Ранним утром 14 октября противник атаковал нашу роту. Стрелки встретили атаку врага на южной опушке леса, находившегося за деревней. Развернутые боевые цепи деникинцев приближались довольно беззаботно, так как нас надежно укрывал от них лес и кустарник, росший на опушке.
Приблизившись на расстояние 40–50 шагов к опушке, деникинцы вдруг остановились. Командир 2-й роты А. Парупиетис крикнул деникинцам, чтобы они сдавались. Один из деникинцев, по-видимому, тоже командир, в свою очередь, призывал нас бросить оружие и сдаться. Эти переговоры продолжались лишь мгновение… В ту же минуту прозвучал наш первый выстрел и одним рывком с громким «ура!» наша 2-я рота выскочила из леса и бросилась на деникинцев. Вперемежку с криками «ура» звучали беспорядочные выстрелы, скрежет штыков, проклятия и стоны умирающих… В одно мгновение цепь деникинцев рассыпалась. Оставшиеся в живых в паническом страхе бежали. Стрелки следовали за ними, преследуя меткими выстрелами.
Вскоре наш 1-й батальон вышел на тракт Кромы – Дмитровск где-то за Новогнездиловской. Здесь он был сменен одной частью 1-й латышской бригады. У деревень Мелихово – Должонки 2-й батальон 5-го латышского полка и червонные казаки вели упорные бои. 6-й латышский полк сражался непосредственно под Кромами. Главное направление движения нашей ударной группы изменилось. Вместо направления на Фатеж – Поныри группа двинулась на юго-восток – на Куракино – Малоархангельск.
Всю ночь с 14 на 15 октября наш полк был в походе и стремительным маршем двигался через деревни Мелихово – Должонки, мимо Белдяжи к Малоархангельску, южнее Кром. Вечером 15 октября, как видно из приказа по XIV армии, противник группировался в районе Дмитровска, а из района Орла вел энергичное наступление на северо-запад, север и северо-восток, а части XIII армии отошли от Орла на 20 км. В это время Эстонская дивизия должна была подготовиться к наступлению на Орел. Правее нее должны были действовать части 7-й дивизии, но они еще не были готовы к наступлению. Таким образом, оба фланга ударной группы, вырвавшейся вперед южнее Орла, оказались совершенно открытыми и при дальнейшем ее продвижении создавалась непосредственная угроза тылу. Поэтому направление наступления ударной группы было еще раз изменено – на юго-восток на Еропкино. Этими маневрами ударная группа устранила непосредственную угрозу своим флангам и тылу и в свою очередь поставила орловскую группировку врага в тяжелое положение.
Таким образом, ударной группе с 16 октября приходилось сражаться, по сути, на два фронта: на северо-востоке – против Корниловской дивизии Деникина, находившейся в Орле, и на юго-западе – против дивизии Дроздова, находившейся в Дмитровске, причем главной задачей была немедленная ликвидация группировки неприятеля в Орле, которая угрожала не только всему левому крылу ударной группы, но и всему ее тылу.
Наступило утро 16 октября 1919 года. Оно было по-осеннему хмурым – густые хлопья тумана окутывали всю окрестность. 5-й латышский полк спешно двинулся в заданном направлении на северо-восток, к Орлу. После поспешного и длительного перехода 2-й батальон 5-го полка, куда я был назначен комиссаром, добрался до назначенной возвышенности. Туман рассеялся, и показалось солнце. С возвышенности нам было видно, что мы находимся недалеко от правого берега Оки. Перед нами простиралась долина с большой деревней на ней, за которой на противоположном, левом берегу Оки извивался по возвышенности Орловско-Кромский тракт с разрушенным мостом через реку. Внизу, в долине, в небольшой деревне расположился наш 1-й батальон, вступивший уже в бой с авангардными частями атаковавших нас со стороны Орла деникинцев. Неприятель успел установить свою легкую батарею и пулеметы на боевые позиции и начал расстреливать в упор боевые маршевые колонны 2-го батальона. Поэтому наш батальон сразу же рассыпался в боевую цепь и бегом спустился вниз к деревне, чтобы занять назначенный ему участок правее 1-го батальона. Налево от нас – на противоположном берегу Оки позиции занял 9-й латышский полк. Начался бой, который, не утихая ни на минуту, продолжался весь день до глубокой ночи и фактически решил судьбу Орла.
До сих пор нам не доводилось видеть работу нашей артиллерии, так как утром 13 октября в деревне Рыжкове неприятеля громила артиллерия червонных казаков. Теперь мы сами, собственными глазами видели ее прекрасную работу и ощущали ее огромную поддержку. Нашему полку была придана легкая артиллерийская батарея, которой командовал Цветков. Первыми же меткими выстрелами она разгромила легкую батарею деникинского авангарда. Усердно затарахтели наши пулеметы и винтовки. Но противник сомкнутыми боевыми колоннами продолжал идти по тракту со стороны Орла. Приблизившись к нашим позициям, противник неоднократно делал попытку развернуться, чтобы атаковать нас. Однако это ему не удавалось, так как наша артиллерия ураганным огнем заставляла противника отходить. Весь день Орловско-Кромский тракт был покрыт густыми клубами дыма от разрывов снарядов. Стоял адский грохот. Несмотря на огромные потери, боевые колонны противника со стороны Орла снова и снова делали попытки прорваться. Казалось, им не будет конца… Те деникинские колонны, которые подошли ближе и развернулись для боя, крошила легкая артиллерия, а также сильный ружейно-пулеметный огонь, а в глубине на самом тракте их громила наша тяжелая и дальнобойная артиллерия. Потери нашего полка были невелики: в начале боя тяжело ранило командира 1-й роты Канберга и легко, в руку, – его помощника. Погиб только один стрелок 2-го батальона.
