л, кое-кто был ранен. Под огнем противника мы вынуждены были залечь в снегу. Затем начались яростные белогвардейские атаки.
Прикрываясь огнем двух бронепоездов, вражеские цепи все более охватывали нас с фронта и флангов. Силы были явно неравны – часам к одиннадцати 14 января белоэстонцы уже почти окружили Тарту. Нам ничего не оставалось делать, как оставить город. Правее нас еще раньше отошли 15-й советский полк и эстонские красные стрелки. Отбивая наседавшего противника, один батальон 6-го латышского полка отошел через Выру и Печоры к Изборску. Оттуда мы эшелонами направились в Куправу, а затем в Гулбене. В Гулбене 6 февраля 1919 года пересели на узкоколейку и поехали на север – в Алуксне, откуда маршем проследовали до Апе, где заняли оборонительные позиции. На этом участке фронта белогвардейцы также вели наступление.
В рядах белогвардейцев были навербованные иностранными империалистами белофинские добровольцы. Они отличались особой жестокостью, за что их прозвали «мясниками». Белофиннам удалось обойти наш полк и прорваться к Алуксне. Пришлось снова отступить.
19 февраля наш полк был уже у Алуксне. Мы заняли позиции у Алуксне, правее железной дороги до озера Алукснес. Наш взвод расположился на хуторе Гайлиши. Для усиления нам был придан пулемет с расчетом из русской красноармейской части. Хутор с трех сторон окружал лес, за ним в трех километрах находилось местечко Алуксне.
Командир взвода Энемберг приказал стрелкам занять боевые позиции, уточнил сектора обстрела. Были выставлены посты. С Алуксне поддерживалась постоянная связь. Ночь прошла спокойно, но на рассвете мы услышали со стороны Алуксне стрельбу. Вскоре оттуда прибыли связные и сообщили, что белогвардейцы атакуют станцию и расположенную на правом фланге 6-го латышского полка русскую красноармейскую часть. Наш взвод должен был быть в полной боевой готовности.
Тем временем шум боя нарастал, но мы стояли на месте в ожидании приказа. Наконец снова прибыли связные и рассказали, что пока никакого приказа от командования не поступало, а на станции идет ожесточенный бой. Атаку финнов сдерживает наш пулемет, из которого огонь ведет какой-то стрелок. Он проявляет исключительное хладнокровие и бесстрашие – скошенные цепи белофиннов падают как снопы. Ствол пулемета так накалился, что его пришлось сменить. Соседняя с нами часть на правом фланге с боем отходит.
Бой в Алуксне продолжался весь день. Только к вечеру вдруг раздались крики «ура!», затем ударил колокол алуксненской церкви и наступила тишина. Мы подумали, что наши отогнали белофиннов. Взводный Энемберг решил отправиться в сторону Алуксне и выяснить обстановку. Через некоторое время он, запыхавшись, прибежал назад и сказал, что по дороге от Алуксне движется колонна финнов, а со стороны селения Алсвики тоже наступает белогвардейская цепь. Теперь стало ясно, что наши, вероятно, отошли. Энемберг приказал взять пулемет и без шума уйти в лес. Наш отход скрывал небольшой холм.
Растянувшись в две цепи, стрелки брели по лесу, утопая по колено в снегу. Свежий снег заметал наши следы. Выходить из леса пока было опасно. Совсем рядом слышался шум передвигающихся вражеских колонн, скрипели полозья саней, раздавалось ржание коней.
Ночью мы подошли к пустому сенному сараю и укрылись в нем. Стали решать, что делать дальше. Некоторые хотели продолжать движение ночью, другие предлагали переждать до утра. В конце концов наш взвод разделился на две группы. Одна группа с пулеметом и несколькими стрелками попрощалась с нами и ушла в снежную ночь. Другая выступила на рассвете.
Нас было 12 человек, все мы были вооружены винтовками, имели по 250 патронов. Кроме того, на всех было еще несколько гранат. Мы решили выбрать момент, когда дорога станет совершенно пустынной, выбраться из сарая, подойти к первой крестьянской хате и узнать, где мы находимся, а также раздобыть какую-нибудь пищу. Если на дороге столкнемся с врагом – примем бой.
Нам повезло, и вскоре мы увидели домик лесника. Лесник, как и большинство местных жителей, оказался сторонником советской власти. Он накормил нас хлебом и молоком. Его дочь, приветливая миловидная девушка, взялась показать нам лесную дорогу, по которой мы могли выбраться из окружения. С большими предосторожностями мы прошли мимо имений Зелтыни, Адами и Илзене, где, видимо, были вражеские солдаты. В дальнейшем на нашем пути никаких осложнений не встретилось, и вскоре наша группа была уже у своих. Сначала мы прибыли в Леясцием, а затем – в Вецгулбене, и наконец попали в свой полк, стоявший в имении Лиепна. Там мы узнали, что первая группа взвода вернулась в часть раньше нас.
Товарищи рассказали о бое в Алуксне, в котором нам участвовать не пришлось. Латышские стрелки в Алуксне стояли насмерть. Геройски погиб бесстрашный пулеметчик и многие другие. Стрелки передали подробности смерти пулеметчика. Он держался до последнего момента, был ранен, но не оставил пулемета и только после приказа взвалил пулемет на свою могучую спину и хотел унести к своим. Вражеская пуля сразила героя. Весь батальон тоже попал в окружение, но вышел из него по льду озера Алукснес.
