Здесь я в руку камень взял.
Был тяжел он, хоть и мал.
Я топориком себе
Руку до крови содрал.
Февраль. 1951.
Вот здорово!
Радуюсь вместе со всеми:
В тот дом, что и мной и друзьями построен,
Сегодня въезжают счастливые семьи —
Веселый хозяин у комнат просторных.
Я горд. Мне февраль показался весною —
И небо и море меня поздравляют.
В дверях, что недавно прорублены мною,
Гостей дорогих новоселы встречают.
А солнышко в окна — гость самый желанный
Пришло и осталось гостить постоянно.
Май. 1952.
«Сумгаит!»,
«Сумгаит!» — восклицают поэты.
Мне кажется, в воздухе песня звенит,
А город лежит на груди у планеты.
Мне кажется, имя мое — Сумгаит!
Июнь. 1953.
Сегодня, домой возвращаясь с работы,
Я шел, расправляя усталые плечи.
И вдруг я увидел: из-за поворота
Поющая девушка
Вышла навстречу.
Поет на ходу! Что за детская шалость?
Она же, взглянув на меня, застеснялась.
А ветер сорвал с нее белый платок,
К колючим кустам по земле поволок.
Догнал я платок,
а она завязала
Узлом на груди и спасибо сказала.
Сказала спасибо, в глаза посмотрела,
А я замигал и стою оробело —
Впервые увидел такие глаза!
В них чистого смеха сияла слеза,
В них будто бы пламень души отразился.
Я даже в неистовый ветер влюбился.
Август. 1953.
«Труд — это жизнь, источник сил, —
В нем место каждому из нас…»
Стихи в газете. Кто сложил?
Мой друг давнишний. В добрый час!
Но кажется мне — это я,
Я сам повел о том рассказ.
Октябрь. 1953.
У камня есть душа своя —
Он может плакать, петь, творить.
Он жив, он может говорить!
А эти белые дома
Сложила будто жизнь сама.
Да, в камне — слава городов!
Так было испокон веков.
Век камня — век земли самой.
Но вот приходит человек…
И пусть дожди, туманы, снег,
Он неотступен, прям и строг,
Он камень на ладонь кладет,
И камень камнем он зовет,
А в камне том душа живет,
Живет веками, жизнь верша,
Людская мудрая душа.
Январь. 1954.
…Я сегодня опять эту девушку встретил.
Мы взглянули друг другу в глаза, улыбнулись —
И знакомы, казалось, уж десятилетье,
Да не виделись долго — пути разминулись…
Я хотел ей признаться… А как, я не знаю,
Объяснить, что с собой я не в силах бороться.
Как сказать ей без слов: «Я тебя вспоминаю,
Я тобою живу… Я люблю тебя просто».
Апрель, 1954.
…И снова за месяцем месяц летит.
Растет, поднимает дома Сумгаит.
Газеты портрет напечатали мой.
Я будто бы вовсе — не я, а герой!
Но если по правде сказать — я такой же,
Как все остальные, и многих моложе.
А все ж хорошо! Ошалелою птицей
Куда-то счастливое сердце стремится…
Июль. 1955.
Мне красками юности мир улыбался —
Я в дом переехал, что выстроил сам.
Впервые с родным общежитьем расстался.
Сказали:
— Квартира завидная вам!
Спросил я: — Зачем же большая такая?
Ответили: — Ты ведь совсем молодой.
Вся жизнь впереди — она тоже большая! —
А в маленькой все ж тесновато с семьей…
Жениться?..
(Кто с нашим знаком языком:
«Жена» — это то же понятье, что «дом»!)
Ноябрь. 1955.
Огромен и ярок людской океан!
Так было столетия, так и поныне —
Рождается ночью в горах мальчуган,
Девчушка рождается утром в долине…
И вот проплывают года над тобой…
Ты жил и не знал о другом человеке,
Но, словно ведомые общей судьбой,
Встречаются люди, как бурные реки,
Друг друга находят, ведут сквозь толпу
И «судьбы» свои превращают в «судьбу».
Две капли, сливаясь в реке или в море,
Вдруг станут единой и в счастье и в горе.
Не знали мы раньше, что соединит
Сердца наши
город сердец — Сумгаит!..
Январь. 1956.
Я родился в селе и учился в селе,
Но судьбу мою молнии предначертали.
Спал в оврагах,
качался в отцовском седле —
Мне ветра колыбельные песни слагали.
Я мечтателем был. И холодной зимою
Я весну уже видел с ее новизною.
И когда увидал я
в степи прикаспийской
Возникающий город, растущие зданья, —
Разве мог я сидеть
и не чувствовать близкий,
Нарастающий пафос его созиданья?
