Королю понравится, если я окажусь ни на что не способна. Нари не забыла прием, который оказали ей Кахтани: открытая неприязнь Ализейда, козни Зейнаб… что и говорить о страхе, мелькнувшем на лице Гасана.
Увидев боковым зрением какое-то движение, Нари подняла глаза, приветствуя любую возможность отвлечься от невеселых мыслей. Через завесу лиловато-рябых листьев она увидела чуть поодаль лужайку, за которой канал расходился вширь. Над поверхностью воды мелькала пара черных рук.
Нари нахмурилась. Неужели кто-то… плавал? Она полагала, что все джинны боятся воды, как Дара.
Слегка обеспокоенная, Нари перешла через мост. Когда она вышла на лужайку, ее глаза поползли на лоб.
Канал взлетал прямо в воздух.
Это было похоже на водопад, падающий снизу вверх. Канал струился через джунгли и впадал в пруд у дворцовой стены, откуда каскадом перемахивал через дворец. Это было изумительное, хотя и невероятно странное зрелище, и у Нари захватило дух. Но ее внимание привлек очередной всплеск с туманного пруда. Она бросилась к пруду, заметив, что кто-то трепыхался в воде.
– Держись!
После бурного Гозана эта ничтожная лужица была ей нипочем. Она ринулась в воду и схватила мельтешащую руку, вытягивая утопающего на поверхность.
– Ты?
Нари неприязненно фыркнула, когда узнала в нем растерявшегося Ализейда аль-Кахтани. Она тут же отпустила его руку, и принц со всплеском упал обратно в воду, которая на секунду сомкнулась у него над головой, после чего он вскочил на ноги, кашляя и отплевываясь.
Он вытер глаза и сощурился, как бы не до конца веря своим глазам.
– Бану Нари? Что ты здесь делаешь?
– Я думала, ты тонул!
Он приосанился, как подобает надменному королевичу – даже такому мокрому и обескураженному.
– Я не тонул, – возмутился он. – Я плавал.
– Плавал? – переспросила она удивленно. – Разве джинны плавают?
Ему стало неловко.
– Это обычай Аяанле, – пробурчал он и схватил с кафельного берега канала аккуратно сложенную шаль. – Не отвернешься?
Нари закатила глаза и отвернулась. На солнечной лужайке был расстелен плетеный коврик, на котором лежали книги, листы с записями и угольный карандаш.
Она услышала плеск – он вышел из воды и промаршировал мимо нее к коврику. Шаль была обернута вокруг его торса с таким тщанием, с каким скромницы-невесты прикрывают свои волосы. С промокшего набедренника капала вода.
Ализейд взял с ковра шапочку и нахлобучил на мокрые волосы.
– Что ты здесь делаешь? – пожелал он знать. – Тебя мой отец прислал?
С какой стати королю посылать меня к тебе? Нари не стала задавать этот вопрос. Ей совсем не хотелось продолжать диалог с заносчивым принцем Кахтани.
– Это неважно. Я уже ухожу…
Она осеклась, когда ее взгляд остановился на открытой книге, лежащей на ковре. Полстраницы занимала иллюстрация: стилизованное крыло шеду, пересеченное стрелой с острым наконечником.
Метка Афшина.
Нари стремительно бросилась к книге. Но Ализейд обогнал ее и схватил книгу с ковра. Тогда Нари забрала другую книгу и увернулась, когда принц потянулся к ней.
– Верни!
Она вынырнула у него из-под руки и быстро пролистала книгу в поисках картинок. На одной странице она наткнулась на серию фигур: шесть джиннов стояли с обнаженными руками, демонстрируя черные татуировки, спиралью вьющиеся по руке от запястья и у некоторых доходящие до самого плеча. Узор состоял из коротких черточек, похожих на перекладины в лестнице без шестков.
Точь-в-точь как у Дары.
Нари раньше не задумывалась всерьез о его татуировках, полагая, что это как-то связано с его родословной. Но глядя на эту иллюстрацию, она покрылась мурашками от страха. Нарисованные фигурки, похоже, принадлежали к разным племенам, и у всех на лицах были написаны адские муки. Одна женщина воздела глаза к невидимому небу, вытянув руки и открыв рот в беззвучном крике.
Воспользовавшись ее замешательством, Ализейд отобрал книгу.
– Интересные у тебя тут книжки, – бросила она язвительно. – Что это? Эти фигуры… что за метки у них на руках?
– А ты не знаешь?
Она отрицательно покачала головой, и у него на лице промелькнуло мрачное выражение, но он не стал ничего ей объяснять. Он сунул книги под мышку и сказал:
– Это неважно. Пойдем, я отведу тебя в лазарет.
Нари не сошла с места.
– Что это за метки? – повторила она.
Ализейд помедлил, разглядывая ее своими серыми глазами.
– Это табель, – проговорил он наконец. – Часть проклятия ифритов.
– Табель чего?
Дара соврал бы ей. Низрин уклонилась бы от ответа и сменила тему. Но Ализейд стиснул зубы и ответил:
– Жизней.
– Чьих жизней?
– Убитых ими повелителей. – Его перекосило. – Видимо, ифритам нравится видеть, как он разрастается.
Убитых ими повелителей. Нари вспомнила, сколько раз она разглядывала татуировку, обвившую руку Дары: крошечные черные полоски, тусклые в свете постоянно горящих костров. Их были сотни.