Успехи белоэстонцев и белофиннов на нашем участке фронта носили временный характер. Они объяснялись прежде всего тем, что противнику удалось достигнуть многократного перевеса в живой силе и технике. Белогвардейцы беспрерывно получали все новые и новые подкрепления. Империалисты не жалели денег и ресурсов для организации борьбы против советской власти. Мы, красные латышские стрелки, понимали, что буржуазия всех стран хочет отнять у нас завоеванную свободу. Даже мне, молодому стрелку, за прошедшие несколько месяцев службы в рядах Красной армии это стало совершенно ясно.
Мы переживали и радости победы и горечь поражения, но вера в рабоче-крестьянскую власть была непоколебима. Попав в окружение, мы не сложили оружие, а сделали все, чтобы вырваться к своим и снова встать в ряды борцов. В тяжелые январско-февральские дни 1919 года подавляющее большинство стрелков 1-го батальона 6-го латышского полка с честью оправдали добрую славу красных латышских стрелков.
К концу февраля 1919 года к нам на помощь прибыл 2-й батальон 6-го латышского полка под командованием Юлия Петерсона. Он атаковал противника под Алуксне, сломил его сопротивление и пошел на север. Белогвардейцы понесли значительные потери. Хваленые белофинские вояки бежали до самой эстонской границы.
1-й батальон полка, потрепанный в предыдущих непрерывных боях, оставался некоторое время в резерве. Наша рота прибыла в Алуксне уже после взятия местечка стрелками 2-го батальона. Помнится, мы посетили место, где пали наши боевые товарищи. Там состоялся траурный митинг. Один из выступавших командиров рассказал, что когда местечко было освобождено, стрелки 2-го батальона стали свидетелями зверств врага. Обезображенные трупы павших стрелков с выколотыми глазами и раздробленными черепами валялись на месте, где шел бой. Здесь же лежали злодейски убитые стрелки, попавшие в плен. Белофинны не позволили местным жителям похоронить мертвых. Стрелки похоронили боевых товарищей у замка, поклявшись отомстить врагу за их смерть.
Теперь у братских могил стояли мы. Твердо сжимая винтовки в руках, мы дали клятву не жалеть своих сил и жизни, чтобы отстоять советскую власть. Прозвучал трехкратный прощальный салют, и мы колонной отправились обратно в местечко.
После короткого отдыха 1-й батальон 6-го латышского полка также отправился на фронт в район Гауиены. 2-й батальон 6-го полка в это время сражался под Апе. Белофинны после разгрома у Алуксне не показывались на нашем участке фронта – их перебросили под Валку, а на смену им явились белоэстонцы.
2-й батальон выбил врага из Апе и загнал его в леса за станцией Менцене (Мынисте). У Гауиены и Менцене шли ожесточенные бои – эти пункты несколько раз переходили из рук в руки. В последний раз выбив белоэстонцев из Апе, стрелки при поддержке броневика «Лачплесис» захватили неповрежденный вражеский бронепоезд.
22 марта 6-й полк решительной атакой овладел станцией и имением Койкюла близ Валки. Но дальше продвинуться не удалось. Белофинны, которые находились теперь на этом участке фронта, сильно потеснили соседнюю красноармейскую часть справа и создали угрозу нашему флангу. На наши цепи обрушился сильный артиллерийский огонь.
Ввиду создавшейся обстановки 25 марта командование решило оттянуть 6-й латышский полк несколько назад и закрепиться на участке Гауиена – Апе. Здесь фронт стабилизировался.
8 апреля 1919 года наша 3-я рота 1-го батальона 6-го латышского полка прибыла в Алуксне. Там мы узнали о боевом подвиге стрелков нашего полка. Три стрелка – Эдуард Аунс, Николай Зелтынь и Андрей Крускоп, находясь в разведке, взяли в плен семерых вражеских солдат, а также помогли разгромить две роты противника. За этот боевой подвиг они были награждены орденами Красного Знамени. Этой высокой награды за взятие вражеского бронепоезда был удостоен также командир батальона Юлий Петерсон. Мы были рады и горды, что советское правительство отметило подвиги наших бойцов и командиров.
10 апреля 1-й батальон 6-го полка снова выступил на фронт. Двигались мы через имение Адами на Сусури и Рупьякалн. В районе Сусури развернутые цепи нашей роты подошли к опушке леса и внезапно столкнулись с цепью белогвардейцев. Обе стороны на мгновение опешили. Первыми пришли в себя красные стрелки. Они открыли огонь и бросились на вражескую цепь. Белогвардейцы не выдержали внезапного натиска и побежали. Наши стрелки их неотступно преследовали в лесу. Один из них с автоматической винтовкой выбрался вперед на лесную дорогу, через которую в панике бежали белогвардейцы. Без промедления он открыл огонь по отступавшим. Вражеские солдаты падали один за другим от метких пуль стрелка – из вражеской цепи мало кто уцелел. Как мы узнали после боя, нами была полностью разбита студенческая рота 1-го Валмиерского белогвардейского полка.
Наш взвод расположился в Индрики, между селениями Бриежи и Муциниеки.