озарилась светом. Вдоль стены располагались полки с книгами до самого потолка. Вероника пробежалась глазами по некоторым названиям. Справочники по экономике, саморазвитию и тайм-менеджменту. Вальдшмидт, Кийосаки, Мэнсон, Блюменталь. В одном ряду с ними теснилась плеяда родных и зарубежных классиков в подарочных обложках, даже затесался том Илиады.