Бой стих только с наступлением полной темноты. Ночью высланные нами разведчики констатировали, что противник покинул поле боя и нигде вблизи не обнаруживается.
В этот день и 17 октября столь же ожесточенное сражение произошло и в нашем «тылу», на юго-западе, за Кромами, где против дмитровской группировки деникинцев – Дроздовской дивизии – сражались конные части червонных казаков В.М. Примакова, 1-я латышская стрелковая бригада и пластунская бригада П.А. Павлова. Последняя, не выдержав контратаки противника, начала отступать в Кромы, одновременно туда же были направлены из резервов два полка 3-й латышской бригады. На Орловском направлении действовали в основном 5-й и 9-й латышские полки; 4-й и 6-й латышские полки находились правее, прикрывая их фланг.
К сожалению, в памяти у меня не сохранилось название деревушки, у которой происходило сражение. Глядя на карту Орловской области, составленную в 1956 году и исправленную в 1957 году (масштаб 1:500 000), я подумал, что это могло быть только вблизи деревень Шахово или Хомуты. Еще сегодня я отлично помню находившийся справа от нас разрушенный мост через реку на Орловско-Кромском тракте, у которого слева от нас за Окой сражался в тот день 9-й латышский полк.
На другой день, 17 октября после полудня, наш 2-й батальон направился в авангарде полка боевым маршем вдоль правого берега Оки к Орлу. Под вечер у какого-то пригорка мы заметили цепь деникинцев, которая еще издали начала нас обстреливать из винтовок. Батальон немедленно развернулся в боевой порядок и пошел в атаку. Нам была придана легкая батарея под командованием Цветкова, которая быстро расположилась на позициях и открыла огонь. После нескольких залпов батареи деникинская цепь бросилась в бегство.
Больше никаких столкновений с врагом на этом участке у нас не было, за исключением одного. Это случилось, кажется, в деревне Гать. Там ночью стрелки взяли в плен нескольких сбившихся с дороги деникинских обозников со всеми их возами, лошадьми и имуществом, а также нескольких конных вестовых с лошадьми и амуницией.
В деревне Гать наш 2-й батальон получил приказ идти не прямо на Орел, а направо, с тем чтобы пересечь железную дорогу Орел – Курск между деревнями Малая и Большая Куликовки и станцией Стишь. В направлении Орла двинулся 1-й батальон 5-го полка. 5-й латышский полк состоял из двух батальонов, так что 1-й и 2-й батальоны резерва не имели, если не считать конных и пеших разведчиков, а также комендантской команды и связистов.
2-й батальон вышел на железнодорожную линию Орел – Курск между станцией Стишь и деревнями Малая и Большая Куликовки около полудня 20 октября. Прежде всего стрелки увидели поток людей с чемоданами и узлами, двигавшийся по обеим сторонам насыпи железной дороги от Орла на юг. «Это беженцы», – подумали мы, потому что впервые на путях Гражданской войны встретились с таким невиданным паническим бегством местных жителей. Мы сейчас же остановили их и повернули обратно на Орел. Эти беженцы нам объяснили, что бегут они только потому, что очень напуганы «зверскими расправами», которые якобы чинят повсюду латышские и китайские полки Красной армии. Везде деникинцы громко кричали, что для китайцев и латышей нет ничего святого – русские люди для них – ничто! Беженцы были очень удивлены, услышав, что мы изъясняемся с ними бегло по-русски; однако самое большое удивление вызвала в них культура наших стрелков, их бравая военная выправка и мужественный облик. Как стало известно, деникинцы 20 октября спешно покинули Орел и отошли на юг, опасаясь окружения, поэтому-то 5-й латышский полк не встречал сопротивления.
Перед 2-м батальоном 5-го полка на следующий день, 21 октября, была поставлена следующая боевая задача: ранним утром атаковать станцию Стишь, занять ее и продолжать наступление на деревню Становой Колодезь, чтобы совместно с наступающими с запада 4-м и 6-м полками 2-й латышской бригады разгромить сгруппированные в районе Стишь – Становой Колодезь главные силы деникинцев. Необходимо было заранее прощупать противника. На станцию Стишь была выслана разведка, а командир 2-го батальона Ансис Шенынь вместе с комиссаром Балодисом подробно исследовали все подходы к этой станции.
От деревень Малая и Большая Куликовки в сторону железной дороги вился лесной овражек. Этот овражек вел к насыпи железной дороги, где пропадал в небольшом виадуке-мостике. Неподалеку от этого виадука-мостика находилась станция Стишь. Станция оказалась совсем пустой, людей вокруг не было видно. На стенах вокзала висело несколько плакатов с портретами генерала Деникина, изданных «агитпропом» Добровольческой армии, на них было написано: «Слава храброму генералу Деникину!» Разведчики нашли также несколько засаленных прокламаций Деникина с обращением к «Многост