Мне казались никчемными сильные руки,
Без труда
сам с собой я, казалось,
в разлуке,
А счастливые сверстники ходят по свету
И упорством своим обновляют планету!..
(Правда, были такие, что ради покоя
Зарывались поглубже — отребье людское.)
Мне ж и камень казался душой человечьей,
Жизнь строителя в камне становится вечной!
Май. 1956.
Я женился!
И свадьбу я справил — на славу!
Стала жизнью действительной
греза былая, —
И поет мое сердце сегодня по праву, —
Всем влюбленным я радости этой желаю!..
Мы заснуть не могли теплой майскою ночью,
Вспоминали мы улицу, ветер, платочек…
Март. 1957.
Поэт — мой давний, добрый друг —
Ко мне приехал из Баку.
— А знаешь, — говорит он вдруг, —
Секрет открыть тебе могу.
— Открой!
— Поэму начал я…
В ней жизнь, в ней молодость твоя…
И, улыбнувшись, замолчал.
— Да не сошел ли ты с ума?
Что говоришь?
— Бери бокал…
Так подсказала жизнь сама.
Мы с ним куриный ели плов
И пили славное вино.
И, помню, он сказал: — Любовь —
Как в жизнь открытое окно… —
И снова улыбнулся друг.
— Ты о работе расскажи.
— Взгляни в окно — она вокруг —
И от души о ней пиши.
— Я о тебе хочу писать…
Решился твердо и давно…
— Ну, что за глупости опять?..
Ведь даже курице смешно!
Апрель. 1958.
Жена сегодня родила!
Сын у меня!
И я — отец!
Какие на земле дела!..
В моей груди — мильон сердец,
И все твои, мой сын… Уджал!
Расти! Уджалом ты зовись,
Чтоб крепким рос, мужчиной стал,
Как город, поднимался ввысь!..
Май. 1958.
Событий полон каждый миг,
А время мчится напрямик…
Напомнил о себе опять
Мой друг… Кто мог такого ждать?
Поэма, книжка!.. Вот она,
Талантом друга рождена,
Знакомых образов полна…
Тонка, да это не беда.
Ее зовут «Цветы труда».
Но как украсил он меня!
Я сам себя не знаю —
Я будто «сделан из огня»,
«Рукою солнце достаю»…
Что делать?
Над собой смеюсь,
Сержусь, горжусь и снова злюсь.
Уж, верно, смертным все равно
С поэтом сладить не дано…
Сентябрь. 1960.
Уджал сегодня гвоздь нашел
И стену поцарапал.
А штукатурки белый сор,
Как снег, улегся на пол.
Мне стало больно.
Я сказал!
— Запомни, сын! Руками
Все человек построил сам.
Будь благодарен тем рукам,
В которых дышит камень!
Октябрь. 1960.
Вот называли мир дворцом,
Где всяк входящий камень
Кладет.
Так человек — творцом
Считается веками.
И пусть творцом зовется он,
Свой утвердив порядок, —
Он камень клал,
а мы мильон
Кладем за сотни кладок!..
Так в чем же, люди, суть труда?
Так кто же каменщик тогда?..
Ноябрь. 1960.
Будто море огней на морском берегу!
Горизонты горят двусторонним закатом.
Словно сын мой, чей сон я теперь стерегу, —
Сумгаит, отдыхающий с Каспием рядом.
Вот звезда, проблиставшая тысячи лет,
С небосклона скатилась в глубины морские,
Но на смену ей — тысячи близких планет, —
То огни Сумгаита зажглись заводские.
Наклоняюсь над сыном, уснувшим в тиши,
И ему говорю я словами поэта:.
«Ты мечта моя, радость и гордость души —
Сын великой державы и города света.
Пусть сегодня ты мал еще, мамин сынок.
Время быстро летит…
До Луны ль доберешься,
Все равно неизменно в назначенный срок
В Сумгаит из любых перелетов вернешься.
Смело в небо смотри, отыскавши мечту,
Но будь верен Земле, отправляясь на звезды…
Так орлы, в поднебесье набрав высоту,
На вершину горы возвращаются, в гнезда…
Твой отец со своим поколеньем творил,
Настигали отца ураганы и беды,
Никакого геройства он не проявил,
Рядовым прошагав по дорогам победы.
Пусть года проплывают…
Но в жизни сбылось
То, что стало преддверьем великих открытий:
И работа и слава — все вместе слилось!..
И когда б еще раз мне родиться пришлось,
Я родиться хотел бы уже в Сумгаите!»