Поймав на себе пристальный взгляд принца, Нари постаралась никак не выдать своих чувств. Она видела то видение в Иераполе – она знала, что хозяин держал Дару в полном повиновении. Как можно было винить его в их смерти.
Но несмотря на зловещую историю его татуировки, Нари вдруг осознала угрозу, нависшую над ними в настоящем. Она еще раз посмотрела на книги Ализейда, и к желанию защитить Дару подмешался укол страха.
– Ты изучаешь его.
Принц даже не стал отпираться.
– Вы двое сочинили интересную историю.
Сердце ухнуло. … Что-то не сходится, Нари. На ум пришли путаные слова Дары, тайна их происхождения, которая вынудила его солгать королю и броситься в погоню за ифритами. Он сам сказал, что даже Кахтани могут не подозревать, что заблуждаются.
Теперь зато ясно, что по меньшей мере у одного из них были какие-то подозрения.
Нари прочистила горло.
– Ясно, – выдавила она, не в силах скрыть тревогу в голосе.
Ализейд опустил глаза.
– Тебе лучше уйти, – сказал он. – Твои смотрители, наверное, уже волнуются.
Ее смотрители?
– Дорогу найду сама, – отрезала Нари и развернулась, собираясь возвращаться в дебри сада.
– Погоди!
Перед ней выскочил Ализейд. В его голосе слышалась паника.
– Пожалуйста, прости меня, – выпалил он. – Не нужно было так говорить. – Он переступил с ноги на ногу. – Я поступил некрасиво… и это уже не первый раз, когда я так веду себя с тобой.
Она сощурилась.
– Я уже почти привыкла.
Он скривил губы, почти усмехнувшись.
– Пожалуйста, не привыкай. – Он положил руку на сердце. – Очень тебя прошу. Я провожу тебя через дворец. – Он посмотрел на мокрые листья, прилипшие к ее чадре. – Не стоит продираться по джунглям только потому, что я забываю о правилах приличия.
Нари обдумала предложение. Оно показалось ей искренним. К тому же оставался шанс случайно уронить его книги в горящую жаровню, которые у джиннов были повсюду.
– Хорошо.
Он кивнул на дворцовую стену.
– Нам туда. Только я сначала переоденусь.
Они пересекли лужайку, прошли мимо каменной беседки, выходящей на стену, а оттуда по открытой балюстраде в невзрачную комнату размером даже меньше ее спальни. Одну стену целиком занимали книжные полки, а в остальном комната была обставлена просто: молитвенная ниша, ковер и большая керамическая доска, исписанная религиозными стихами на арабском.
Принц двинулся прямиком к главному входу – огромной антикварной двери из резного тика. Он высунул голову и позвал кого-то. В ту же секунду перед ними явился гвардеец и молча встал у открытой двери.
Нари возмущенно посмотрела на принца.
– Ты что, боишься меня?
Принц разозлился.
– Нет. Но сказано, что, когда мужчина и женщина одни в закрытом помещении, их третьим спутником становится дьявол.
Она вздернула бровь, изо всех сил стараясь не рассмеяться.
– Что ж, тогда примем меры предосторожности. – Она посмотрела на набедренник, с которого капала вода. – Ты не собираешься?..
Али проследил за ее взглядом, застенчиво пискнул и скрылся за шторой арочного проема, забрав с собой книги.
Какой странный тип. Для принца это была очень аскетичная комната и разительно отличалась от ее роскошных покоев. Тонкий спальный матрац был аккуратно скручен и лежал на единственном в комнате деревянном сундуке. Низкий стол развернут в сад и устлан бумагами и свитками в раздражающе идеальном порядке. У опрятной чернильницы лежало стило.
– Твой дом не кажется слишком… обжитым, – сообщила она.
– Я живу во дворце недавно, – отозвался он из соседней комнаты.
Нари переместилась к книжным полкам.
– А где ты жил раньше?
– Здесь.
Нари подскочила от близости его голоса. Ализейд вернулся совершенно беззвучно, и теперь стоял, одетый в длинный серый набедренник и льняную тунику в полоску.
– То есть здесь, в Дэвабаде. Я вырос в Цитадели.
– В Цитадели?
Он кивнул.
– Я готовлюсь служить каидом при моем старшем брате.
Нари отложила эту информацию для дальнейшего размышления, завороженная ломящимися от книг полками. Тут были сотни томов и свитков, некоторые даже высотой в половину ее роста, и довольно-таки многие толще ее головы. Чувствуя непреодолимую тягу, она прошлась рукой по разноцветным корешкам.
– Тебе нравится читать? – спросил Ализейд.
Нари ответила не сразу. Было неловко признаваться в безграмотности человеку с такой библиотекой.
– Я бы сказала, что мне нравится идея чтения.
Когда в ответ он непонимающе нахмурился, она уточнила:
– Я не умею читать.
– Серьезно? – спросил он удивленно, но хотя бы беззлобно. – Я думал, все люди умеют читать.
Такое заблуждение позабавило ее. Выходит, люди для джиннов – такая же загадка, как джинны для людей?
– Нет, не все. Я всегда мечтала научиться читать. Я надеялась, что хотя бы здесь у меня будет такая возможность, но, кажется, ошибалась. – Она вздохнула. – Низрин говорит, это пустая трата времени.